Татьяна Вильданова - Парадокс параллельных прямых. Книга первая

Симон снова кивнул.

– Как отправишь, сразу сюда.

– Ясно, – Симон окончательно пришел в себя, – а ты?

– Я – к Жерару.

– Ладно, – Симон встал, – я пошел.

Жан проводил его до двери, дождался, пока он спустится вниз, защелкнул замок и вернулся.

Этьена уже переоделась, сунула ноги в туфли и потянулась за сумочкой.

– Это серьезно? – Жан принес из прихожей её пальто.

– Да, – девушка вынула документы, просмотрела и сложила обратно в сумку, – он отвозил лекарства и фальшивые документы.

– Ясно.

Помогая надеть пальто, он на мгновение крепко обнял её. Этьена откинула назад голову и прижалась затылком к его подбородку.

– Ты!..

Она отстранилась, забрала сумочку и вышла.

Жан дождался, пока снаружи дважды повернется ключ, потом вернулся к себе и остановился перед зеркалом.

«Вот такой кордебалет получается…»

Всё ещё глядя в зеркало, он медленно потер подбородок пальцем, потом провел ладонью по светло-серому домашнему пуловеру, отвернулся от зеркала, достал из шкафа рубашку и стал переодеваться.

Через восемьдесят семь минут в заднюю дверь опять позвонили.

– Всё, отправил, – с порога доложил Симон, – Этьена вернулась?

– Ещё нет.

– Ясно. У вас пожрать чего-нибудь найдется? – Симон вопросительно покосился на дверь кухни.

– Пошли.

На кухне Доре первым делом выложил на разделочную доску хлеб и сыр. Потом вынул из ящика нож.

– Действуй, – он вложил нож в руки Симона и снял с полки кофейник.

Симон отмахнул себе толстый ломоть хлеба, прикрыл его таким же пластом сыра и засунул бутерброд глубоко в рот.

– Полегче, подавишься, – не оборачиваясь, предостерег Доре.

– Не подавлюсь.

Когда вода вскипела, Жан выключил на плите газ и разлил кофе по чашкам.

– Что так мало? – не дожидаясь, пока кофе перенесут на стол, Симон схватил одну из чашек и попытался отхлебнуть, – горячий, мерзавец!

Жан отобрал чашку и разбавил кофе холодной водой.

– Варвар!

– Пей, давай.

Симон в два глотка опорожнил чашку, и ошалело уставился на кофейник.

– Ещё?

– Да. Только теперь без разбавки.

– Держи.

– Ты зачем так кофе портишь? – отхлебывая мелкими глотками обжигающе горячий кофе, с любопытством поинтересовался Симон.

– Привык на съемках. Ждать, пока остынет, обычно времени не хватает.

– А… а я думал, что у Этьены научился. Она тоже вечно в кофе холодную воду льет.

– Торопится.

– Если бы! Так она же и в холодный её льёт!

– Значит, – резонно рассудил Доре, – бережет здоровье. Говорят, крепкий кофе давление повышает и цвет лица портит…

В разговор вклинился чуть слышный царапающий звук ключа, нащупывающего в темноте вход в замочную скважину.

Симон торопливо поставил чашку и обернулся. Жан тоже напрягся, непроизвольно положив руку на нож.

Этьена дважды повернула ключ, открыла дверь и посторонилась, освобождая дорогу сопровождавшему её мужчине.

«Если это Жерар, то… – так и не додумав, что именно «то», не двигаясь с места, оглядел вошедшего Доре, – лет сорок… может быть, чуть больше…»

Мужчина коротко кивнул Симону и изучающе уставился на Доре.

– Жан, – представила Этьена, – Жерар.

«Вот тип!» – против воли первым протягивая руку, с уважением подумал Доре.

– Мадлена уехала дижонским, – доложил Симон, невольно подбираясь под спокойным взглядом мужчины, – билет я ей взял до конца, но она сойдет в Куртине и доедет до Санса.

– Хорошо, – выслушав доклад, одобрительно наклонил голову Жерар, – пошли.

Не снимая плаща, он первым прошел в библиотеку, мельком проверил, насколько плотно закрыты шторы, включил настольную лампу и обернулся.

– Готье арестовала жандармерия округа…

Симон облегченно перевел дух.

– …но завтра его передадут гестапо.

Теперь в комнате повисла напряженная тишина. Все молча смотрели, как Жерар расстегнул пуговицы, снял плащ и кинул его на спинку стула.

– Похоже, что хвост привел связник. Он и хозяин дома арестованы. Их отправили в Париж сегодня днем. В доме оставалась засада. Попался только Готье, его повезут завтра на рассвете.

– На чем повезут? – задал вопрос Доре.

– Крытый фургон.

– Конвой?

– Ещё машина и двенадцать автоматчиков.

– А если…

Жерар сдвинул в сторону какие-то бумаги, вытянул чистый лист, сел и взял карандаш.

– Вот Бьевр. Это – дорога на Париж, здесь лес, – объясняя, он несколькими уверенными штрихами начертил схему местности, – здесь виноградники, за ними начинается овраг, который идет перпендикулярно дороге и упирается в шоссе на Аустерлиц.

– Там воронки на дороге, – подсказал Симон.

– Да, – кивнул Жерар, – когда машины будут их объезжать, то сбавят скорость. За лесом начинается прямой участок дороги, за ним поворот и спуск вниз. Если пропустить конвой в долину и отсечь от него фургон, то шанс у нас есть.

– Да, – Этьена тоже наклонилась над столом и внимательно изучила рисунок, – если только охрана поедет первой.

– Обычно так и едет.

– Нашу машину можно подогнать сюда, – девушка коснулась пальцем бумаги, помедлила и решительно надавила ногтем.

– Да, – согласился Жерар, – значит так, – он уперся карандашом в острый стык леса и виноградника, – Симон будет ждать машины здесь.

Симон энергично кивнул головой.

– Как только увидишь головную, подашь сигнал, и сразу уходи к оврагу, откуда будешь прикрывать наш отход. Ты, – закончив с Симоном, Жерар повернулся к Этьене, – пропустишь первую машину и уберешь водителя и сопровождающего второй. Затем уведешь Готье по оврагу. Я отсеку охрану.

– Мы отсечем, – поправил его Доре.

– Нет, – глаза Этьены сузились и позеленели, – ты не можешь ехать. Ты ранен.

– Был, – намеренно обращаясь не к ней, а к Жерару, четко доложил Доре, – сейчас я здоров.

– Хорошо.

Этьена сжала губы и отвела глаза.

– А если охрана поедет сзади? – всё ещё рассматривая схему, задал вопрос Симон.

– Тогда пропускаем машины и уходим, – Жерар достал спички, поискал глазами пепельницу, и, не найдя её на столе, забрал разрисованный листок на кухню, где сжег его в раковине, после чего открыл воду и тщательно смыл пепел, – выезжаем сейчас. До начала комендантского часа надо успеть выбраться из города.

– Пошли, – Симон вскочил и потянул Жана за рукав, – поможешь собраться.

В комнате Этьены отодвинули от стены кровать. Симон быстро скатал ковер, вынул крайние плашки паркета, прикрывавшие узкое прямоугольное отверстие. Этьена присела, сунула в дыру руку, повернула и отодвинула часть стены, открывая вместительную нишу.

– Отойди.

Жан посторонился, освобождая место для небольших плоских ящиков, которые Симон стал выхватывать из стены и аккуратно ставить на пол. Жерар открыл первый, в котором блеснули автоматные рожки.