Вальдэ Хан - Храм

— Ну как бы да, — не нашел, что ответить Свист. – Вот значит, раз такой бесстрашный, ты и дежуришь первым.

Десятник положил голову на скрученную в валик куртку и уставился в догорающий костер.

Свист остановился, вскинув руку – он только что получил бессловесный приказ Ореха. Войско притихло, словно зверь перед броском.

Впереди, у оврага, который когда‑то задержал Свиста, переправлялись змеепоклонники. Всего около полудюжины. Свист чувствовал биение их сердец, страх высоты, когда один из них завис прямо посередине натянутой веревки, но главное – он почуял шамана.

Спустя мгновение лес разразился истошным криком – присутствие завоевателей не укрылось от предводителя дикарского отряда.

Не успев додумать мысль о том, что обнаружившие их враги поднимут на ноги все змеиное племя, повинуясь скорее наитию, Свист что было мочи рванул через заросли.

Впервые он стрелял, не видя цели, полностью доверившись мерцалу, направлявшему его руку. Пуля просвистела прямо у скобленой шаманской головы, благополучно миновала ползущего по веревке, того самого, что испугался высоты, и вонзилась в спину дикаря, едва успевшего скрыться в зарослях на другой стороне оврага.

Десятнику хватило времени, чтобы перебросить прицел на шамана, но неожиданная тяжесть в одночасье навалилась на его плечи, сбила с ног и прижала к земле. Свист видел как шаман, оскалив неровные желтые зубы в яростной гримасе, надвигается на него, походя вынимая длинный нож. Охотник напряг все силы, желая встать и убежать от страшного человека, но смог только бессильно застонать.

Три выстрела сбили шамана с ног, опрокинув тело в овраг. С его смертью исчезло и ужасное давление, распластавшее Свиста на влажной земле, будто лягушку, раздавленную сапогом.

— Живой? – Светляк протянул ему руку.

Тем временем Пластун и Светолюб несколькими точными выстрелами прикончили еретика, добравшегося, наконец, по веревке до противоположной стороны.

Даже воспользовавшись предложенной помощью, Свист едва смог подняться на ноги. Он обхватил себя за плечи, пытаясь унять бьющую его крупную дрожь. К обрыву выходили все новые воины. Вот уже почти все войско собралось у веревочной переправы.

— Туда, — он указал пальцем направление вдоль оврага. – Двое убежали. Не успел.

Светляк жестом приказал двоим воинам следовать за собой, и бегом ринулся вдогонку.

— Не уйдут, — уверенно заявил Орех. – А ты, парень, молодчина, быстро сообразил! Коли бы не твоя реакция, ушел бы тот гадовер, и Свет знает, что было бы дальше.

— Я просто ближе всех был к ним, — Свист вновь опустился на землю, ноги отказывались держать.

Кто‑то сунул ему в руку флягу, и Свист отпил, не чувствуя вкуса напитка.

Несколько охотников быстро перебрались на ту сторону и протянули дополнительные веревки–мосты. Пластун с пятью разведчиками занял позицию недалеко от переправы. По приказу Ореха Скороход умчался в глухой тыл, где водоносы под охраной пары охотников ожидали разрешения присоединиться к войску.

— Тут бы по–хорошему секрет с парой–тройкой стрелков оставить, — Орех прохаживался вперед–назад, наблюдая за ходом переправы. – Да только лишних людей нет.

Раздались несколько выстрелов с той стороны, куда в погоне за сбежавшими дикарями увел своих людей Светляк. И еще один после некоторой паузы.

— Добил, значит, — сам себе сказал Свист.

Уже через час Орех повел своих людей дальше. Свисту жутко хотелось спать. Он зевал до ломоты в челюстях и готов был плюнуть на все походы, Светоносца вкупе со всеми дикарями, и просто улечься на землю, сунуть под голову кулак и храпеть до следующего сезона дождей. Но Орех, самолично подставивший командирское плечо, то и дело встряхивал десятника, громко сопел в ухо и постоянно спрашивал, верной ли дорогой они ведут войско.

Мало по малу Свист начал приходить в себя, заметил развилку знакомую, ручей, который он уже когда‑то форсировал, да и столбы–путевики встречались все сплошь виденные им в первый его поход.

— Скоро будет перекресток, там две тропы расходятся, — подал, наконец, голос десятник. – Каждая к убежищу ведет. Там надо будет остановиться и заночевать.

— Рано еще, поди, — Пластун как раз вернулся из разведывательного рейда. – Может, еще немного дальше пройдем?

— Помнишь, мы, когда из плена бежали, ночевали на стоянке?

— Ну да.

— Она там единственная, а все мы не поместимся. Эти, — он махнул рукой, — тоже небольшие, но втиснуться можно – дальше на север, до вечера, мы вряд ли чего пристойного найдем.

— Дойдем до стоянок, там и окопаемся, — подытожил Орех. – Пластун, разверни разведчиков, пускай прочешут лес и удерживают каждую крупную развилку.

— Будет исполнено, воевода.

Низкорослый охотник, вдруг оказавшийся первым помощником своего давнего недруга, исчез столь стремительно, что Свист и разглядеть не успел, куда он подевался.

— Водоносов с поклажей в центр, — распорядился десятник. – Их охрана – ваша первейшая обязанность.

Свист наблюдал, как его люди – почти два десятка охотников и сторожей, а также те, кто взял оружие в первый раз для того, чтобы идти сюда, на войну, готовят стоянку для возможной обороны. Работая быстро и слаженно, мужчины нарубили деревьев, очистив их от веток, соорудили из тонких стволов импровизированные баррикады, закрыв ими просветы между охранными камнями. В кустах, неподалеку от того места, где к поляне выходили две тропы – многажды пользованная дорожка, и едва приметная звериная тропка, в наскоро вырытом окопе засели Светляк с Пробоем. До заката оставалось еще несколько часов и следовало озаботиться приемом нежданных гостей, если таковые сюда пожалуют.

Свист присел у камня, привалившись к теплому боку спиной. Завтра они должны будут выйти к деревне дикарей, где решится весь исход их мероприятия. Пока светлое воинство продвигалось по вражеским джунглям, на стоянках и в редкие минуты передышки Свист слышал разговоры его воинов – мол, как бы поскорее добраться до дикарского поселения. Многие считали, что разбить змеепоклонников – дело легче легкого. Десятник не разделял их оптимизма. Он хорошо знал, какую страшную силу имеют шаманы, а на что способен Великий Жрец, Свист и думать не желал. Ему оставалось целиком довериться Ореху, у которого явно был заготовлен на сей счет какой‑то план.

Его раздумья прервал Сукоруб – вместо того, чтобы укреплять баррикаду, решивший вдруг повалять дурака. Свист хотел было прикрикнуть на охотника, но тут до него дошло, что не один Сукоруб уставился себе под ноги невидящим взором. Все, кто находился вокруг, застыли, разом погрузившись в забытье.

Охотник сорвал с плеча винтовку и щелкнул флажком предохранителя. Успокоив кровь, звонкой колотушкой бьющую в уши, Свист обратился к мерцалу. Воздух над стоянкой задрожал, сгустился, наливаясь темной синевой. Легкие облачка в небе слились в отчетливо различимое лицо – злое и сосредоточенное лицо шамана. Свист узнал Черного Змея, ведь именно он пленил в свое время Пластуна.