Вальдэ Хан - Храм

Веревочная лестница уже была спущена, и Свист подумал, что ее теперь и не убирают до самого вечера. Охотники поднялись в сторожку.

— Хвала Свету, — уже по привычке приветствовал всех Свист.

После недолгого разговора, в течение которого десятник вновь был вынужден повторить байку про нападение уцелевших дикарей, сторожа пропустили четверку дальше.

— Только сразу на обряд очищения, а то Светолюб нам головы снимет, — напутствовал их один из сторожей.

— Тотчас поищем Ведуна, — ответил Свист, даже не думая этим заниматься.

— Ведун не станет тратить на вас четверых время, идите сразу в молельню – там точно есть кто‑нибудь из паладинов. Он вам поможет.

Когда они отошли подальше от сторожки, Скальник прошипел:

— Когда мне понадобится помощь одного из этих зомби – я спрыгну с обрыва, предварительно намотав свои кишки на ближайшее дерево.

Свисту нечего было ему возразить.

— Я не пойду, — заявил Дрозд. – Всему есть предел.

Они остановились на перекрестке. Десятник оглядел собравшихся, и сокрушенно покачал головой.

— Ладно, Змей с вами. Только старайтесь не попадаться им на глаза.

Со времен похода, Свист безошибочно чувствовал ближайших товарищей. Так и сейчас он знал, что стоит ему подняться на два яруса, а там пройти по коридору с разрисованными стенами, и чуть дальше, за поворотом он найдет Ореха. Поколебавшись немного, он решил сперва повидаться с воеводой, отложив другие дела и встречи на потом.

Миновав два лестничных пролета, раскланиваясь с обитателями Дома, многих из которых он встречал впервые, Свист вышел к Залу чужой памяти. С последнего его посещения картин на стенах сильно прибавилось.

Все стены довольно таки длинного коридора были украшены меловыми картинами. Рисунки изображали то человеческую фигуру, стоящую в лучах ослепительного света, то людей с непропорционально широкими плечами, держащих оружие в гротескно мускулистых руках. Нашелся здесь и огромный гад, извивающийся под сапогом могучего воина, условно похожего на Ореха. В углу же притаилось нечто с багровой кожей и огромными клыками в зубастом зеве. Напротив, картинок, что были здесь раньше – тех, которые рисовали охотники задолго до Свиста, теперь было и не разглядеть.

Свист замедлил шаг, оглядываясь по сторонам. Поодаль, сработанные из необструганных жердей, стояли невысокие леса. Наверняка неизвестный Свисту художник задумал облагородить еще и потолок.

За углом, у низкого дверного проема подпирал плечом стену Крепыш. Скрытая в тени, у его бедра нашлась увесистая дубинка.

— Привет, Свист, — радушно улыбнулся широкоплечий парень. – Воевода ждет тебя.

Он посторонился, давая Свисту пройти.

В небольшой комнате с окном, закрытым глухим деревянным щитом, царил полумрак, только несмелый огонек дрожал под плафоном керосиновой лампы.

— У тебя винтовка? – вместо приветствия громко удивился Орех.

— Ну да, — опешил Свист.

Орех покинул свое место и поднялся на ноги.

— Сколько у тебя патронов?

— Почти три магазина, Домовой отсыпал.

— Давай все сюда, — воевода сунул ему под нос шапку.

Свист, не совсем понимая, что происходит, грохнул прикладом об пол и протянул воеводе три магазина.

— Так что произошло?

— Нам нельзя больше оружие носить в Доме – вот, что произошло, — проворчал Орех. – Не понимаю, почему у вас его не отобрали на входе.

Свист пожал плечами, а Орех завернул оружие и боеприпасы в какую‑то тряпку и спрятал подальше.

— Ты выглядишь не очень‑то счастливым. Недостаточно чествовали победителя? – произнеся эти слова, охотник усомнился, не слишком ли много желчи в них прозвучало.

Орех укоризненно глянул на младшего товарища, но решил пропустить шпильку мимо ушей.

— Ведун как‑то все так интересно повернул, что я уже затрудняюсь сказать, чья это была победа, и кого над кем.

— Ну, а насчет оружия‑то что?

— Да вот, теперь даже охотникам, пока они в Рассветном Храме, нельзя иметь при себе никакого оружия. Это якобы оскверняет узы братства и взаимной любви.

— Что вот так прямо все оружие по своим чуланам хранят?

— Не все! Паладинам можно таскать любой арсенал.

— Как так?

— А они уже настолько просветлены, что им он им вроде как не помеха. Да и винтовки наши не в чуланах, а в специальном месте, у Складаря под неусыпным присмотром.

— Тревожный звоночек!

— Да, мне нужно поговорить с Ведуном. Когда вернулся – просто не успел, а потом ливер прихватило, — он провел рукой по животу. – Гроза мне дает какие‑то пилюли, но что‑то не очень‑то помогает.

Свист склонил голову, присматриваясь к воеводе. Вокруг талии усача обвилось мерзкое создание, похожее на ползучее растение, покрытое острыми шипами, глубоко вонзившимися под кожу. Лианоподобное тело медленно сдавливало свою жертву, роняя на пол зловонные капли едкого ихора.

— А ты не пей то, что она тебе дает.

Орех криво усмехнулся.

— Почему?

— Вот просто попробуй, хуже тебе не станет. Обещаю.

Свист внутренне приготовился к длительному и отчаянному спору, но Орех неожиданно согласился.

— Свет с тобой! – он устало опустился на табурет. – Послушаюсь своего десятника. Если не тебя, так кого же мне еще слушать?

Помолчали

— Ты думаешь, существует реальная опасность? Поэтому и Крепыш в коридоре с дубиной караулит?

— Не думаю – предполагаю. Точнее, не исключаю.

— Зачем ему это? – спросил охотник, имея в виду главу светопоклонников.

Воевода передернул плечами – жест говорил скорее о том, что Орех, подозревая ответ, просто не хочет его называть.

— Думаю, нам пора идти. Ведун не объявлял окончательной победы, пока не вернутся последние из нашего войска. Вы, тобишь. Наверняка, за сегодняшним ужином, или как там у них это теперь зовется, мы отпразднуем нашу победу.

Орех снял со стены лампу и поднял ее над головой, освещая дальние закутки комнаты.

— Поищи‑ка мой наплечник, он должен валяться где‑то там, в углу.

Вскоре Орех, сопровождаемый Свистом, покинул свое обиталище. Полированный металл наплечника ловил мягкий свет лампы, а у бедра степенно покачивался рог.

— Вы двое можете идти – переоденьтесь, отдохните, и как следует приготовьтесь к предстоящему ужину.

— Что значит «приготовиться»? – спросил Свист.

— Сами решайте.

Орех зашагал в сторону лестницы, печатая шаг как на параде.

— Очухался вроде, — тихо сказал Крепыш, пряча свою палицу под куртку.

— Чего он сделал?

— В себя приходить стал, говорю. Вчера вообще плохой был: рожа зеленая, под глазами круги черные. Я не на шутку перетрухнул, как бы наш вождь того, не околел.

— Ореху для смерти одной брюшной хвори будет мало, — попытался отшутиться Свист.