Урсула Ле Гуин - Слово для «леса» и «мира» одно

Роканнон, Могиен и двое темноволосых слуг съели по несколько ломтей грубого, но вкусного хлеба, испеченного в Халлане, выпили желтого васкана из кожаной фляги и стали укладываться спать. Их маленький костер окружали высокие деревья, темные ветви которых клонились под тяжестью черных остроконечных, еще не раскрывшихся шишек. Ночью заморосил холодный мелкий дождик. Роканнон натянул на голову легкое одеяло из пуха хэрилоров и проспал под шорох дождя всю долгую ночь. Крылатые кони вернулись на заре, а восход солнца крылатый отряд встретил уже в воздухе, мчась по ветру к светлым берегам залива, возле которого жили Земляные.

Около полудня они приземлились на сыром глинистом склоне; Роканнон и двое слуг, Рахо и Яхан, не находя вокруг никаких признаков жизни, стали озадаченно оглядываться. Но Могиен с непререкаемой уверенностью своей касты сказал:

— Они придут.

И они пришли: шестеро приземистых гуманоидов, которых Роканнон видел в музее много лет назад; Роканнону они были по грудь, а Могиену по пояс. Они были голые и такого же беловато-серого цвета, как и их земли — настоящий Земляной народ. Когда они заговорили, стало жутко — не поймешь, кто из них говорит; казалось, что говорят сразу все, но одним и тем же резким голосом. «Частичная телепатия в пределах района обитания», — вспомнил Роканнон информацию «Указателя ВРС» и с растущим уважением посмотрел на уродливых карликов, обладателей такого редкого дара. Но три его высоких спутника ничего подобного не выказывали, скорее наоборот: вид у них был суровый.

— Чего хотят ангья и те, кто служит им, в землях Повелителей Ночи? — спросил (или спросили) на Общем Языке — диалекте ангья, которым пользовались все виды, — один из Земляных (или все они вместе).

— Я повелитель Халлана, — сказал Могиен, выглядевший здесь великаном. — Рядом со мной стоит Роханан, хозяин звезд и путей через ночь, служитель Лиги Всех Миров, гость и друг Рода Халлана. Ему надлежит выказывать высочайшее уважение! Отведите нас к тем, кто достоин с нами говорить. Ибо есть слова, которые надлежит сказать, потому что не долго осталось ждать снега, который пойдет в Теплые Времена, ветров, которые задуют в обратную сторону, и деревьев, которые станут расти корнями вверх!

Манера, в которой говорил ангья, не отличалась избытком такта, но слушать его для Роканнона было истинным наслаждением.

Земляные безмолвно застыли, борясь с сомнениями.

— Истинно ли все это? — наконец спросил (или спросили) кто-то из них.

— Да, а еще море обратится в дерево, и у камней вырастут ноги! Отведите нас к вашим правителям, которые знают, что такое Повелитель Звезд, и не медлите понапрасну!

Снова повисло молчание. Стоя среди маленьких троглодитов, Роканнон не мог отделаться от ощущения, что незримые мотыльки вьются около его ушей, задевая их крыльями. Наконец безмолвный разговор завершился.

— Пойдемте, — громко сказали Земляные, направляясь куда-то по липкой глине.

Отойдя немного, они собрались в кружок, наклонились и, выпрямившись, расступились: открылась яма, из которой выглядывала лестница — вход в Царство Ночи.

Средние остались ждать с крылатыми конями на поверхности, а Могиен и Роканнон спустились по лестнице в подземный мир — мир пересекающихся и расходящихся туннелей, прорытых в глине и грубо оштукатуренных, где горели электрические огни и пахло потом и отбросами. Позади еле слышно шлепали босыми ногами Земляные; они привели их в тускло освещенную круглую комнату, похожую на пузырь в толще скал, и оставили там одних.

Они стали ждать. Ничего не происходило, и они ждали дальше.

И угораздило же Лигу выбрать себе таких союзников! Правдоподобное объяснение этому Роканнон придумал: первые исследователи прилетели сюда из системы Альфы Центавра; для них, уроженцев холодной планеты, потоки тепла и света, которые обрушивало гигантское солнце спектрального класса А-3, были почти непереносимы, и пещеры гдемиа пришлись им как нельзя кстати. И те, кто живет под землей, показались им самыми здравомыслящими в этом мире. А для Роканнона горячее белое солнце и светлые лунные (точнее, четырехлунные) ночи, резкие перемены погоды и непрекращающиеся ветры, плотная атмосфера и слабая гравитация, создавшие здесь столько летающих видов, были не просто приемлемы, но даже приятны. Но именно из-за этого, подумалось ему, он слишком пристрастен, ему труднее, чем центаврийцам, объективно оценивать этот пещерный народ. Они сообразительны. Вдобавок они владеют телепатией (а эта способность встречается гораздо реже и изучена куда хуже, чем электричество), но первые экспедиции не обратили на нее особого внимания. Они дали гдемиа генератор и звездолет-автомат, научили кое-какой математике, одобрительно похлопали по спине — и отбыли восвояси. А чего эти человечки добились с тех пор? Он спросил об этом Могиена.

Молодой повелитель, видевший в своей жизни только свечи и смоляные факелы, без малейшего интереса взглянул на электрическую лампочку над головой.

— У них всегда хорошо выходили разные вещи, — как всегда высокомерно обронил он.

— А что-нибудь новое за последнее время они сделали?

— У Земляных мы покупаем наши стальные мечи. Еще во времена моего деда у них были кузнецы, умевшие обрабатывать сталь, а что было раньше — мне неизвестно. Мой народ давно живет рядом с Земляными, позволяя им рыть подземные ходы даже под нашими пограничными владениями; за их мечи мы платим серебром. Говорят, что они богаты, но от набегов их охраняет древний Запрет. Ты ведь и сам знаешь, как ужасны войны между разными племенами. Даже когда мой дед Дурхал разыскивал здесь свою жену, думая, что они захватили ее, он не нарушил Запрета, чтобы развязать им языки. Они избегают лжи, но и правды стараются не говорить. Мы не питаем к ним особой приязни, да и они к нам тоже — наверное, еще помнят те времена, когда Запрета не было. И храбрости в них нет.

Позади них загрохотал могучий голос:

— Склонитесь перед величием Повелителей Ночи!

Руки Могиена тут же легли на рукояти мечей, а Роканнон схватился за свой лазерный пистолет, но, повернувшись, он сразу понял, что звук исходит из утопленного в вогнутую стену громкоговорителя, и шепнул Могиену:

— Не отвечай.

— Говорите, чужестранцы, пришедшие в Подземелья Владык Ночи!

Пугающий рев не произвел на Могиена ни малейшего впечатления, он и глазом не моргнул, только высокие дуги его бровей недоуменно поднялись. Немного погодя он спросил:

— Повелитель Роханан, ты уже три дня провел в полете; понравилось ли тебе мчаться на крылатом коне?

— Говорите, и вас услышат!

— О да. А полосатый конь быстр, как западный ветер в Теплые Времена, — ответил Роканнон, ввернув комплимент, услышанный за столом в Трапезной.