Урсула Ле Гуин - Слово для «леса» и «мира» одно

— Все имена и новости известны фииа, — улыбаясь, сказал Могиен, но маленький человечек не улыбнулся в ответ. Это удивило даже Роканнона, который видел фииа до этого только во время краткого посещения одного из их поселений исследовательской командой.

— О Повелитель Звезд, — произнес дрожащий голосок, — кто это летает на крылатых кораблях, которые прилетают и убивают?

— Убивают? Твоих сородичей?

— Все мое селение, — сказал человечек. — Я был со стадами на холмах, когда услышал в мыслях, как меня зовут. Я пришел, а они сгорали в пламени и кричали. Там было два корабля на вертящихся крыльях. Из них лился огонь. А теперь я остался один и должен говорить вслух. Там, где в моих мыслях был мой народ, теперь только огонь и молчание. Зачем это сделали, о Повелитель?

Он смотрел то на Роканнона, то на Могиена, но те ничего не отвечали. Тогда, согнувшись, словно от страшной боли, он присел и прикрыл руками лицо.

Могиен стоял над ним, сжимая рукояти мечей, и его трясло от гнева.

— Я отомщу тем, кто погубил фииа, клянусь! Роханан, как это может быть? У фииа нет мечей, нет богатств, нет врагов! Взгляни, все его родные мертвы, все, с кем он говорил без слов, все его соплеменники. Одному фиа не выжить. Оставшись один, он умирает. Зачем они погубили его сородичей?

— Чтобы все знали их силу, — сурово ответил Роканнон. — Возьмем его с собой в Халлан, Могиен.

Высокий ангья опустился на колени перед маленькой скорчившейся фигуркой.

— Фиа, друг Высоких, летим со мной. Я не могу говорить в твоих мыслях так, как говорили твои сородичи, но знай, что слова, которые носит ветер, не всегда пустые.

Молча они взобрались на коней; фиа, как ребенок, устроился в высоком седле перед Могиеном, и снова четыре крылатых взвились в воздух. Их подгонял сырой южный ветер, и уже к концу следующего дня под крыльями своего коня Роканнон увидел мраморную лестницу, поднимавшуюся по лесистому склону, Мост-над-бездной, переброшенный через зеленую пропасть, и освещенные вечерней зарей башни Халлана.

Все обитатели замка, собравшиеся вокруг них во Дворе Полетов — и светловолосые повелители, и темноволосые слуги — наперебой рассказывали новости: сожжен Реохан, соседний замок на востоке, все его жители убиты. По описаниям Роканнон понял, что там тоже действовали два вертолета и несколько человек, вооруженных лазерными пистолетами. Воины и крестьяне Реохана были истреблены, не сумев нанести даже удара в ответ. Халланцев переполнял гнев, и они не скрывали этого, но когда они увидели фиа, прилетевшего с их молодым повелителем, и услышали его историю, к их чувствам добавился и какой-то суеверный ужас. Халлан был самой северной крепостью ангья, и поэтому мало кто из его обитателей встречался раньше с фииа, но знал о них каждый: о них рассказывали многие сказания, их защищал древний Запрет. С точки зрения воинов даже самое безжалостное нападение на один из их собственных замков не было чем-то вопиющим, но нападение на фииа не вмещалось ни в какие рамки. Сейчас в них боролись ужас и ярость.

Поздно вечером Роканнон в своей комнате вслушивался в крики, доносившиеся до него из Зала Пиршеств внизу: собравшиеся там ангья Халлана громогласно клялись предать врага истреблению и разрушению, сопровождая клятвы потоками метафор и гипербол. Они были хвастливым народом, эти ангья: хвастливым, мстительным, высокомерным, упрямым. Они не знали письма, а их язык не позволял сказать «я не могу» или «мы не можем» — отсутствовали нужные глагольные формы. В их сказаниях не было богов — только герои.

Неожиданно прорвавшись сквозь эти отдаленные крики, рядом зазвучал чей-то голос, и рука Роканнона отдернулась от регулятора настройки приемника. Наконец-то он нашел частоту радиосвязи врага! Голос тараторил что-то на незнакомом Роканнону языке. Было бы слишком большой удачей, если бы враг говорил на галакте: среди миров Лиги звучат сотни тысяч языков, а ведь есть еще и недавно открытые планеты, вроде этой, и пока не обнаруженные… Голос начал зачитывать ряд чисел, которые Роканнон понял, потому что они произносились на таукитянском; математические достижения этой цивилизации привели к тому, что вместе с их математикой вся Лига переняла и их числительные. Он напряженно вслушивался, но уловил только ряд чисел, больше ничего.

Так же внезапно голос пропал, оставив после себя только потрескивание атмосферных разрядов.

Роканнон посмотрел на маленького фиа, который попросил разрешения остаться у него и молча сидел теперь, скрестив ноги, на полу у окна, в другом конце комнаты.

— Это был враг, Кьо.

Лицо фиа было по-прежнему спокойным.

— Кьо, — спросил Роканнон (к фиа обычно обращались по названию его селения, потому что никто толком не знал, имеют ли отдельные представители этого вида собственные имена), — Кьо, если бы ты попытался, смог бы ты услышать врагов в своих мыслях?

Кратко описывая свое единственное посещение деревни фииа, Роканнон отметил тогда, что представители вида I-В редко дают однозначный ответ на прямо поставленный вопрос; он хорошо запомнил их уклончивость, которая пряталась за улыбками. Но Кьо, заброшенный в чуждый для него мир — мир звуковой речи, на вопрос Роканнона ответил.

— Нет, Повелитель, — покорно сказал он.

— А можешь ты слышать в мыслях других твоих соплеменников — из других деревень?

— Немного. Если бы я пожил среди них, тогда, может быть, смог бы… Фииа иногда переходят жить из своих деревень в другие. Говорят даже, что было время, когда фииа и гдемиа говорили в мыслях друг с другом как один народ, но было это очень давно. А еще говорят…

Он остановился.

— Вы и Земляные несомненно один народ, хотя теперь ваши пути разошлись очень сильно. А что еще, Кьо?

— Говорят, что очень давно на юге, там, где высоко и где все серое, жили те, кто мог говорить в мыслях со всеми племенами. Все мысли были слышны им, Старым, Самым Древним… Но мы ушли с гор, ушли туда, где легче, стали жить в долинах и в пещерах и забыли про старые пути.

Роканнон удивился. К югу от Халлана никаких гор на континенте вроде бы не было. Он потянулся за своим «Справочником по восьмой галактической зоне», в котором имелись карты, но его остановил приемник, трещавший до этого на той же самой частоте. Снова раздался голос; более слабый и отдаленный, этот голос то и дело пропадал в шуме помех, но говорил он на галакте.

— Номер Шесть, отвечай. Номер Шесть, отвечай. Говорит Фойер. Отвечай, Номер Шесть.

После бесконечных повторов и пауз он продолжил:

— …Говорит Пятница. Нет, говорит Пятница… Говорит Фойер; вы слышите меня, Номер Шесть? Тэ-Эсы ожидаются завтра, и мне нужны все сведения о покрытии «семь-шесть» и о сетях. Оставьте операцию по устрашению Восточной группировке. Как слышите меня, Номер Шесть? Завтра мы собираемся связаться с Базой по анзиблю. Сразу же сообщите мне информацию о покрытии. Покрытие «семь-шесть». Не нужно…