Урсула Ле Гуин - Слово для «леса» и «мира» одно

Собравшись с духом, Роканнон вернулся к своим товарищам, надеясь, что им дали какое-то противоядие и их паралич проходит. Однако никаких изменений он не обнаружил. Все то же медленное дыхание и слабое биение сердца, но не у всех. Рахо лежал бездыханный, а его лицо, искаженное жалобной гримасой, уже остыло. Вылившаяся изо рта вода оставила на щеках мокрые дорожки.

Вместо благоговейного изумления Роканнона охватил гнев. Почему эти ангелоподобные обошлись с ним и с его друзьями как с пойманными дикими животными? Оставив своих спутников, он пересек двор и вышел через ворота на улицу этого неправдоподобного города.

Ничто не шелохнулось. Все двери были закрыты. Высокие светлые фасады, лишенные окон, безмолвно уходили вдаль, серебрясь в первых солнечных лучах.

Роканнон насчитал шесть перекрестков, прежде чем дошел до конца улицы — до стены. Высотой метров в пять, она убегала в обе стороны, нигде не разрываясь. Он не пошел по периферийной улице в поисках ворот, решив, что их нет вообще. Зачем крылатым существам городские ворота? По радиальной улице он вернулся туда, откуда вышел, — к центральному зданию, единственному зданию в городе, отличавшемуся формой и размерами от высоких серебристых домов, застывших вокруг него правильными рядами. Он снова вошел во двор. Позади остались закрытые двери, чистые и пустынные улицы, пустынное небо и тишина, которую нарушал только звук его шагов.

Он прошел через двор и заколотил в дверь центрального здания. Никакого ответа. Тогда он толкнул дверь, и она тут же распахнулась.

В темноте, из которой на него дохнуло теплом, разносились шуршание и тихий свист, и у Роканнона возникло ощущение высоты и простора. Мимо него прошла, пошатываясь, длинная фигура, а потом внезапно остановилась и застыла на месте. Столб света от недавно взошедшего солнца проник внутрь через открытую дверь и выхватил из темноты лицо крылатого существа; Роканнон увидел, что его желтые глаза медленно закрываются и открываются… Было похоже, что его ослепил солнечный свет. По-видимому, они вылетают из жилищ и прогуливаются по своим серебристым улицам только в темноте.

Роканнон встал так, чтобы эти бездонные глаза смотрели прямо на него, принял положение, которое специалисты по врасу называли ВПК («всеобщее приглашение к контакту»), — причудливую позу, сразу привлекавшую внимание, — и спросил на галакте:

— Кто ваш начальник?

Если этот вопрос задавался достаточно энергично, то, как правило, хоть какой-нибудь ответ на него да следовал. Но не в этот раз. Летающий посмотрел на Роканнона, потом моргнул с таким безразличием, которое больше смахивало на презрение, и наконец окончательно закрыл глаза; было похоже, что он так и заснул стоя.

К этому времени глаза Роканнона привыкли к полумраку, и он увидел, что Летающих здесь внутри сотни и сотни: ряды, группы и кучки неподвижных фигур с закрытыми глазами терялись в темноте, сгущавшейся под гигантскими сводами.

Он двинулся мимо них, но никто даже не шевельнулся.

И ему вспомнилось, как в детстве он бродил по заставленным статуями залам музея Давенанта, его родной планеты, глядя снизу вверх в неподвижные лица древних хейнских богов.

Набравшись духу, он подошел к одному из этих существ и прикоснулся к его (или ее) руке. Открылись золотые глаза, и прекрасное лицо, темное в окружающем сумраке, повернулось к нему.

— Хасса!

Сказав это, Летающий быстро наклонился, поцеловал Роканнона в плечо, а потом, сделав три шага назад, снова завернулся в свою накидку из крыльев и застыл с закрытыми глазами.

Отказавшись от попыток заговорить с этими существами, Роканнон пошел дальше сквозь полумрак огромного помещения, в котором царил покой и пахло чем-то сладковатым; он двигался ощупью пока, наконец, не нашел еще один дверной проем, поднимавшийся от пола до самого потолка. За ним стало чуть-чуть светлее: от крошечных отверстий в крыше вниз тянулись солнечные лучи, в которых плясали золотые пылинки. Боковые стены, изгибаясь, уходили вверх, образуя под потолком узкую арку. Похоже, что это был кольцевой коридор, окружавший центральный зал — сердце радиально построенного города. Внутреннюю стену до самого верха покрывал замечательный орнамент — замысловатые переплетения трех- и шестиугольников. Махнувший было на этнологию рукой Роканнон вновь почувствовал прилив сил. Эти существа умели строить! Все поверхности в огромном здании были гладкими, а соединения — точными: великолепный замысел и безукоризненное исполнение. Такое под силу только высокой культуре. Но ему еще не доводилось встречать столь инертных и невосприимчивых врасу. И вообще, зачем они принесли сюда его и его товарищей? Может быть, эти молчаливые надменные ангелы спасали странников от какой-то ночной опасности? Или они используют представителей других видов как рабов? Но если так, то непонятно, почему они не обратили никакого внимания на его очевидный иммунитет к их парализующему средству. Вполне возможно, что они могут общаться без слов; однако, побыв немного в этом невероятном дворце, Роканнон стал склоняться к мысли, что разум этих существ совершенно отличен от человеческого. Он пошел вдоль внутренней стены кольцевого коридора и обнаружил третью дверь, на этот раз очень низкую — наклоняться при входе пришлось даже ему, а Летающие, по-видимому, пробирались сквозь нее только ползком.

Внутри был тот же самый полумрак — теплый, желтоватый, пахнущий чем-то сладким, но в этих сумерках стоял неумолчный гул множества голосов и шевелились бесчисленные фигуры с волочащимися по полу крыльями; казалось, что шевелится, бормочет и шуршит сама темнота. Высоко вверху золотилось отверстие в центре купола. Вдоль внутренней стены до самого свода пологой спиралью поднимался длинный пандус. То здесь, то там на нем что-то двигалось; пару раз казавшиеся снизу крохотными фигурки расправляли крылья и, оказавшись в столбе золотистого света, беззвучно взлетали вверх и исчезали в отверстии. Роканнон двинулся через зал к началу пандуса, и в этот момент с середины спирали что-то упало вниз и с жестким сухим треском ударилось об пол. Он подошел поближе. Это был труп одного из Летающих. Хотя от удара череп и раскололся, крови он не заметил. Тело было каким-то ссохшимся, а крылья, по-видимому, недоразвитыми.

Роканнона это событие не остановило, и он начал подниматься по пандусу.

Метрах в десяти над полом он обнаружил в стене клиновидную нишу, в которой сидели Летающие, маленькие и худые, со сморщенными крыльями. Их было девять, сидели они треугольником, группами по трое вдоль каждой стороны, а в центре громоздилось что-то бледное и бесформенное. Роканнон долго вглядывался, пока не различил в этой груде морду и открытые глаза. Это был крылатый конь, живой, но парализованный. Девять Летающих поочередно наклонялись к животному, а их маленькие рты с изящным разрезом губ целовали его, целовали…