Ярослав Питерский - Ленин жЫв

– Почему Вы боитесь? Почему Вы расстроились? – удивился Верховный, он загадочно прищурился и покачал головой. – Я знаю почему… Вы проводите исторические параллели, а этого нельзя допускать! Никакой истории! История только смущает! Она заставляет человека либо действовать по шаблону, либо отказаться от своего действия! Это неправильно! Вот поэтому я и отменил историю как науку к изучению! По крайней мере её официальное изучение в школах и университетах. И людям без истории легче.

– Вы не знаете истории? – Кириллу стало совсем плохо.

– Но почему не знаю?! Я прекрасно её знаю… поэтому и угадал – какие параллели Вы провели! Вы сравнили меня со… Сталиным! И знаете, мне приятно даже такое сравнение. Но это не так, поверьте. Я в своём уме. И то, что я говорю, истина. А историю как науку многие мои подчинённые знают, и все, кому положено, конечно… знают. Я же не дурак, я не могу её полностью запретить! Это безумие! А вот ограничить можно! И никто не запрещает её знать, по крайне мере, официально. Если хочешь, можешь прийти в специальный центр и сделать исторический запрос. Тебе ответят. Но только это не приветствуется у нас… незачем. Я же объяснил. Зачем иногда её знать?! Она смущает.

– Да, но… – Кирилл совсем смутился.

– Нет, никаких «но»! Вы спросите, как вообще мы живём?! В общем неплохо и живём. По крайней мере лучше, чем вы, там, в прошлом. Потому как я сделал вот такое вот введение, и оно сработало! – Правитель, довольный, снова вскочил.

Кирилл понял, что настроение у этого человека может меняться, как погода в тундре. Но Правитель надул щёки и, покосившись на своих помощников, пробурчал:

– А что ж мы так вот с вами сидим?! Давайте хоть выпьем за встречу? Вы не против выпить? Со мной?!

– Ну, как я могу…

– Ну, вот и хорошо! – Правитель хлопнул ладошка в ладошку и яростно потёр ими друг о друга, затем крикнул. – Эй! Кто там есть! Давайте нам мою любимую вишнёвку, грейпфруты и ещё там чего…

Правитель улыбнулся и, усевшись в кресле, развалился, вытянув ноги:

– Ну, спросите меня чего-нибудь, что Вы так смущаетесь. Поверьте, я не каждого человека так прошу… и разрешаю спрашивать…

Кирилл вздохнул, он не знал, что вообще тут можно спросить и чем поинтересоваться.

Но, наконец, собрался с мыслями и выдавил из себя:

– А как же тогда другие? У них фамилии есть, может, тоже им лучше бы было по званиям… должностям… подчинённым вашим?

Правитель рассмеялся, но смех его был какой-то подленький, сдержанный, он хихикнул три раза и, погрозив пальцем Кириллу, словно нашкодившему ученику, молвил:

– Э-э-э нет! Нет, тут тоже своё есть искусство! Тоже своя логика! Тут всё должно быть с умом! Поэтому у них есть фамилии, вернее не фамилии, а псевдонимы! Клички так сказать!

Кирилл сглотнул слюну. Он смотрел на Правителя и ждал… правда, чего – не знал.

– Что Вы… говорите? – подгонял его хозяин.

– Не знаю. Клички… клички… хм, странно, что, значит, Бродский – это кличка? Вот этот секретарь Бродский – это псевдоним?!

Правитель, довольный, приподнялся с кресла. Его глаза блестели от удовольствия. Он радостно махнул рукой и затараторил:

– Ну да! Конечно, это псевдоним в честь поэта… того. Ну, нобелевского лауреата… поэта, в общем, знаете Вы… про Венецию, Марию Стюарт и прочие стихотворения… Ну, в общем, так вот… он носит его фамилию. А на самом деле его фамилия Зельберман. Моисей Соломонович.

Лучинский затаил дыхание. Он посмотрел на Правителя и воскликнул:

– Хм, вот те раз! Но зачем?!!!

Верховный вновь махнул рукой и улыбнулся:

– Как? Вы не поняли? Это схема такая, система! Я думал, Кирилл, Вы умнее, извините…

Лучинский покачал головой и ухмыльнулся:

– Я, простите, не пойму, зачем Зельберману носить имя великого русского поэта?

– Великого советского поэта! – поправил правитель. – Да затем, простая Вы душа, что он еврей! И еврей у нас, как всегда, нация ругаемая! Вот! Ну, представьте себе, говорили бы, этот секретарь Зельберман! Фу! Рожа жидовская назвали бы, и всё такое… противно бы было…

Кирилл хлопнул себя ладошкой по коленке:

– Ну, его так и называют…

Правитель покачал указательным пальцем:

– Нет, не скажите! Его называют Бродский! А рожей жидовской называют именно Бродского, а не Зельбермана!

– Да, но в чём тут смысл?! – не унимался Кирилл.

Правитель стал вдруг совсем серьёзным и, выпятив как-то нелепо вперёд голову, напряг все вены на шее и прошипел, как шланг под давлением сжатого воздуха:

– А в том, что сейчас рожей жидовской называют нобелевского лауреата! Вот это и есть гармония! Нобелевский лауреат ими руководит!

Лучинский тяжело вздохнул и опустил глаза в пол:

– Ими руководит Зельберман…

Правитель ухмыльнулся и вновь откинулся на спинку кресла. Довольный, он закинул одну ногу на другую и махнул небрежно рукой:

– Это Вы знаете, но не они.

Кирилл встрепенулся и тревожно посмотрел на Верховного:

– Так значит и этот, как его, ну… второе лицо в государстве?!

Хозяин рассмеялся. Он закатил глаза и, хватаясь за живот, гоготал, как конь. Затем, переведя дух, устало спросил:

– Ну… да… да… Вы имеете в виду Павла Егоровича Бунина? – и тут сам себе же ответил. – Да, да, в честь великого русского писателя и нобелевского лауреата…

Кирилл немного обиделся. Он почесал волосы над правым ухом и тихо спросил:

– А он кто в натуре?!

Правитель сел прямо и ответил:

– Он, хм, он… – и Правитель три раза вновь хихикнул. – Он в натуре… Золотевич, Исаак Михайлович Золотевич.

Лучинский по инерции бросил:

– Тоже еврей?!

Верховный встрепенулся и стал серьёзным:

– Но про него уже не услышишь рожа жидовская… он Бунин! Великая фамилия! Хотя и я, и Вы теперь знаете, что он обычный хитрый еврей! Вот!

– А зачем Вы тогда этих… евреев к себе?

Правитель встал. В этот момент подвезли небольшую хромированную тележку на маленьких колёсах. На передвижном столе возвышалась бутылка с вишнёвкой, два бокала. В вазах лежали очищенные и порезанные грейпфруты, апельсины и ещё какие-то фрукты – всё это на серебряных с позолотой блюдах. Правитель разлил водку по бокалам, протянув один Кириллу, второй взял сам и, выпив, закусил грейпфрутом. Затем он опустился на своё место в кресле и словно устало сказал:

– Ну и что?! Евреи – умные люди. И главное – умеют угодить! И знают выгоду. Вот! И на первые места не лезут! Вот Вы говорите – историю знать надо! А сами?! Лезли ли когда-нибудь евреи во власть самую верховную. Ну, на трон так сказать, чтобы всеми повелевать напрямую у нас?! Ну, в нашей истории? Нет!!! А вот у руля были и помогали рулить. В том-то их универсальность. А то, что их будут жидами называть, так от этого не убудет. Да они и не обижаются, просто не обращают внимания. Они ведь умные люди. Ну, скажите, ну и что вас бы обозвали рожей жидовской?! Что вам от этого?! Ну?! Вот Вас ведь обзывают те же немцы русская свинья ?! А?! Вот вы что ж, вешаетесь от этого?! Нет! Не вешаетесь! Так же и жиды… простите, евреи. Они умные люди и тактичные. Вот. Они мне нравятся. Поэтому и у руководства стоят.