Ярослав Питерский - Ленин жЫв

– Хм, а если нет? – съязвил Лучинский.

Хрущёв ничего не ответил. Он лишь ещё раз улыбнулся и поднял руку. Тотчас за его спиной появился ещё один охранник в бледно-розовой форме цвета недоспелого арбуза.

– Проведите товарища Кирилла в спецномер ноль ноль один. И распорядитесь ему дать всё, что он запросит. Еда, спиртное, табак. И прочее.

– Прочее?!!! – удивился Кирилл.

– Ну, да…

– Хм, что я бабу… простите, женщину, могу вызвать…

– А что, Вам надо?!

– Нет, но…

– Вот когда понадобится, можете обратиться… – равнодушным тоном ответил Хрущёв.

Кириллу показалось, что он разозлился, да и вообще этот администратор-тюремщик не очень-то обрадовался ему. Но рассуждать времени не было. Его пригласили пройти с этим парнем цвета арбузной мякоти.

Его опять провели по изогнутому коридору, но на этот раз туннель вёл вправо. Шли они недолго. Сразу за прозрачной дверью, которая раздвинулась, как по мановению волшебной палочки, перед ними оказался ещё один охранник в арбузной форме. Он-то и указал Кириллу на небольшую дверь сбоку. За ней оказался… ещё один коридор.

«Господи! Они, как кроты, тут нарыли целую вот шахту, что тут за город? Как в кино про будущее. Только вот это жаль, что не кино, а самое настоящее будущее!» – грустно подумал Кирилл.

КИРИЛЛА подвели к одной из многочисленных одинаковых дверей в коридоре. Сопровождающий его офицер с почтением пригнулся и, нажав на невидимую на стене кнопку, кивнул рукой. Белый прямоугольник бесшумно отъехал в сторону. Мягкий синеватый свет дежурного освещения блеснул противной светлой полоской на полу. Кирилл, помявшись, нерешительно переступил порог. Офицер остался где-то сзади него. Лучинский не видел его лица, но чувствовал его любопытный взгляд на своей спине. Теплота от неведомой силы резанула между лопатками. Он хотел обернуться и посмотреть на офицера, но, подумав, не стал этого делать, а сделал шаг вперёд. Тихо зашипев сжатым воздухом гидравлической системы, сзади закрылась дверь.

«Господи, словно в чистилище зашёл! Нет, неужели всё наяву?!» – подумал Лучинский и посмотрел вглубь помещения.

Светлая прямоугольная комната с большим окном и плотным матовым стеклом, пропускающим лишь искусственный солнечный свет. Вдоль стен – две кровати. Небольшой шкаф и два мягких кресла. В одном из них сидел человек в нелепой белой пижаме, больше похожей на мундир. Кирилл даже не сразу его рассмотрел. Мужчина был маленький и худой. Нелепая большая лысая голова свесилась с тоненькой шеи и висела, словно перезревшая груша. Человек сжимал виски руками и отрешённо смотрел в пол. Рыжая бородка и усы то и дело дергались. Мужчина что-то бормотал себе под нос. Лучинский с изумлением уставился на него. Он всматривался в лицо лысоватого обитателя палаты и с ужасом понимал, что знает этого человека. Кирилл не мог вспомнить, где его видел, но его разум подсказывал, что он хорошо знает незнакомца.

«Господи! Видения зашли слишком далеко! Нет! Такого не может быть! Только этого мне не хватало!» – с кошмарным привкусом чего-то неизбежного подумал Лучинский.

Кирилл неуверенно шагнул и, стараясь получше рассмотреть лицо обитателя номера, опустил голову. Мужчина не обращал на Кирилла никакого внимания. Он продолжал массировать виски руками и что-то бормотать под нос.

Лучинский вздрогнул и, помявшись, хлопнул себя по щеке ладонью и неожиданно даже для себя воскликнул.

– Нет! Кирюша! Ты просто спятил! Нет! Такое?! Ха! Ленин! Да ну! Это уж чересчур! Нет! Не может быть! Господи, нет! Просто похож, наверное! – прошептал вслух Кирилл и, медленно присев на одну из кроватей, более громко окликнул незнакомца. – Эй! Любезный? Вы кто?

Незнакомец оторвал руки от головы и посмотрел на Кирилла мутными и печальными глазами. Трагическая улыбка, похожая на страдающего зубной болью человека, растянулась на щеках. Оскалив жёлтые зубы, мужчина негромко ответил скрипящим голосом:

– Вы что, батенька? Тоже спецклиент?

Кирилл откинулся назад на кровати и тяжело вздохнул:

– Вроде да. А Вы, простите, кто?

Незнакомец ухмыльнулся и, посмотрев на имитатор окна с матовым свечением за стеклом, тихо буркнул:

– А я думал, что меня все знают. Вроде как очень наиважнейший человек был! Видно, действительно, что-то случилось, – не ответив на вопрос, тут же спросил Лучинского. – А Вы надолго сюда?

Кирилл пожал плечами и, не спуская глаз с мужчины, осторожно сказал:

– Ну не знаю. Вообще-то меня сначала определили в одноместный люкс. Но пока привели сюда. Как сказали, чтобы я… с Вами, как я вижу, познакомился. Вот я и знакомлюсь.

– Ну что ж, тогда давайте знакомиться, – бородатый медленно и нехотя встал.

Он прошаркал по полу три шага и протянул Кириллу руку. Лучинский рассмотрел, что под глазами у старика проглядывают на щеках редкие веснушки. А его рука словно сыпью покрыта этими рыжими пятнышками. Бородатый ухмыльнулся, видя, как Лучинский рассматривает его кисть. Кирилл немного засмущался и, опомнившись, пожал руку старику.

– Ну, что ж Вы молчите?! Как Вас зовут?! – воскликнул старец.

– Меня… э-э-э, меня зовут Кирилл, Кирилл Лучинский.

– Так-с! Приятно, очень приятно, Кирилл… как Вас по батюшке?

– Михайлович… Кирилл Михайлович.

– Так-с понятно. Кирилл Михайлович.

Старик потряс руку и, буквально вырвав её из рукопожатия, загадочно почесал ею свою рыженькую бородку.

– А Вы что ж, Вы-то не говорите мне своего имени? – немного обиделся Кирилл.

– Ах да! Да. А что мне чего говорить, Вы уже и догадались сами. Владимир Ильич. Меня зовут Владимир Ильич.

– Ленин?!!! – обомлел Лучинский.

– Ну да, Ленин? Ульянов-Ленин! А Вы что ж, меня не узнали?

– Нет, но…

– Что, батенька, но?!

– Но вы же умерли?

Ленин посмотрел на Кирилла и издевательски хмыкнул:

– Вы имеет в виду январь тысяча девятьсот двадцать четвёртого?

– Ну, да… – Кирилл глотал воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Ах, да! Тогда я официально умер. Но а Вы когда официально умерли? – Владимир Ильич прищурил глаза.

«Прямо точь-в-точь как на старом агитплакате. Ну, суки, умели создать образ!» – Кирилл сглотнул слюну.

– Я говорю, батенька, а Вы когда умерли?! Вы что ж, не в себе, что ли?! – прикрикнул Владимир Ильич и, засунув руки в карманы брюк, как-то отвязанно закачался на ногах, как ванька-встанька, перенося центр тяжести то на носки, то на пятки.

– Я… я не умер, – оправдывался Кирилл.

– А вот это уже ерунда! Сюда попадают только те, кто официально умер! Вот! Какой у вас номер, Вы знаете?

– Какой ещё номер?

– Ну, литер… какой?

– Не знаю… – и тут Кирилл вспомнил, что его называли «098». – Вроде как ноль девяносто восьмой… – выдохнул Лучинский.