Владимир Моисеев - Наивный наблюдатель

— Хочу ребенка, — сказала Алена.

— Прости, не расслышал.

— Я хочу ребенка.

— А-а… Хоти. Хотеть не вредно. Психоаналитики утверждают, что в некоторых случаях это даже полезно, — сказал Зимин, смысл слов подруги до него дошел не сразу. Есть вещи, о которых думать нехорошо.

— Не юродствуй.

— Нет, в самом деле… Чего это вдруг? Что за странное желание посетило тебя ни с того ни с сего? Ты поняла причину?

— Нет.

— Будь добра, соберись, возьми себя в руки.

— На свете есть вещи, которые не имеют логического объяснения.

— Постой, не хочешь ли ты сказать, что подала заявку?

Алена молча протянула Зимину вскрытый конверт.

— Не буду читать.

— Это ничего не поменяет, ты уже все знаешь.

Пришлось взять. Было очень страшно. Руки дрожали. Но Зимин заставил себя прочитать резолюцию: «Ваша просьба удовлетворена. Разрешение действительно до 25 мая». Ужасу, охватившего его, не было предела.

— Надеюсь, это еще можно переиграть?

— Нельзя.

— Ты уже подумала, как убьешь человека?

— Да. Я поручу это сделать тебе.

Ученые подсчитали, что для благополучного, сытого и бесконфликтного существования на Земле одновременно должно существовать не более миллиарда человек. До поры до времени допускалось значительное превышение этого показателя. Предполагалось, что лишние люди даже полезны для выживания человечества, так как надо было заранее позаботиться о возможных потерях населения от несчастных случаев, недостатка продовольствия и воды, эпидемий, неизбежных локальных войн и природных катаклизмов.

Все изменилось, когда ученые создали чудо-таблетки, с помощью которых удалось победить старение организма и продлить человеческую жизнь до двухсот лет, то есть достичь практического бытового бессмертия. Вот когда разговоры про «золотой миллиард» перестали быть философской трепотней. Жизнь заставила срочно решать проблему перенаселения. Без жестких и непопулярных мер обойтись не удалось. Были составлены списки людей, которым было отказано в бессмертии. Сначала вспомнили про неизлечимо больных людей. Вопрос: «Что же это вы, гражданин, довели свой организм до такого печального состояния?» — стал приговором. Потом вынуждены были ограничить выдачу таблеток иждивенцам и беднякам.

Их не убивали. Вывозили в резервации и оставляли на произвол судьбы. Никто не обещал безбедной жизни людям, не попавшим в число избранных. В Парламенте радикалы, время от времени, требовали рассмотрения вопроса улучшения качества содержания отселенных, но поддержки у большинства не нашли. А после того, как на вопрос: «Почему в резервациях производятся испытания ядерного оружия?», был получен ответ: «В мирных целях, для поддержания общей обороноспособности на случай нападения инопланетян и для уничтожения астероидов, угрожающих Земле», желание задавать вопросы пропало и у радикалов. Наверное, испугались, что однажды и сами могут попасть в резервацию.

Значительно ужесточили наказания для преступников. За незначительные проступки лишали таблеток на срок до десяти лет, а за серьезные, без разговоров, приговаривали к смерти. Но это не помогло. Люди стали отвратительно законопослушными и осмотрительными. Однако заказ на оптимизацию населения успешно выполнялся, в ход шли все новые и новые уловки и подзаконные акты.

Прошло совсем немного лет, и численность населения достигла желанного миллиарда. Наступил Золотой век. Остался без ответа только один вопрос — о рождении новых граждан Земли. Решение было принято изящное. Население было разбито на группы по пятьдесят человек в каждой. В случае гибели человека в катастрофе или от несчастного случая, члены группы получали право завести ребенка в порядке живой очереди, согласно поданным заявлениям.

Особо нетерпеливым разрешалось убить кого-нибудь из своей группы самостоятельно. Но только в специально назначенное для этого правительством время. Об этом Алена и напомнила Зимину.

— Ты хочешь девочку или мальчика? — спросила она.

— Откуда мне знать?

— Думай скорее, времени мало, до 25 мая осталось совсем немного.

— Слушай, жили нормально, и вдруг — пожалуйста!

— Ты никогда меня не понимал!

Алена ушла плакать к себе в комнату, а Зимин с ужасом понял, что у него осталась всего неделя для того, чтобы решить — кто из его знакомых должен прекратить свое существование, придумать способ и совершить убийство. Все так неожиданно и неприятно. До сих пор он никогда не задумывался об этой отвратительной стороне жизни. Ему почему-то казалось, что подобные проблемы никогда его не коснутся. Естественно, что он немного растерялся. Самым простым решением стал бы добровольный отказ от жизни кого-либо из близких родственников. Но надежды на это было мало. Зимин не знал, какие слова следует придумать, чтобы взрослые люди согласились совершить самоубийство. В его семье, как назло, собрались крепкие, уверенные в себе жизнелюбы.

Можно было поговорить с тетушкой Юлией, которая давно уже посвятила свою жизнь выращиванию дурно пахнущих цветов. Или с дядюшкой Ильей, выжившим из ума экзистенциальным философом. Или с отцом, который лет десять и не человек вовсе, а так, набор искусственных органов и сохраненного на внешнем носителе сознания. Или с матерью, настолько умной и глубоко образованной женщиной, что ее речи простому человеку невозможно понять. У каждого должны быть свои причины «устать» от жизни, но Зимин сразу решил оставить их в покое, убить их он бы все равно не смог, даже если бы захотел. Какими бы перспективными мишенями они не казались, но все равно оставались близкими и родными людьми. Хорошей кандидатурой была, пожалуй, только тетушка Юлия, так как вместе с ней можно будет уничтожить и ее дурно пахнущие цветы, но он сразу отбросил эту мысль, потому что тетка была хорошей, когда он был маленьким, она дарила ему петушки на палочке.

Остался только один способ выполнить просьбу Алены, обратиться за помощью в местное Бюро по разрешению межличностых споров. Как правило, бытовые вопросы там рассматривались быстро. Зимин полагал, что и его просьба будет удовлетворена без задержек. В конце концов, это была их прямая обязанность.

За десять минут до открытия Бюро Зимин был уже на месте. Он рассчитал правильно, ожидание помогло ему привести расшатавшиеся нервы в норму. Следующие в свои кабинеты бюрократы неодобрительно оглядывались на понурого просителя, подозревая, что его дело окажется чрезвычайно сложным, раз он пришел задолго до начала приема. Но они, конечно, ошибались. Выбор человека, который бы освободил место для новорожденного, всегда считался задачкой не трудной. Зимин догадывался, что списки вероятных жертв уже давно составлены.