Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения

Триумвир на секунду подняла очки на лоб. Слуга мерил мостик широкими шагами, его движения выглядели почти человеческими, но им недоставало плавности. Она опустила очки — фантом тоже двигался рывками, как марионетка.

— Это мне уже больше нравится, Илиа. Да, орудия. Очень старые, неизвестного происхождения…

— Не пудрите мне мозги, Клавейн. Если вы столько знаете об орудиях, то должны догадываться, кто их сделал. Возможно, ваши догадки даже точнее моих. Ладно, вот моя версия: этих тварей изготовили Конджойнеры. Что вы на это скажете?

— Признаюсь, вы на правильном пути. Тепло.

— Тепло?

— Горячо. Очень горячо, на самом деле.

— Так расскажите мне, что это все значит, черт возьми. Если это орудия Конджойнеров, почему вы только недавно выяснили, куда их занесло?

— Эти орудия испускают определенные сигналы, Илиа. Мы засекли их.

— Но вы не Конджойнеры.

— Теперь нет… — Клавейн сделал рукой неопределенное движение, и Илиа заметила, как слуга повторил его почти синхронно. — Буду откровенен — надеюсь, это поможет мне выиграть переговоры. Конджойнеры хотят вернуть орудия. Они тоже направляются сюда — на самом деле, целый флот тяжеловооруженных кораблей. Можно сказать, висят у нас на хвосте.

Илиа вспомнила, как человек-свинья упоминал звездолет Объединившихся, уничтоженные командой «Зодиакального света».

— Зачем вы мне это говорите? — спросила она.

— Вижу, вас это обеспокоило. Я вас не виню. Я тоже обеспокоен. — фантом почесал бороду. — Поэтому сначала вам следует подумать о переговорах со мной. Позвольте мне забрать орудия. Это будет передача из рук в руки. Затем я решу вопрос с Объединившимися.

— Почему вы думаете, что вам повезет больше, чем мне?

— По ряду причин. Первая: мне уже удавалось перехитрить их, и не раз. Вторая, и, возможно, более веская: до очень недавнего времени я тоже был Объединившимся.

— Я проверил, Илиа, — зашептал в наушнике голос Капитана. — Среди Конджойнеров действительно был Невил Клавейн.

Илиа мысленно кивнула и снова обратилась к фантому.

— Думаете, это имеет какое-то значение?

Он кивнул.

— Конджойнеры не склонны к зверствам. Если у вас на борту не окажется того, что им нужно, вас оставят в покое. Однако если орудия останутся у вас, Объединившиеся вас уничтожат.

— Маленькая нестыковка, — заметила Вольева. — Если орудия останутся у меня, что мне сделают ваши приятели?

Клавейн заморгал.

— Вы хорошо представляете, как ими пользоваться?

— Есть определенный опыт.

— Значит, не знаете. Вам просто удалось их активировать. Если бы вы действительно воспользовались орудиями, мы бы обнаружили их лет на сто раньше. Не переоценивайте себя. Вы знакомы с этими технологиями, Илиа. Это может плохо кончиться.

— Можно, я сама решу?

Клавейн… Стоп. Хватит думать об этой штуке, как о человеке…

Он снова почесал бороду.

— Я не хотел вас обидеть. Но орудия опасны. Я делаю честное предложение. Вам лучше передать их мне сейчас. Об остальном я позабочусь.

— А если я скажу «нет»?

— Мы сделаем именно то, что обещали: возьмем оружие силой.

— Взгляните наверх, Клавейн. Хорошо? Сейчас я вам кое-что покажу. То, о чем вы знаете, если я не ошибаюсь. Но повторение не повредит.

Она заранее загрузила программу, и теперь сферический дисплей показывал увеличенное изображение гибнущей планеты. Облака материи клубились и рвались, время от времени открывая сгустки новообразований. Из центра туманности вырастал объект, похожий на воронку, десятки раз превосходящий размерами любую конструкцию, созданную человечеством. Похоже, он почти сформировался. Сенсоры не могли «видеть» сквозь мегатонны материи, которая до сих пор заслоняла обзор, но и этого было достаточно, чтобы создать ощущение безмерной сложности этого причудливого образования длиной в сотни километров. Нагромождение отвратительных деталей сбивало с толку. В нем было что-то от живого организма — узлы и утолщения хрящей, сухожилия, железистые наросты. Самое изощренное воображение не смогло создать ничего подобного. Даже сейчас к титаническому сооружению то там, то здесь прирастали новые слои материи: Вольева видела плотные потоки массы. Но оно выглядело почти завершенной.

— Клавейн, — сказала Илиа. — Многое из этого вы уже видели?

— Далеко не все. И не так четко, как сейчас.

— И что вы об этом думаете?

— Почему бы вам для начала не озвучить собственные выводы?

Вольева прищурилась.

— На мой взгляд, все очевидно. Я видела, как Подавляющие выпотрошили три малые планеты, прежде чем занялись этой дрянью. Эти твари не отсюда. И то, что их привлекло, сделал Дэн Силвест.

— О да… Мы предполагали, что без него не обошлось. Но об этих машинах мы тоже кое-что знаем. По крайней мере, у нас догадки относительно того, что они собой представляют.

— Кто «мы»? — уточнила Вольева.

— Объединившиеся. Просто я недавно перешел в другой лагерь… — он немного помолчал, потом заговорил снова. — Лет двести-триста назад наши экспедиции отправились в Глубокий космос. Они проникли куда дальше, чем это удавалось другим фракциям. И один из наших кораблей встретился с этими машинами. Мы назвали их Волками. Я почти не сомневаюсь: это они, и никто больше.

— У этих тварей нет самоназвания, — сказал Илиа. — Мы называем их «Подавляющие» — это имя они получили во время Войн Утренних Зорь.

— Это тоже результат наблюдений?

— Нет. Не только.

Пожалуй, она рассказала ему слишком много. Но Клавейн каким-то образом побуждал ее к откровенности, и контролировать себя было очень трудно. Чуть меньше осторожности — и она, наверно, выложила бы ему все, что произошло на орбите Гадеса, и как Хоури позволили мельком заглянуть в бездну галактической истории — бесконечной череды войн и уничтожений, которая тянулась к самой заре дней…

Конечно, кое-что можно было обсудить даже с бета-копией. Но некоторые вещи она предпочла бы сохранить в тайне… до поры до времени.

— Вы загадочная женщина, Вольева.

— Ага. А еще я женщина, у которой очень много работы, — она приказала дисплею увеличить изображение. — Подавляющие строят какое-то орудие. И я сильно подозреваю, что с его помощью они собираются спровоцировать какой-то крупный катаклизм. В свое время им удалось уничтожить всю расу амарантян, но на этот раз, думаю, будет кое-что похуже. Вероятно, окончательная гибель системы. Я просто не могу допустить, чтобы это произошло. На Ресургеме двести тысяч человек, и они все погибнут, когда оружие пустят в ход.

— Я сочувствую, поверьте.

— Тогда вы должны понять, что я никому не отдам орудия. Ни сейчас, ни в будущем.

Впервые Клавейн рассердился. Он провел рукой по волосам, и его голова стала похожа на ощетинившегося ежа.