Скотт Вестерфельд - Корабль для уничтожения миров

— Кремний просто придает объекту массу? — осведомилась старший помощник.

— Придает массу, мэм, — ответила Тайер, — и служит полупроводниковой средой. Без полупроводника невозможно создать квантовые ямы.

Капитан Зай поморщился. Опять этот термин. Он всегда думал о квантовой механике как о чем-то безопасном, обитавшем в микромире и имевшем отношение к обработке данных и системам связи, и уж никак не соотносящемся с жесткой и «контактной» военной физикой. Стоило только хитрым законам квантового царства прокрасться в макромир — и результаты всегда получались обескураживающими.

— Пожалуйста, объясните еще раз, что такое квантовые ямы, лейтенант.

Тайер сделала глубокий вдох и явно попыталась скрыть раздражение.

— В некоторых полупроводящих средах электроны занимают определенное пространство, именуемое квантовой ямой. Внутри квантовой ямы электроны псевдоатомов принимают такую лее организацию, как у нормальных атомов, но у этих атомов нет ядра — ни протонов, ни нейтронов.

— Нет реальной массы, капитан, — добавила Хоббс, — но есть бесконечный период полураспада. Даже трансурановые элементы при этом не выделяют излучения и не распадаются. Но точно так же, как изотопы, псевдоатомы из квантовых ям обладают теми же физическими характеристиками, как реальные атомы с таким же количеством электронов — твердостью, отражательной способностью, химическими свойствами.

— В имперских процессорах используются квантовые ямы, верно? — спросил капитан.

— В некоторых из них — да, — ответила Тайер. — В процессорах, установленных на борту «Рыси», используются квантовые биты, то есть информация хранится в спиновых состояниях электронных пар внутри захваченных атомов фосфора. Но это не квантовая яма. Это настоящие атомы фосфора.

Зай вздохнул.

— Но как создавать квантовые ямы, мы знаем, — заметил он.

— Да, сэр. Эта технология появилась еще до начала эры межзвездных перелетов.

— Если так, прошу вас, ответьте мне как можно проще, — попросил он, — что же риксы умеют делать такого, чего не умеем мы?

Лейтенант Тайер умоляюще посмотрела на Хоббс. Старший помощник кивнула и подняла глаза к потолку, стараясь собраться с мыслями.

— Сэр, мы умеем создавать квантовые ямы с фиксированным числом электронов и управлять ими умеем весьма относительно. А риксы нашли способ, с помощью которого можно добавлять или убавлять электроны по ходу дела, и менять элементарные характеристики вещества по собственной воле. По всей вероятности, объект способен обращаться к атомам так, будто они — нечто вроде регистров в памяти компьютера. В каком-то смысле объект и является квантовым компьютером.

— Компьютером, который способен превращать себя во все, что пожелает?

— Да, сэр. Процесс мышления объекта представляет собой превращение материи.

— То есть сознание и материя едины, — задумчиво произнес Зай. Хоббс прищурилась.

— Полагаю, да, сэр.

Лаурент Зай без особого удовольствия снова посмотрел на экран. Со времени его последнего вопроса лейтенант Тайер поместила на экран символическое изображение квантовой ямы. Выглядело похоже на любой трехмерный график — местность, покрытая островерхими горами, выстроившимися со странной симметричностью и из-за этого похожими на свиту вступающих в брак вулканов или на зубцы на спине здоровенного трилобита.

Мысли об эволюционном прошлом заставили Зая растревожиться. Его подчиненные, похоже, не слишком сильно опасались тех способностей, которыми был наделен объект, и вели себя так, словно подобрали какую-то таинственную, загадочную детскую игрушку. Для лейтенанта Тайер происходящее, судя по всему, представляло собой интеллектуальную игру. Казалось, риксский объект для нее — нечто вроде одной из извращенных инженерных головоломок, которые в аналитическом отделе очень любили придумывать и распространять между членами экипажа, как шахматные задачи. Для Хоббс это новое риксское изобретение означало всего лишь серию тактических преимуществ — словно новая разновидность оружия или усовершенствованная система гравитации.

Но Зай видел более серьезную опасность. Не только для Империи, но для всего человечества в целом. В объекте — Господи Всевышний! — была подвергнута пересмотру сама материя. Нужно было, чтобы его подчиненные осознали всю грандиозность этого научно-технического шага.

— Тайер, — сказал капитан, — скажите, все эти процессы внутри объекта будут происходить и при более высоких температурах?

— Будут, сэр. На самом деле повышение температуры может даже подстегнуть эти процессы. Честно говоря, мы пока понятия не имеем о том, как риксам удалось придать кремнию свойства полупроводника при той температуре, которая существует в глубоком космосе.

— И в условиях повышенной силы тяжести объект тоже будет существовать?

— Должен существовать, сэр. Мы уже пробовали обстреливать его легкими гравитонами, но, похоже, они не нанесли ему никакого вреда. Все это происходит в мире, где первенствуют электромагнитные силы. Гравитация тут относительно тривиальная.

— Следовательно, данный объект мог бы существовать на планете?

Тайер и Хоббс молчали. Другие офицеры, сидевшие за столом, вдруг выпрямили спины — словно бы очнулись от ступора, в который их вогнала лекция по физике. Зай выждал еще несколько минут, дал своей идее пустить корни в сознании подчиненных.

А потом задал более прямой вопрос:

— Этот объект мог бы без труда приспособиться к существованию на планете земного типа?

— Не вижу причин, почему бы такое не могло произойти, сэр, — согласилась Тайер.

— А мог ли бы он распространяться — подобно тому, как размножаются наноустройства?

— Вероятно, мог бы, сэр. Если бы в окружающей среде хватило кремния.

— Сколько процентов кремния содержится на средней планете земного типа, Тайер?

Хоббс покачала головой и вмешалась в разговор капитана с аналитиком.

— Пока мы далеко не уверены в том, возможно ли на самом деле расширение объекта по типу размножения, сэр. Но нам известно, что у него имеются ограничения. Он может изменять себя, но до сих пор он не превратился в звездолет и не стал нас атаковать.

Слово снова взяла Тайер.

— Такое впечатление, что объект не способен конструировать сложные предметы, мэм. К тому же в качестве реактивной массы объект располагает исключительно собственным кремниевым субстратом. Если бы он начал двигаться с ускорением, очень скоро запасы кремния истощились бы. А не имея атомных ядер, объект, естественно, не способен создать ни атомного двигателя, ни ядерного оружия.

— Надеюсь, вы правы, Тайер, — сказал Зай. — Как вы думаете, сколько на Родине мегатонн кремния?