Скотт Вестерфельд - Корабль для уничтожения миров

— Мы можем насильно держать объект на удалении от любой планеты, сэр, — заметила Хоббс.

— А я бы не стал подтаскивать его и на миллиард километров к Родине, что бы там ни приказывал Император, — процедил сквозь зубы Зай.

Эти непочтительные слова заметно шокировали собравшихся в командном отсеке офицеров. Вот и славно. Наконец они обратили на него внимание. Теперь им придется вести себя поосторожнее с этим боевым трофеем.

Тут снова заговорила Тайер — принялась отвечать на предыдущий вопрос капитана.

— Кремний — самый распространенный элемент во вселенной, сэр. В коре планет земного типа только кислорода по массе больше. А в рамках космического пространства кремний по распространению превосходят только некоторые газы и углерод.

Наконец Зая вполне удовлетворила реакция подчиненных на прозвучавшую информацию.

— Слушайте внимательно, — сказал он. — Такое впечатление, будто бы мы схватили тигра за хвост. Самозарождающиеся интеллекты существуют давно. Как на том настаивают представительницы риксского культа, они являются естественным результатом деятельности любой системы данных петабайтного масштаба — точно так же, как биологическая жизнь стала естественным результатом того, что кислород и углерод миллиарды лет постоянно находились под воздействием солнечного света и геотермальной энергии. Но какими бы опасными ни казались нам гигантские разумы, до сих пор они всегда в своем существовании зависели от человечества. Это мы формировали субстрат для их мыслительной деятельности.

Зай обвел взглядом лица офицеров, сидевших за столом.

— Но теперь мы больше не нужны, — медленно произнес он.

Лаурент Зай внимательно наблюдал за своими подчиненными. Путь до Родины должен был занять почти два субъективных года. Для того чтобы все это время его команда была настороже, он должен был показать людям, какой угрозой является этот таинственный груз для «Рыси», Империи и человечества. Зародившийся в космосе гигантский разум являлся первым представителем нового вида, совершенно незнакомым существом, способным здорово проверить на прочность экипаж «Рыси».

Лицо Хоббс вдруг как-то странно изменилось. Она прижала ладонь к уху.

— Сэр, — негромко проговорила она, — я получила сверхсрочное сообщение от морского пехотинца, охраняющего пленницу-рикса.

— Попытка к бегству? — спросил Зай. Он опасался, что присутствие рикса-боевика на борту фрегата вызовет сложности, как бы бдительно ее ни охраняли.

— Нет, сэр. Сообщение.

— Она решила заговорить?

— Не она, сэр. Сообщение... от гигантского разума, сэр. Лично для вас.

Лаурент Зай обвел взглядом перекошенные лица офицеров, но себе не позволил выказать изумление. Надо было привыкать. В течение двух последующих лет любые неожиданности должны были | стать в порядке вещей.

— Вот и началось, — сказал он, а больше он ничего сказать не смог.

Дав знак Хоббс следовать за ним, Зай вышел из командного отсека.

По дороге к камере Кэтри Хоббс проверила, надежно ли пристегнут к запястью пистолет, стрелявший дротиками.

Она сама намеревалась посетить пленницу, как только позволил бы график работы. Рикс-боевик представляла собой легендарное физическое явление и как пленница являлась подлинным уникумом в истории Империи. Она была единственным риксом, когда-либо взятым в плен живым и в сознании за все столетие вооруженного конфликта между Империей и Культом.

Для риксов битва не на жизнь, а на смерть была правилом, а альтернативой победе являлось самоубийство. Хоббс покопалась в архивах и нашла упоминание об одном-единственном эпизоде, когда в плен были взяты живые риксы. К концу Первого вторжения имперский рейдер проник на довольно большое расстояние на территорию, контролируемую культом риксов, и его экипаж осуществил захват небольшого звездолета, летевшего по какому-то далекому маршруту. Все шестнадцать риксов находились в состоянии анабиоза. Одного за другим их пробудили, но через несколько секунд пребывания в сознании они умерли. Имперские врачи пытались обнаружить и нейтрализовать тот механизм, благодаря которому пленницы кончали с собой, но никакие медицинские вмешательства не могли продлить им жизнь. Их организм отвергал седативные средства, не подлежал реанимации и даже — ходили такие слухи — отторгал священный симбиант. Впечатление создалось такое, будто риксы умели сознательно управлять жизненно важными функциями организма. Для рикса дыхание было задачей, сердечная деятельность — волевым выбором.

Самоубийство — просто-напросто решением.

«Может быть, — думала Хоббс, — они по-настоящему верят в собственную пропаганду. Если человеческая жизнь в конечном счете бессмысленна, то и собственное существование можно прервать усилием воли».

Но на борту фрегата находился рикс, элитный боевик, представительница культа, которая, судя по всему, решила, что ее жизнь в плену чего-то стоит. «Но сама ли она приняла это решение, — гадала Хоббс, — или таков была замысел гигантского разума?»

Когда капитан и старший помощник подошли к камере, морские пехотинцы, стоявшие на посту, вытянулись по стойке «смирно». Как только пришло срочное сообщение, Хоббс сразу выслала сюда подкрепление — троих пожарных, так что сейчас около камеры находилось пятеро охранников. Одним из них был рядовой Бассириц — тот самый парень, которого Хоббс в свое время выбрала для того, чтобы подавить бунт. И теперь она именно его назначила охранять рикса. Если уж кто-то мог сравниться с пленницей в быстроте реакции, так это Бассириц.

Живая посвященная из членов Политического Аппарата — женщина по имени Фарре — тоже стояла у двери камеры. Увидев ее, капитан неприязненно поморщился. Аппаратчики глаз не спускали с рикса и Раны Хартер со времени их прибытия на борт «Рыси». Предписание Императора давало Аппарату неограниченную власть над обеими пленницами.

— Капитан.

— Посвященная, — откликнулся Зай и обратился к Бассирицу.

— Она действительно что-то сказала вам, рядовой? — спросил он.

— Да, сэр. Попросила, чтобы вы пришли, сэр.

Хоббс посмотрела на пленницу через ложно-прозрачную гиперуглеродную стену. Рикс сидела в углу, грязная и одинокая, словно всеми забытая женщина в приюте для умалишенных. На протяжении нескольких месяцев плена она еще ни разу ни с кем не говорила. От нее слышали только те несколько слов, которые она произнесла, когда ее захватили в ледяной пещере, — слова скорби об умершей возлюбленной. Почему же она до сих пор ждала и лишь теперь решилась передать сообщение?

— Мы сможем сделать так, чтобы эта стена и для пленницы стала прозрачной? — поинтересовался капитан Зай.