Олег Фурашов - Последний мужчина

Охваченный энтузиазмом, Роман взглянул на таймер: до начала поединка ещё оставалось порядочно времени. И он засобирался на стадион.

К спортивному сооружению, трибуны которого вмещали сто тысяч зрителей, Загорцев прибыл заблаговременно. Потому ему достался билет на весьма удобное место: самый центр девятого ряда западной трибуны. В запасе оставалось целых три часа. Роман обзавёлся программкой на матч, прогулялся по спортивному комплексу, поужинал в кафетерии. Перекусывая традиционным УПСом, двукратный чемпион мира мечтал о продолжении футбольной карьеры. Тридцать два года — расцвет физических кондиций современного мыслелоба. Тем более, что на фоне субтильных таутиканцев он должен был выглядеть ещё очень и очень прилично.

На трибуне Загорцев расположился минут за двадцать до стартового свистка судьи, рассчитывая понаблюдать за разминкой команд. Однако спортсмены на поле не появлялись до самого начала встречи. Стадион меж тем заполнился до отказа. И Романом овладела приятная дрожь, когда он услышал взбудораженный гул публики: хотя бы здесь молчаливые и уравновешенные таутиканцы давали волю эмоциям, забывая об общении на субфизическом уровне.

Справа от него разместилась группа молоденьких девушек, которые вслух обменивались мнениями о шансах команд. Они сошлись на том, что «Интеллект» выиграет. Причём заводилой среди них явно была таутиканка с задорно вздёрнутым носиком. Она живо жестикулировала, порой допускала весьма вольные выражения и даже однажды ненароком коснулась зелянина локтем. Потому мужчина, памятуя о недавних судебных перипетиях, от неё невольно отстранился.

«Дублёрши, — определил социальный статус соседок Загорцев. — А эта, курносенькая — ничего. Более менее». Его эстетические пристрастия медленно уступали жизненным реалиям. Девушки исподволь, соблюдая такт, тоже косились на него. Должно быть, на них производили впечатление габариты Романа. Да и нестандартный вид. И если бы было преувеличением сказать, что таким образом в зоопарках посетители таращатся на говорящую смышлёную гориллу, то уж как эскимосы на эфиопа, загорающего на дрейфующей льдине — точно.

Из подтрибунных помещений на поле выбежали команды, встреченные овацией и приветственными криками. Футболисты, к удивлению и огорчению Загорцева, состояли из роботов. Игра началась. Роботы передвигались по поляне стремительно: преодолеть стометровку секунд за пять-шесть для них не составляло сложности. С мячом они обращались техничнее дразильцев, а в части неутомимости дали бы сто очков вперёд имперской и емецкой командам вместе взятым. Да и слаженность командных действий просто поражали. Роман через пять минут понял, что ему тягаться с ними — без пользы дела.

— Простите, — преодолев известные колебания, во время игровой паузы обратился он к Курносенькой, — я впервые на таутиканском футболе. Не разберу, кто из футболистов Лу, а кто — Борэ. Все — на одно лицо.

— Лу и Борэ — предводители команд, — вежливо растолковала ему соседка. — Видите, за каждыми воротами сидит по таутиканцу?

— Угу…, — имперским междометием ответил неофит. — То есть, да! — спохватился он.

— Так вот, — продолжила девушка, — это и есть Лу и Борэ. Они управляют своими командами на субфизическом уровне. Решающий фактор успеха — их искусство комбинирования.

— Иначе говоря, — разочаровался новичок, — идёт соревнование двух умов, а не двух команд.

— Упрощённый подход, — возразила Курносенькая. — Соперничают также две технологии и две стратегии. «Интеллект» нажимает на согласованность игры, а «Энергия» старается взять прессингом.

— А сами таутиканцы не играют в футбол? — не унимался Роман.

— Зачем нам это? — удивилась болельщица. — Превосходство разума важнее силы мышц.

Матч возобновился, и соседка инопланетянина переключилась на зрелище, периодически молча поглядывая на него. Загорцев искал естественный повод для диалога с ней, но как-то не находил его. Зато в перерыве между таймами он почерпнул из реплик подруг Курносенькой, что та работает модельером на фабрике женского и мужского платья. Этого оказалось достаточным, чтобы придумать зацепку для возобновления разговора.

Когда началась вторая половина матча, и стадион разразился разноголосицей, Роман тихонечко надорвал рукав рубашки, чтобы обратиться со своей бедой к модельеру. Пока он выбирал удобный момент, дефект ткани затянулся сам собой. Находчивый зелянин недолго пребывал в состоянии обескураженности. Едва торсида «Интеллекта» зашлась в воплях восторга из-за забитого гола, Загорцев под шумок «с мясом» отодрал нагрудный карман рубашки, а лоскут материи сунул в карман брюк. «Умная» ткань «адапти-11» махом ликвидировала разрывы, но карман-то восстановить ей было «не по зубам»! И гражданин Империи тайно торжествовал над ней непростую победу.

Страсти по взятию ворот стихли, и Роман обратился к Курносенькой:

— Простите, не знаю вашего имени, девушка…Я случайно услышал, что вы работаете модельером. Вы не были бы столь добры, чтобы помочь мне? Вот, зацепился в толчее.

И он убедительно продемонстрировал ей полное отсутствие кармана. Соседка округлила глаза и весьма долго безмолвствовала. Должно быть, воображала то, в какую давку должен был угодить собеседник, чтобы пострадать таким образом. Очевидно, её бедной таутиканской фантазии на это не хватило, ибо после замешательства она не по-таутикански экспансивно проронила:

— Ни фига себе! Эк вас угораздило!.. — И спохватившись, извинилась и вежливо представилась: — Простите, вырвалось…Меня зовут Уиз. Подъезжайте завтра на фабрику, и мы сделаем всё, как надо.

И она назвала номер своего видеотелефона.

— Спасибо, — поблагодарил её Загорцев. — Кстати, меня зовут Роман. И знаете, я, пожалуй, тоже буду болеть за «Интеллект». Интересная команда.

— О да! — одарила его Уиз благодарным взглядом. — Клёвая…То есть, я хотела сказать: уникальная дружина. А от предводителя Лу я просто-напросто тащусь…Ой, извините, я его боготворю. А вы с какой планеты?

— Я — зелянин, — тактично опустил веки россиянин. — Галактика «Млечный путь».

— А-а-а…Да-да, — дипломатично скрыла собственное незнание Уиз. — Вы такой высокий! Раза в полтора выше меня, — с чисто женской непосредственностью поделилась она первым впечатлением о новом знакомом. — И такая крупная голова! Представляю, какие приколы…простите, продукты интеллектуальной деятельности она выдаёт.

— Ну что вы! — поскромничал инопланетянин. — У нас на Зелёнке говорят, что на чердаках высоких домов обычно хранят всякий хлам.

— Как, как!.. — широко распахнула глаза Уиз. — На чердаках? Всякий хлам?!..