Пол Андерсон - Зовите меня Джо [сборник litres]

Однако ничего подобного он не увидел. Вместо приборов и ламп – россыпь серых булыжников, которые разбросал ветер поверх поросшего пушистым мхом склона. Они совсем не походили на земные камни, да и почва под ногами сильно отличалась от перегноя.

Какое-то время Англси размышлял о происхождении силикатов, глиноземных соединений и других минеральных форм. Теоретически все подобные вещества должны содержаться в ядре Юпитера без какой-либо надежды на их извлечение – там внизу давление становилось настолько сильным, что атомы не выдерживали и сжимались. Над ядром должны лежать тысячи миль аллотропного льда, а затем слой металлического водорода. Настолько далеко от центра не должно было быть никаких сложных минералов, однако вот же они, перед глазами.

Возможно, Юпитер сформировался в соответствии с общей теорией, но потом всосал своей огромной гравитационной глоткой достаточно космической пыли, метеоров, газов, испарений, чтобы сформировать кору в несколько миль толщиной. Но, скорее всего, теория в принципе была неправа. Что они знали, что они вообще могли знать, мягкотелые бледные черви с Земли?

Англси засунул свои пальцы (нет, не свои, а пальцы Джо) в рот и засвистел. Гулкий лай раздался из-за кустов, и два ночных чудовища выпрыгнули навстречу. Он ухмыльнулся и погладил их по головам. Дрессировка этих двух детенышей черных гусениц шла гораздо быстрее, чем он поначалу предполагал. Они станут для него защитниками, пастухами, слугами. На гребне холма Джо строил себе дом. Он выкорчевал целый акр земли и огородил все частоколом. В котловане был построен односкатный сарай, где он сейчас жил и хранил свои вещи. Рядом он вырыл метановый колодец и начал возводить большую, удобную для проживания хижину.

Однако в одиночку ему с этой работой было не справиться. Даже с помощью полуразумных гусениц и с холодным складом для мяса практически все его время будет уходить на охоту. Но ведь дичь не станет водиться здесь в изобилии все время; ему придется начать возделывать землю, наверное, уже через год. Юпитерианский год, или двенадцать земных лет. Нужно было достроить и обставить хижину; кроме того, он хотел соорудить водяное, нет – метановое колесо на реке, чтобы привести в действие с дюжину машин, которые он планировал построить. Нужно было проводить эксперименты с легированным льдом, а еще… Сколько еще ему придется жить здесь одному – единственному разумному существу на всей планете?! В этом теле он чувствовал себя мужчиной с инстинктами самца; непродолжительное время такой отшельнической жизни – и его здоровье начнет ухудшаться, а ведь весь проект зависит от здоровья Джо.

Это было неправильно.

Но ведь я не один. На спутнике рядом со мной еще пятьдесят человек. Я могу поговорить с любым из них в любое время. Вот только в последние дни такое желание возникает все реже и реже. Лучше уж я буду Джо.

Тем не менее … Я, инвалид, испытываю непосильный гнет усталости, злости, боли, раздражения, которую испытывает эта чудесная биологическая машина по имени Джо. Другие совершенно этого не понимают. Когда аммиачный шторм распарывает его кожу, на землю течет моя кровь.

Вздыхая, Джо опустился на землю. Клыки сверкнули в пасти черного чудовища, которое наклонилось к нему, чтобы лизнуть в лицо. В животе заурчало от голода, однако он очень устал, чтобы что-то готовить. Только после дрессировки собак.

Однако обучение другого псевдоса стало бы более интересным и увлекательным.

Задремывающим от усталости сознанием он попытался представить себе, как это будет выглядеть. Там, в долине, у подножия холма сверкнет огонь и загрохочет гром севшего корабля. Стальное яйцо треснет, стальные кронштейны, уже покрытые трещинами (жалкая работа червей!), поднимут кокон из чрева корабля и положат его на землю.

Она повернется, наберет первый раз в жизни полную грудь воздуха и закричит, глядя на Юпитер своими пока еще пустыми, неразумными глазами. Джо придет и унесет ее домой. Он будет кормить ее, заботиться о ней, покажет ей, как правильно ходить… Это не займет много времени, взрослое тело быстро всему обучится.

Через несколько недель она уже сможет говорить, станет полноценной личностью, родной душой. Думал ли ты когда-нибудь, Эдвард Англси, в те времена, когда еще мог ходить, думал ли ты, что твоя жена будет серым четырехногим монстром?

Ладно, это все ерунда. Важно доставить сюда других существ его вида, женщин и мужчин. Жалкий план этих крохоборов на станции вынуждает его терпеть еще два земных года, после чего ему пришлют еще одного болванчика, ничтожного человечишку с тщедушным умишком, который будет смотреть на все глазами, которые по праву могут принадлежать только юпитерианцу. Подобное было совершенно недопустимо!

Если бы только он не был таким уставшим.

Джо сел. Сон как рукой сняло, и внезапно пришло полное понимание проблемы. Он ничуть не устал. Англси устал. Англси, его человеческая сторона, тот, кто уже многие месяцы перебивался лишь парой часов сна, отдых которого в последнее время прерывался частыми визитами Корнелиуса… Именно человеческое тело не могло больше работать, постоянно сдавало, посылало в направлении Джо по пси-лучу одну мягкую волну за другой, погружавшую ее в сон.

Соматическое напряжение передалось вверх; Англси вздрогнул и проснулся.

Он выругался. А потом долго сидел под шлемом, понимая, что живописный Юпитер тает перед его теряющим концентрацию сознанием, становится призрачным, а стальная тюрьма, его лаборатория, становится все явственнее и материальнее. Он терял связь. Споро – опыт! – он уравновесил свои мысли с нейронными токами мозга юпитерианца. Волевым усилием заставил Джо заснуть так же, как уставшие люди пытаются убедить себя погрузиться в сон.

И как любому другому человеку, страдающему бессонницей, ему это не удалось. Джо был слишком голодным. Он вскочил и побрел по своей огороженной территории к сараю.

К-лампа предательски задрожала и лопнула.

Прошлой ночью улетели корабли, и Викен с Корнелиусом долго не ложились спать.

Конечно, нельзя сказать, что это действительно была ночь. Через двенадцать часов крохотная луна облетела весь Юпитер, перешла из тьмы обратно во тьму, а когда часы показали, что в Гринвиче уже полночь, над безжизненной скалой взошло тусклое маленькое солнце. Однако практически весь персонал в это время был погружен в сон.

Викен сердито хмурился.

– Мне это совершенно не нравится, – сказал он, – слишком внезапная перемена плана. Слишком большой риск.

– И каким же количеством существ вы рискуете? Три самца и дюжина самок-псевдосов, – заметил Корнелиус.

– И пятнадцать юпитерианских кораблей. Все, что у нас есть. Если предложение Англси не сработает, пройдут месяцы, год, а то и больше, прежде чем мы сможем создать другие и продолжить аэроразведку.