Пол Андерсон - Зовите меня Джо [сборник litres]

Чи плавным шагом шла между плетеных хижин. У порога одной из них сидела туземка и кормила своего малыша. В этом икрананкцы были схожи с цинтианами: ни те ни другие не были млекопитающими, и их детеныши сразу начинали питаться твердой пищей (губы цинтиан не были приспособлены к тому, чтобы сосать). Но на этом сходство и кончалось. Жительницы Икрананки были миниатюрны, незаметны, покорны. Цинтианки же, которым приходилось таскать своих детенышей на спине – для их расы ветви деревьев в бесконечных лесах стали привычной средой обитания, – были крупнее самцов и столь же свирепы, как и хищники. Счет родства у цинтиан ведется по материнской линии, полиандрия весьма распространена, а некоторые культуры являют собой отчетливо выраженный матриархат. Чи относила высокий уровень развития своей расы за счет этого.

Цинтианка вошла в дверь просторной хижины, где разместился Гудженги. Посол императора сидел за столом вместе со своим хозяином, комендантом местного гарнизона, Лалнаком. Они играли в какую-то игру, заключавшуюся в бросании цветных палочек в клетки расчерченной доски.

Чи вскочила на стол и уселась там, едва не опрокинув хлипкое плетеное сооружение.

– Что это? – спросила она.

Лалнак нахмурился. Гудженги, успевший привыкнуть к ее бесцеремонности, ответил:

– Это называется акрител. – Из объяснений выяснилось, что игра имеет довольно сложные правила, но в основном суть ее сводится к заключению пари о том, как упадут палочки относительно клеток. – Очень популярная игра, – добавил Гудженги.

– Ты собираешься делать ставку или нет? – буркнул Лалнак.

– Конечно, конечно. Только не торопи меня. – Гудженги поправил очки и начал внимательно изучать расположение уже находящихся на доске палочек. Чем менее вероятная комбинация выпадет, тем больше он выиграет; но если ему не удастся кинуть палочки необходимым образом, то и проигрыш будет соответственно велик. – Кажется, мне сегодня везет, – сказал он, кивая на горку монет перед собой. – Пожалуй, можно попробовать… – и он выбрал палочки и сделал ставку.

– Тут следует не предполагать, – вмешалась Чи, – а знать.

Лалнак вытаращил на нее глаза.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Речь не о фактическом расположении палочек, конечно, – объяснила Чи, – а о том, каков шанс: достаточно ли велика вероятность выигрыша, чтобы делать большую ставку.

– Как, во имя всеразрушающих демонов, это можно рассчитать? – спросил Гудженги.

– Кидай, будь ты проклят! – выкрикнул Лалнак.

Гудженги встряхнул пригоршню палочек и бросил их на доску. Выпала нужная комбинация.

– Аррр… – прорычал Лалнак. – Я вылетаю из игры! – Он пододвинул свои последние монеты через стол к Гудженги.

Гудженги пересчитал деньги.

– Но ты должен мне больше, – сказал он.

Лалнак выругался и полез в висящий на шее кошель. Выудив оттуда что-то, он бросил перед Гудженги матово-белый диск.

– Это ты возьмешь? Рангакорская работа. Я хранил его на счастье. Но сегодня демоны сильнее талисмана.

Гудженги протер очки и начал рассматривать диск. Чи тоже присмотрелась. Это была медаль тонкой работы, с гирляндой, изображенной на аверсе, и горным ландшафтом на реверсе. Но с части поверхности серебро стерлось.

– Да это же посеребренная бронза, – сказала она.

– Это одно из их искусств, – ответил Гудженги. – Они погружают металл в ванну, и… я не знаю, что там происходит. У рагнакорцев сильная магия. Я однажды был в их посольстве, и мне дали подержать две медные проволочки, торчащие из коробки. Так что-то укусило меня, а они смеялись. – Гудженги вспомнил о своем достоинстве. – Так или иначе, вещи, подобные этой, высоко ценятся за свою магическую силу. Это еще одна причина того, почему завоевание Рангакоры столь желательно.

– Мы могли бы завоевать ее для вас, – напомнила Чи. – И, между прочим, мы готовы продать вам сколько угодно посеребренной бронзы.

– Аххрр. Пойми, благороднейшая, я не обладаю властью принять столь… э-э… судьбоносное? Да, судьбоносное решение. Я всего лишь представитель императора.

– Но ты ведь можешь ему посоветовать, не правда ли? – настаивала Чи. – Я же знаю: вы с ним все время обмениваетесь посланиями.

– Э-э… да, конечно. Но не продолжить ли нам наши занятия?

– Я пошел, – сказал Лалнак мрачно.

Именно в этот момент рация заговорила.

– Чи! Ты тут? – произнес на странно невнятном англике голос Адзеля. Уж не пьян ли этот здоровенный балбес? Только бы рядом не оказались эршока. Мех Чи встал дыбом.

– Конечно… – начала она более ядовито, чем хотела.

Лалнак отпрыгнул в сторону, хватаясь за кинжал. Гудженги поднялся и принялся делать знаки, отвращающие зло, прервав это занятие, чтобы поймать соскользнувшие с клюва очки.

– Что это за напасть? – потребовал ответа Лалнак.

– Где мои очки? – жалобно вопросил Гудженги, шаря по полу. – Я их не вижу. Уж не похитил ли их какой-нибудь демон?

– Это защитная магия, – быстро сказала Чи по-катандарски. Из рации неслись звуки, издаваемые большой толпой. – Нечего бояться.

– Помоги мне найти мои очки, – простонал Гудженги. – Они мне очень нужны.

Лалнак с ругательством поднял очки. Чи дослушала Адзеля до конца. Ее мех по-прежнему стоял дыбом, но теперь, как всегда в моменты опасности, она взяла себя в руки. Ее ум начал просчитывать варианты, как криогенный компьютер.

– Немедленно, – ответила она Адзелю и посмотрела на икрананкцев. Те тоже смотрели на нее, настороженные и враждебные.

– Я должна идти, – сказала она. – Мой магический талисман предупредил меня о беде.

– Какой беде? – прокаркал Лалнак.

Гудженги, более привыкший к чудесам чужеземцев, поднял палец.

– Это был голос того чудовища, – сказал он, – но ведь оно же в столице!

– Ну да, – признала Чи. Прежде чем ей удалось придумать убедительное объяснение, Гудженги продолжал:

– Должно быть, это и есть приспособление для разговора через большие пространства. Я уже давно заподозрил, что вы умеете это делать. Ну же, благороднейшая, не оскорбляй меня, отрицая очевидное. Он ведь зовет тебя на помощь, не так ли?

Чи смогла только кивнуть. Икрананкцы подошли поближе, угрожающе возвышаясь над ней. Ей не хотелось, чтобы ее поймали на лжи: это плохо сказалось бы на будущих контактах, которые и так казались не особенно безоблачными.

– Эршока восстали, – сказала она. – Они забаррикадировались в… в Железном Доме, как вы его зовете. Адзель хочет, чтобы я прилетела на корабле и припугнула их.

– Никуда ты не полетишь, – оборвал ее Лалнак, а Гудженги добавил:

– Мне очень жаль, благороднейшая, но с тех пор, как твои спутники находятся во дворце, я получил строжайший приказ удерживать тебя здесь…