Мария Артемьева - Избранные. Космохоррор [антология]

— Тихо! — голос Курсина заставил Бада замолкнуть.

Несколько секунд учёные стояли, прислушиваясь. Наконец, переглянулись.

— Что это? — спросил физик дрогнувшим голосом. — Похоже на скрежет.

— Похоже, — согласился Курсин. От его былой восторженности не осталось и следа. — Как будто горы двигаются, — он с опаской посмотрел на потолок. — Знаешь, пожалуй, ты прав. Надо отсюда валить. Не хватало ещё, чтобы пещера обрушилась, пока мы внутри.

— Согласен!

Учёные обогнули бассейн и поспешили к выходу.

Они не могли видеть, как зеленоватое вещество на дне едва заметно заискрилось…

Примерно через полчаса после начала подъёма Антон и Герберт потеряли остальных из виду.

Поверхность хребта была неровной и потому довольно удобной, чтобы по ней карабкаться. Они поднимались всё выше, но пока не видели ничего, что могло бы помочь установить источник метана.

Альпинизм вообще нелёгкое дело, а когда на тебе тяжеленный скафандр, он становится занятием практически неосуществимым. Поэтому нет ничего удивительного, что за три часа Антон и химик поднялись всего на двести сорок метров. На этой высоте они обнаружили относительно широкий уступ и решили передохнуть.

— Герб, — спросил Антон, когда учёные сели, прислонившись спинами к каким-то обломкам, — что хоть примерно мы ищем?

Химик усмехнулся.

— Хороший вопрос. Вообще, метан образуется при разложении органических веществ. Вероятно, на Теллусе дело как раз в этом, поскольку при подобных процессах выделяется также сероводород, а его, как ты знаешь, в местной атмосфере предостаточно.

— Откуда здесь столько органики? Кроме бактерий, никаких организмов обнаружить не удалось.

— Это-то и странно. Мы предполагаем, что органическое вещество находится под поверхностью планеты. Не обязательно это должны быть живые организмы. Но вполне возможно, что мы обнаружим такие низшие формы жизни, как насекомых или кишечнополостных. Я не специалист в этой области, но, кажется, Рубен говорил о чём-то в этом роде.

Через двадцать минут Антон и химик продолжили подъём. Когда они поднялись ещё на восемьдесят три метра, медик услышал в шлемофоне голос напарника:

— Иди сюда. Здесь то ли пещера, то ли трещина.

Приблизившись, Антон увидел разъём в горной породе примерно два на полтора метра.

— Сейчас я сделаю замеры, — сказал химик, доставая счётчик атмосферы. — Практически чистый метан! — сообщил он секунд через тридцать. — Похоже, нам сюда!

Антон с сомнением осмотрел трещину.

— Думаешь, пролезем? Если бы не скафандры…

— Расширим вход.

— А дальше?

— Пещера почти сразу становится больше, посмотри сам.

Антон заглянул внутрь, ощупал рукой стены, а затем зажёг фонарик и пошарил лучом в темноте. Свет выхватил щербатую горную породу, уходящую вглубь лаза. Герберт оказался прав: узким был только вход.

— Хорошо, — согласился Антон, доставая из-за пояса лазерный резак. — Давай попробуем.

— Я пока сообщу остальным, что мы, возможно, обнаружили вход, — сказал Герб.

Пока химик объяснялся с Хазановичем, Антон быстро срезал породу справа и слева от входа, в результате чего получилась довольно широкая вертикальная расщелина.

— Готово? — Герберт заглянул внутрь. — Хазанович велел посмотреть, что там такое, но только осторожно. Если связь начнёт экранироваться, вернёмся.

Медик кивнул, и они, включив фонари, начали продвижение вглубь скалы.

— К метану примешиваются сероводород и аммиак, — сообщил Герберт, делавший на ходу замеры. — Этот тоннель просто обязан куда-то вести.

— Как дела? — раздался в шлемах голос Хазановича. — Нашли что-нибудь?

— Ничего, кроме метана, аммиака и сероводорода, — ответил Антон.

Он шагал за Гербертом и видел, не считая стен тоннеля, только его спину.

— Продолжайте идти, — сказал Хазанович.

В этот момент химик остановился, а затем шагнул в сторону.

— Похоже, мы пришли! — объявил он.

Антон встал рядом с ним. Он направил фонарь вперёд, но луч потерялся во мраке.

— Тоннель кончился, — сказал Герберт. — Это, должно быть, пещера, — он пошарил фонарём понизу, но пола не нашёл. — Судя по всему, сферического типа. Придётся спускаться.

— Включаем приборы ночного видения, — сказал Антон.

Сферическая пещера представляет собой полый шар внутри скалы, и вход в неё обычно располагается либо высоко над полом, либо на потолке. Антону и химику повезло: тоннель, по которому они шли, обрывался в стене пещеры, так что им удалось в неё спуститься относительно легко.

— Странный пол, — заметил Герберт, едва не поскользнувшись. — Похоже, покрыт какой-то слизью.

— Жидкая грязь? — спросил Антон.

Он пошарил лучом фонаря вокруг себя: сероватое вещество влажно блестело на свету, напоминая мокрую глину.

— Сейчас посмотрим, — Герберт отцепил от пояса портативный химический детектор и, присев, с помощью пинцета наполнил его. — Это органика, — сказал он спустя несколько секунд. — Продукт разложения. Видимо, он и является источником метана, аммиака и сероводорода.

— Сколько же его здесь должно быть, чтобы так влиять на атмосферу целой планеты? — проговорил Антон.

— Ну, Теллус довольно маленький. Впрочем, ты прав, органики здесь, похоже, огромное количество. Возможно, пещера тянется на многие километры или разветвляется и образует новые.

Антон мгновенно представил тёмный лабиринт. Картинка получилась жутковатая.

— Хочешь сказать, планета внутри пустая? — спросил он.

— Вовсе нет, — Герберт двинулся дальше, медик последовал за ним. — Просто вполне возможно, что верхние слои коры Теллуса испещрены сетью пещер, заполненных органическим веществом. Пока я не могу сказать, что оно собой представляет, поскольку процесс разложения, видимо, начался довольно давно. Нужно взять пробы в разных местах и найти наиболее свежий образец.

— Но ведь на Теллусе обнаружили зеленоватое вещество, не поддающееся деформации, помнишь? Чтобы его найти, зонды выкопали изрядный карьер. Думаешь, при этом они не наткнулись бы на пещеры?

Герберт снова присел, чтобы наполнить детектор.

— Вещество обнаружили на другой стороне планеты, — ответил он. — Как раз там, где уровень содержания метана ниже всего. И я не говорил, что Теллус весь источен пещерами.

— Понятно, — сказал Антон. — Сообщить остальным, чтобы шли сюда?

— Попробуй, но думаю, стены пещеры не пропустят сигнал, — Герберт прошёл ещё несколько шагов вперёд. — Мы слишком глубоко.

Антон принялся вызывать Хазановича, но химик оказался прав: сигнал экранировался.

— Надо возвращаться, — сказал медик.

— Погоди, — отозвался Герберт откуда-то из темноты. — Кажется, я что-то нашёл.