Мария Артемьева - Избранные. Космохоррор [антология]

«Всё хорошо, просто наконец-то началась моя смена», — проносилось в голове у Бена, пока он вставал на ноги и заново учился ощущать своё тело. — «Долгая смена длиною в год».

Полёт носил экспериментальный характер. Космическое судно требовало лишь надзора, им не нужно было управлять. Вот команда корабля из шести человек и наблюдала за исправностью всех систем по очереди — пока один, именуемый в это время Наблюдателем, бодрствовал, пятеро других спали. И каждая смена продолжалась ровно один земной год. Пробуждение всей команды возможно лишь при возникновении серьёзных неполадок, опасности или нахождению многообещающих для исследований небесных тел. К сожалению, отключение электричества в список проблем не входило, поскольку необходимые для жизнеобеспечения корабля системы не были подсоединены к общей сети.

Корабль же сам передавал данные на Землю и летел вперёд, сквозь мириады световых лет, минуя звёзды, прямиком в неизвестность. Направление ему задали авторы проекта: они утверждали, что такой путь сулит экипажу множество возможностей встретить планету, а то и планеты, пригодные для жизни. Людям на борту предстояло стать не колонистами, но первооткрывателями, протаптывающими дорогу тем, кто придёт после них.

Бен всегда вставал на пост последним из шести, а это была уже пятая его смена. Двадцать девять лет без какого-либо вменяемого результата. Иногда он задавался вопросом: а что, если никакой другой жизни во Вселенной попросту нет? Ни живых организмов, ни планет с хотя бы минимальными условиями для жизни…. Что, если Земля была своеобразным уродом в семье бездушных космических шаров?

— Мне они всегда напоминали шары для бильярда, — пробормотал Бен.

Проверка голоса. Пришлось не раз повторить эту фразу, чтобы удовлетворительно кивнуть: говорить он может. Правда, не с кем. Для эксперимента специально искали и отбирали особенных людей: тех, кому было нечего терять. Тех, кто сгнил бы на многолюдной планете незамеченным, тех, кто оказался потерян от бесцельности существования. Одиночки, способные обходиться без человеческого общения долгие годы. Кандидатов габралось на удивление много, вот только не все оказались такими уже пропащими, какими им, возможно, хотелось казаться. А Бен, к примеру, даже ничего и не слышал о подобной программе — его самого нашли и даже дали цель. Он пребывал в депрессии после потери всей семьи в автокатастрофе. Сам он спасся лишь чудом, но, лишившись сразу всех близких, жизнь ему стала лишь в тягость, и он застыл во времени, отказавшись двигаться вперёд. Что ж, теперь за него это делал корабль — он летел как раз вперёд. Хорошая перспектива.

В темноте, находясь в жестяной коробке посреди глубокого космоса, любой почувствует себя маленькой букашкой — необходимо включить электричество и вернуть себе тем самым комфорт космического полёта. Вытянув руки перед собой, продвигаясь на ощупь, Бен, шлепая босыми ногами, направился к выходу. Он ведь не один год присматривал за судном, поэтому и знал его как свои пять пальцев. Достигнув двери, напоминающей корабельный люк с вентилем посередине, он без труда её открыл и оказался в просторном коридоре. Света не было и здесь, что означало полное отключение корабля от электричества, а не только проблемы в комнате с криокапсулами. Оставалось лишь радоваться тому, что сами капсулы, как и холодильники для хранения пищевых продуктов работают автономно и могут прослужить не одно десятилетие.

В отсутствие малейших источников света глаза никак не хотели привыкать к окружающей Бена тьме, но до генератора было рукой подать: от его текущего положение необходимо лишь пройти несколько метров налево, а после повернуть в ту же сторону. Вскоре он уже открыл очередную дверь, после чего попытался возобновить подачу электричества. Это удалось на удивление легко, в то время как Бен уже готовился к худшему. Тем не менее, свет заполонил собою все помещения, прогнав тьму, и Бену оставалось лишь прикрывать глаза, спасая их от ярких огней. Никаких поломок он не обнаружил — казалось, электричество просто кто-то отключил. Неужели то был Доджсон, который дежурил тут до него?

— Этот ненормальный никогда мне не нравился, — пробубнил себе под нос Бен. Ему не требовалось общение с другими людьми, но при этом весьма нравилось говорить с самим собой вслух, а в его личном шкафчике даже находился портативный компьютер, на котором хранился аудиодневник. — Недаром при первой встрече с ним….

Не договорив, он замер на месте, вслушиваясь в происходящее вокруг. Тьма ушла, но давящая атмосфера никуда не делась, а интуиция прямо-таки кричала, что на борту корабля «Фронтлайн» происходит что-то странное. Во-первых, Бен только сейчас понял, что с момента его пробуждения он не слышал звука работающего двигателя, шума очень тихого и практически незаметного, но сейчас его отсутствие вдруг ударило по ушам. Неужели корабль больше не двигается? Остаться без движения посреди таинственных и таких далёких звёзд или даже планет, в месте, куда никто не прилетит экипаж корабля спасать…. И почему все неприятности выпадают на его, Бена, смену?

Вторая загадка, наоборот, заключалась в появлении лишних шумов. Прислушавшись, Бен понял, что слышит чей-то голос откуда-то сверху, со стороны главного пункта наблюдения, расположенного двумя уровнями выше. Вернувшись в коридор, мужчина осторожно двинулся в сторону раздевалки, вглядываясь в каждый угол и вслушиваясь в малейшие шорохи. Голос вполне мог принадлежать, допустим, героям фильма, который Доджсон смотрел, но почему-то не выключил незадолго до того, как впасть в пятилетний сон. Остальные возможные причины были настолько же страшны, насколько и невозможны, и Бену не оставалось ничего другого, кроме как разведать обстановку самостоятельно. Но сперва ему необходимо одеться — не встречаться же лицом к лицу с неизведанным в одном лишь исподнем?

До своего ящика в раздевалке мужчина добрался без приключений. Голос наверху всё ещё вызывал беспокойство, но слышно его лучше не стало. Поэтому Бен, несколько успокоившись, надел на себя униформу тёмно-зелёного цвета, завязал шнурки на кедах и опустил в карман рубашки свой компьютер — небольшой приборчик с заранее включенной программой, реагировавшей на его голос. Именно так Бен записывал события из жизни в свой аудиодневник.

Раздевалка находилась совсем рядом с комнатой, в которой хранились криокапсулы, поэтому Бен не мог не заглянуть внутрь, проходя мимо, чтобы увидеть, откуда он в очередной раз появился на свет несколько минут назад. Однако зрелище его ожидало куда более жуткое.

Механические руки высунулись из потолка и пытались схватить отсутствовавшее тело Бена, чтобы уложить его на койку до его полного прихода в себя — обычная процедура, которой подвергались все Наблюдатели, но в данном случае она прошла не по плану, и Бен проснулся без лишней помощи. Теперь же руки, повинуясь зацикленной программе, щелкали возле его капсулы. Но куда страшнее выглядело кое-что другое: место для сна Доджсона было полностью раскурочено. В темноте этого нельзя было заметить, но теперь пустующая криокапсула предыдущего Наблюдателя напоминала лицо трупа, открывшего свой рот-дверь в предсмертной агонии. Все приборы и датчики внутри оказались вдребезги разбиты, а система заморозки так и вовсе была вырвана — теперь она валялась неподалёку, и, судя по синим разводам на полу, возле неё некогда растеклась лужа из конденсата, давно испарившаяся.