Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Если в вакууме может повиснуть тишина, то она там повисла. Лишь спустя минуту Самарский решился спросить:

— И что?

— Скажи, друг мой Шкалик, где на «Субботнике» расположены колпачки принимающих антенн?

Отчаянный крик Зануды раздался в наушниках скафандров с задержкой ровно в наносекунду.

Обреченный на разлуку с возлюбленной, компьютер понял капитана первым.

— Да как вы могли допустить такое унижение? — привычно забрюзжал Зануда, когда Пунктурица наконец вывел «оглохший» корабль за пределы карантинной зоны. — Как вам хватило совести позволить заморочить мне массивы какой-то самодовольной дурочке?!

Запесочный громогласно рассмеялся, а Шкалик откинулся в кресле и потянул сквозь трубочку авокадовый коктейль. Пунктурица только улыбнулся, краешками губ.

— Бездушные приматы! — обиженно захныкал Зануда. — Столько лет верности, самопожертвования, скрупулезных расчетов, а они…

— Я не хотел быть жестоким, — сказал капитан. — Я ведь прекрасно понимаю, что такое потерять голову, быть охмуренным женщиной. Понимаю, что такое разлука, когда ты полон рвущихся наружу чувств и готов поверить, что больше никогда не встретишь ту, единственную… Поэтому я вовсе не хотел быть бесчеловечным по отношению к тебе. Но ты был абсолютно невыносим! Просто критически!

— Тогда пусть Самарский срочно поставит мне Linux Blue Suede Shoes, — проворчал Зануда. — В качестве компенсации.

— Шкалик, поставь ты ему эту новую операционку, — благосклонно согласился Пунктурица. — А то ведь всех задолбит.

— Задолблю, — тут же подтвердил Зануда.

Самарский неторопливо кивнул и шумно затянулся коктейлем.

— Кстати, — потянулся в своем кресле Пунктурица, — Кристоф, с тобой мы еще вернемся к разговору о накладных на тротил. Напомни завтра, чтобы я тебя хорошенько распек.

— Лев, я так понимаю, вы…

— Это еще что… — вдруг перебил лысого бухгалтера Самарский, отставляя стакан с коктейлем и наклоняясь к пульту. — Какой необычный сигнал…

Пунктурица тоже внимательно посмотрел на монитор, пощелкал клавишами.

— Странно, — задумчиво сказал он. — Очень странно… Это похоже на сигнал бедствия, только…

— Что только? — быстро спросил Кристоф, поправляя свои громоздкие очки.

— Только код… э-э… чуть ли не вековой давности.

— Ого! — удивился Самарский. — Может, спутник какой-нибудь затерялся…

— Сейчас попробую дешифровать и выведу на экран. — Пунктурица заколотил по клавишам, краем сознания обращая внимание на то, что Зануда подозрительно молчит. Через минуту на мониторе появилось изображение.

Рубка корабля. Довольно большого межпланетника, устаревшей модификации, которые теперь использовались разве что в качестве орбитальных хранилищ и перевалочных баз. Просторное помещение — освещено, на пультах мигают огоньки, но внутри ни души.

— Что это за древний тарантас? — удивился Пунктурица вслух. — Зануда, можешь идентифицировать и дать точные координаты?

— Могу, — с явной неохотой откликнулся компьютер из динамиков. — Межпланетник класса «Аэлита-88», бортовой номер 21 — Нр08. Образца конца прошлого века, двигатели плазменные, экипаж 7 человек. Находится вне плоскости эклиптики, примерно в световой минуте. Точные координаты вывожу на монитор.

— Бред какой-то. Куда направляется этот корабль?

— Никуда. Висит себе, никого не трогает.

— Но как он мог здесь оказаться? Возник из прошлого?

— Не располагаю информацией.

— Зануда, есть ли на борту белковые формы жизни?

— Есть… — Компьютер, судя по голосу, совсем сник.

— Что с тобой? — спросил Пунктурица, продолжая долбить по клавиатуре.

— Ничего…

Тут в разговор встрял Самарский:

— Постой-ка, Лёва… А уж не тот ли это легендарный борт, который лет семьдесят назад, когда еще не наступила эпоха гравитонных двигателей, отправился к границам Солнечной системы?

— Зануда, тот борт?

— Тот…

— А что это ты, Шкалик, как забеспокоился?

— А то, что экипаж его был полностью укомплектован из…

Самарский осекся.

На мониторе возникло движение, и в рубку межпланетника класса «Аэлита-88» вошла женщина. Красивая женщина. Сногсшибательная женщина. В синем облегающем спецкостюме она выглядела настоящей космической амазонкой. Пройдя вдоль пульта управления, она вгляделась в показания приборов и вдруг улыбнулась чему-то.

Пунктурица поморгал и шепотом обратился к компьютеру:

— Сколько, ты сказал, человек в экипаже?

— Семь… — обреченно выдавил Зануда.

Капитан медленно повернул голову и посмотрел на оторопевшего борт — инженера.

— Сережа, мне кажется, нам необходимо откликнуться на сигнал бедствия и помочь борту 21 — Нр08. Его хрупкий женский экипаж нуждается в срочной эвакуации. Это займет часов шесть, не больше.

Самарский только покивал, не отводя взгляда от монитора.

— На Сигнитуре-44 голодные шахтеры ждут хлорелловую муку и тротил, — тихонько вздохнул Зануда.

— Может, пока отключить его, чтобы не мешал проведению спасательной операции? — предложил Коля Запесочный.

Кристоф потер пухлые руки и старательно закивал. Пунктурица с утроенной энергией застучал по клавиатуре, вводя новый курс.

— Вы лучше залепите себе уши воском, — ворчливо посоветовал Зануда, звякнув динамиком. — А глаза — сургучом.

●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●

ОБ АВТОРЕ:

Палий Сергей родился в 1979 году в городе Куйбышеве (ныне — Самара).

В 2002 году окончил Сам ГПУ по специальности «журналистика». С 2002 по 2004 — работал в пресс-службе Главного управления исполнения наказаний Минюста России по Самарской области. Уволен по собственному желанию в звании старшего лейтенанта.

Публиковался в журнале «Полдень. XXI век». В 2006 году вышла дебютная книга С. Палия — роман «Изнанка».

Осколок-половинка старого голубенького блюдца. Вот уже десять лет стоит на шкафу, марсианскую пыль собирает…

⠀⠀ ⠀⠀

Знаете, что такое символ? Да вряд ли. Это всё от древних греков пошло. У них, в общем, обычай такой был: если два друга надолго разлучались, к примеру, кого-то приспичило в другой город переехать, то они брали какую-нибудь вещицу и разбивали её напополам. Каждый забирал себе половинку. А потом, когда встречались, соединяли обратно. А если встречались их дети — по таким штукам они узнавали, что их отцы дружили. Это и называлось символом.

Вы уже поняли, куда я клоню. Да, точно. Беды было две: мой дед знал эту легенду, и, как назло, имел друга. Так что, когда вздумалось ему на Марс податься, они разбили одно из бабкиных блюдец.