Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Забавно, если окажется, что человек со второй половинкой уже здесь.

А что? Запросто! Например, начальник первого инвекторного год назад прилетел. Интересно бы вышло. Тут уж и должность, и перспективы бы у меня существенно выросли…

А вдруг это один из монахов? Или кто-то из спецов? Или какой-нибудь апатичный жирдяй-турист? Что мне тогда сказать? Впрочем, знаю: просто отдам этот проклятый обломок и уйду, без лишней болтовни. И выброшу, наконец, всю эту дурь из головы и сердца.

Вся эта дурь мгновенно всколыхнулась и пронеслась передо мной только что.

Только что я увидел человека со вторым голубеньким обломком.

Тихо. Я стою посреди безлюдной улицы. По пластиковым панелям струится жёлтый свет вечерних ламп. С чёрного купола сверху белыми бельмами пялятся Фобос и Деймос. А за моей спиной, шагах в десяти, лежит «боша». Шумно дышит. Скребёт руку этим самым обломком.

Холод в груди. Уйти. Просто уйти, не оборачиваясь. И забыть. Это не моё. Я ничем не обязан. Уйти.

Господи, ну за что это мне? Я ведь не древний грек. Я даже деда никогда не видел. И отцу ничего не обещал. И… я ведь знал, что может быть и так. Знал…

Уйти!

Оборачиваюсь и медленно подхожу к боше. Грязный. Заросший. Тощий. Испуганно прячет обломок в своих лохмотьях. Глядит на меня. Трясётся. Впалые, небритые щёки, воспалённые глаза в провалах, словно из двух чёрных ям. Как же от него воняет!

— Ну… ты это… встать можешь? — мотает лохматой головой, — Ну давай…

Задержав дыхание, касаюсь его лохмотьев, нащупываю руку-палку. Ох, только бы не вырвало…

Поднял его. Идти не может. Ухватил его сбоку, руку перекинул себе на плечо. Тащу вдоль улицы. Только бы никто сейчас не появился, не видел…

Только бы успеть… О нет! Матвеиха выползла. Вон как уставилась, дура старая! Завтра все будут пальцами тыкать, да у виска крутить. Ну и к ляду их! Забыть обо всём и просто идти. Тащить этого… Хрипит что-то… Сколько лет-то ему, интересно? Поди разбери. Вроде, старше меня…

Наконец-то! Вваливаемся в мою конуру. Первым делом лезу за флягой, надо этого напоить. Пьёт жадно. Что, ещё? Ну на, пей. Надо же, всю мою двухдневную норму вылакал. Ладно, потерплю. На вот ещё тюбик бульонного концентрата. Теперь — снять с него это вонючее засаленное рваньё. Давай-давай, помогай. Сейчас в дезинфекционный отсек тебя засуну. Да молчи ты, потом поболтаем, когда в человеческий вид придёшь. Залезай!

Пока он в отсеке отпаривался, я запинал в угол его лохмотья, да дезодорантом попрыскал. А всё равно воняет. Выбросить бы их, но вдруг там документы или ещё что… Ладно, да-вай-ка ему одёжку подыщем. Выбор невелик: или выходной костюм, или запасная роба. Пожалуй, робу.

Ну что он там, заснул? Открываю дезотсек, помогаю этому кащею вылезти. Вроде, чуть окреп уже, смотри-ка, что бульонный концентрат делает. А и впрямь его разморило…

— Иди-ка проспись. Вон туда. Молчи, завтра поговорим. Что сейчас толку от твоего мычания? Давай, вот сюда. Ложись, я застегну. Порядок. Отдыхай!

Хм. А мне, значит… да, никогда ещё не приходилось спать на полу. Костюм постелить, что ли? Интересно, кого я к себе приволок. Среди нелегалов есть не только дураки, охочие до заработков. Попадаются и те, кто с земным законом не в ладах… Задумчиво оглядываю свою конуру. Голубой обломок на шкафу. Ну конечно! Беру его, тру об коленку, счищая пыль. Затем — два шага до кучи лохмотьев на полу. Сажусь на корточки. Морщась, лезу внутрь, прощупывая… Вот оно!

Вытаскиваю второй обломок…

И тут накатывает истерика. Меня распирает от смеха, я сижу на корточках с двумя голубыми кусками в руках и сдавленно хихикаю, вдыхая вонь, смешанную с химической свежестью дезодоранта.

Никакая это не «вторая половинка» блюдца. Просто кусок голубой кафельной плитки, который «боша» где-то отколупал. А я-то принял… Ясно, чего он тогда перепугался. Порча имущества Компании, ага.

Ох…

Бросаю оба обломка, встаю во весь рост, невольно поднимая взгляд и упираясь в низкий потолок. В голове вдруг удивительное спокойствие и ясность. Штиль.

И этот угомонился наконец. Храпит теперь в моём спальнике. А то всё бормотал мне:

— Сынко! Сынко!

●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●

ОБ АВТОРЕ:

Писатель-фантаст и историк религии Юрий Валерьевич Максимов родился в Москве в 1979 году. Получил среднее специальное образование по специальности «киноведение» и высшее образование с дипломом религиоведа. Преподает в Московской Православной Духовной Семинарии (Сергиев Посад), автор монографии «Религия Креста и религия полумесяца» (2004) и более 50 статей по сравнительному религиоведению, автографии, богословию, истории Востока и киноведения.

Как автор фантастики дебютировал в 2004 году в журнале «Полдень, XXI век» с рассказом «Дерзновение пред лицом Божиим». В прозе, относящейся к т. н. «духовной (или христианской) фантастике», пытается примирить христианскую догматику и идеи НФ. Редактор-составитель первой в истории антологии православной фантастики «Созерцатель» (2004).

Если судить по имени, то Колян был «новым русским». А по жизни он был нормальный мужик. Пил, конечно, но где вы в наше время видели непьющего художника? Да и не художника — тоже. В оны годы Колян после архитектурного где-то что-то черкал перышком по ватману, но времена те давно прошли.

Воображения у него не было. Или было, но мало. Слава Богу, нынче для таких ребят существует нарочитая специальность. «Комьютерный дизайн» называется. И, пока фирма «Аргус», где служил Колян, занималась издательским бизнесом, работенка была — не бей лежачего. Главное — иметь под рукой как можно больше импортных журналов и альбомов — но тоже импортных. Бабу берешь с одной картинки, мужика — с другой, коня там, доспехи — с третьей, звездолет на — заднем плане — вообще с рекламного плаката, тасуешь их, перекрашиваешь, и никакое авторское право тебя не настигнет.

Но с окончанием книжного бума халява кончилась. Кушать, однако, хотелось по-прежнему. Ладно, сменили профиль. Но не шибко. Контора поменяла название (какие-то там были налоговые неувязки) с «Аргуса» на «Черный пруд» — по улице, где базировалась. Начальство находило, что это название романтично. Правда, когда однажды вечером Колян выпивал с фотографом Брандмауэром, третьим они позвали краеведа Пеппера с гуманитарного факультета. И тот злоехидно сообщил, что эта улица расположена на месте пруда, в который горожане до конца XXIII века имели обыкновение сбрасывать разную падаль. За что его «черным» и прозвали. А еще его называли «поганым». Но Колян придерживал это сообщение при себе.