Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Улицы города были круты, узки. Большинство домов ушло в ил почти до половины, но некоторые, построенные на холмах, были видны очень хорошо.

Водоросли обвивали их, как плющ. Кое-где, из-под зеленого покрова, проступали багряные и оранжевые пятна. Наверное, стены домов были обложены разноцветным камнем. Стайка синих и красных рыбок, — теперь рыбы владели городом, — билась на плитах мостовой, пытаясь перепрыгнуть в уцелевшие лужи.

Да, несомненно, это была Согдиана! Древняя, сказочная Согдиана, отделенная от нас двумя десятками столетий…

Федотов заметил, что сидит в неудобной позе на земле. Его будто ветром сдуло со скалы, которая сместилась со своего места. Предостерегающее ворчание раздавалось под ногами.

Впечатление было такое, что где-то глубоко в недрах земли двигаются грузовики, целая колонна грузовиков. Она приближается. Вот уже совсем близко… И снова толчок! Словно кто-то рывком потянул землю из-под Федотова. Потом отпустил. И опять потянул.

Боковым зрением Федотов видел, как раскачиваются деревья. Со свистом катились мимо камни. Вдруг, будто юркая черная змейка, совсем рядом пробежала глубокая трещина.

Он понимал, что происходит, но почти не думал об опасности. Обеими руками, очень крепко держал свой фотоаппарат, наведя объектив на озеро, нажимал кнопку затвора, поворачивал барабанчик кассеты и снова нажимал.

Снимал кадр за кадром — в каком-то самозабвении восторга.

Три подземных толчка следовали очень быстро один за другим. Последний толчок был самым сильным. Под ногами прокатился протяжный, все нарастающий рев, будто горы раскололись до основания.

Вертясь волчком в тесной котловине, отталкиваясь от ее склонов, с размаху налетая на них, горное эхо многократно повторило зловещие подземные удары.

— …тоу… я-агтеже… я-агте!.

Это кричал сверху Василий Николаевич:

— Федотов!.. Лягте же! Лягте!

Но все совершавшееся вокруг скользило как бы по краю сознания. Федотов не думал о себе, не мог думать в это мгновенье. Весь, без остатка ушел в созерцание города, стараясь запомнить мельчайшие детали. Успел даже подумать, что крылатые изображения на площади подтверждают догадку о влиянии Согдианы на культуру соседних с нею стран.

Чаша снова качнулась, — на этот раз в сторону Федотова. Грозная темно-синяя волна шла на берег. Она была совершенно отвесной и достигала пяти или шести метров в высоту. По гребню ее, как огоньки, перебегали злые белые языки.

Она все больше перегибалась вперед, роняя клочья пены на песок. С грохотом обрушилась на парапет древней плотины, перевалила через нее, подмяла под себя.

Вода неслась теперь по узким крутым улицам, взлетая по ступенькам лестниц, заскакивая во дворы, вертясь в них с гиком, визгом, как вражеская конница, ворвавшаяся в город.

Зашатались и упали, точно кегли от толчка, обелиски на площади. В водоворотах пены в последний раз сверкнули конические купола.

Город, вызванный землетрясением на свет после двух с лишним тысячелетий, опять — со всеми своими дворцами, домами, крепостными башнями — исчез под водой…

Тогда только опомнился Федотов.

— Бегите!.. Бегите же!.. Смоет! — кричали ему из лагеря.

Федотов спрыгнул с площадки и кинулся бежать прочь от озера.

Он мчался широкими прыжками, хватаясь за кустарник. Но и сейчас, когда озеро догоняло его, он не забывал о своем фотоаппарате, придерживал, прижимал к груди, стараясь не задеть за дерево или камень.

Вода настигла Федотова на половине склона и с шипением обвилась вокруг ног.

Он сделал отчаянный бросок, поскользнулся в густой траве, едва не упал, но сверху протянулись к нему руки друзей и подхватили его.

У самого подножья палаток вода остановилась, как будто поняв, что уже не вернуть похищенную тайну. Медленно, неохотно растекалась она между деревьями. Потом поползла вниз.

— Счастье ваше, что берег крутой, — сказал кто-то Федотову. — Был бы отлогий, утащило бы в озеро к черту на рога!..

Федотов оглянулся с недоумением, будто просыпаясь.

— Вы сумасшедший, — накинулся на него Василий Николаевич. — Так рисковать! Скала рядом ходуном ходила. Понимаете, ходуном!.. И камни с горы!..

— А ведь он еще и фотографировал, Василий Николаевич!

Наверное, полную кассету снял!..

— Товарищ Федотов! — крикнул кто-то. — Да вы ранены, голубчик! У вас плечо в крови!..

Рубашка на Федотове была порвана в клочья, из раны в плече текла кровь.

Только сейчас он заметил это и ощутил боль.

Василий Николаевич, переполошившись, приказал немедленно уложить Федотова в палатке и оказать медицинскую помощь.

Снаружи звучали возбужденные голоса участников экспедиции, обменивавшихся впечатлениями.

Один еще ночью заметил, что нити электроскопа трепещут, поднимаясь и опадая, как крылья стрекозы. Другой обратил внимание на то, что в котловине нет птиц, но не придал этому значения. Василий Николаевич вспомнил о тревоге, овладевшей им с вечера. Все это, видимо, были вестники надвигающейся катастрофы.

— А голос? — хотел сказать Федотов. — Мы же слышали предостерегающий голос по радио?

Но в этот момент раздался приближающийся конский топот. Кто-то карьером взлетел на гору. Гортанно перекликаясь, забегали проводники. Наконец, им удалось схватить коня под узцы, и всадник легко соскочил наземь.

— Все ли благополучно у вас? Никто не пострадал? — спросил задыхающийся женский голос. — Водолазы-то спускались под воду? Нет?..

Женщина с облегчением перевела дух.

— Я так боялась, что землетрясение застанет ваших работников под водой!..

— Послушайте! — прервал ее Василий Николаевич с удивлением. — А ведь я узнал вас! Вернее, ваш голос! Это вы вчера говорили по радио?

— Да. Но я еще не знала, что к озеру прибыла экспедиция. Нас поздно предупредили. Из Самарканда позвонили по телефону только полчаса назад…

Разноголосую сумятицу покрыл рокочущий бас Василия Николаевича.

— Но кто же вы? — кричал он почти сердито. — Почему узнали о землетрясении еще вчера?

— Я сейсмолог, — ответила женщина. — Я обязана знать о землетрясении заранее.

— Заранее?

— Конечно. Я начальник центрального поста. Ко мне стекаются сообщения из других постов, расположенных на моем участке. Они, видите ли, разбиты в шахматном порядке, на расстоянии пятидесяти километров друг от друга. Так удобнее пеленговать их.

Федотов не расслышал вопроса.

— Бурят скважину, — ответила женщина. — Глубоко! До двух километров! На дне ее устанавливают звукоприемник, прибор, который улавливает звуки различных тонов. Они передаются по проводам, выходящим из скважины на поверхность, и при помощи светового луча записываются на фотопленку.