Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— На станции жил котенок, маленький такой, смешной. В общем, мой друг вернулся туда — за ним.

— За котенком?! Он что, еще и сумасшедший? Рэм, да только совсем сбрендивший тип мог…

— Ничего подобного! Он нормальнее любого из нас. Просто кошки всегда были его слабостью. Что же тут ненормального?

Повисла минутная пауза, в течение которой снова молча выпили.

— Я думаю, он и в самом деле не придет. — сказала Стелла.

— О Боже! Стелла, и ты туда же! Да никуда он не денется, сколько раз долдычить! Я тебе обещаю, сегодня ты будешь самой счастливой женщиной в Космосе. Рядом с моим другом все женщины чувствуют себя счастливыми.

— Ну, это ты уже говорил… Слушай, а ты точно велел ему быть не позже восьми?

— Точнее не бывает. И он придет в тот самый момент, когда часы покажут комбинацию из трех цифр: восемь и два ноля. Именно тогда двери распахнутся и войдет он. Ни секундой раньше, ни секундой позже. Я-то знаю его.

— Выходит, еще две минуты.

— Две. И это означает, что он всего в двух минутах ходьбы отсюда.

Минуту спустя Стелла все же не выдержала:

— Ну, все! С меня довольно. Сожалею, ребята, но не хочу вам более надоедать. На Ганимед вам лучше полететь без меня.

— Сядь, он всего лишь в минуте от нас, а это — около пятидесяти шагов. Имей терпение, при его ходьбе он преодолевает примерно пятьдесят метров в минуту… Вот сейчас он наверняка остановился у торгового павильона внизу, чтобы купить жевательную резинку, — уж очень любит он жвачку. Продавщица выдала ему сдачу. Он взял монеты левой рукой, потому что правой… Это, впрочем, неважно. Сейчас он направляется сюда. Он идет не спеша, потому что не любит приходить раньше условленного времени. А теперь он вошел в лифт и нажал самую верхнюю кнопку… Он встал спиной к зеркалу… Потому что терпеть не может зеркал. Черт знает почему, но не любит зеркала. Может, это как-то связано с тем, что говорила Силита?.. А вот сейчас двери лифта открылись, и он…

Рэм не обманул, в то самое мгновение, когда на часах высветились три цифры, первая из которых была восьмеркой, а две другие — нолями, двери ресторана отворились и вошел ОН. Высокий, с мускулистым торсом и абсолютно седой гривой волос. Одет он был небрежно — в широкие синие штаны и свободную полурастегнутую рубаху. Легкое прихрамывание выдавало наличие протеза… Правая рука отсутствовала. По самое плечо. Пустой рукав перехватывал серебристый широкий ремень. Лицо, изборожденное множеством швов, облепили яркие темно-красные пятна давних ожогов, а от левого виска через щеку пролег глубокий фиолетовый шрам, оставленный, вероятно, острым ножом. Он пересекал лицо, шею и уходил ниже, теряясь под воротом рубахи…

«Вон тот шрам… Это, наверное, след еумолии… А этот — оставил котенок… Или, может, Силита?..» — мысли Стеллы путались. Она вдруг почувствовала, что накопившаяся за годы одиночества безысходная нежность вот-вот прольется наружу, а заждавшееся, полузабытое тело пробуждается от тягостного, застоялого сна. Она вздрогнула и сильно зажмурилась, все еще не веря в возможность происходящего с ней.

— Боже мой, Рэм, ты не обманул… Он такой…

— Ну, а я что говорил! Стелла, я же предупреждал: глаз не сможешь оторвать… От изумления. Ведь перед тобой — самый красивый мужчина всех времен!

●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●

ОБ АВТОРЕ:

Мелконян Агоп (1949–2006). Прозаик, литературовед, переводчик, журналист, издатель, один из ведущих и авторитетных авторов болгарской НФ 1980—1990-х гг. Родился в г. Бургас в семье армянских эмигрантов. Начальное образование получил в Бургасском Армянском училище; закончил пловдивский электротехникум, Политихнический университет (1974) и факультет журналистики Софийского университета. В печати дебютировал в 1968 г. Был одним из основателей «Библиотеки «Галактика» издательства «Г. Бакалов» (1979–1990); в 1990–1991 гг. — издатель и главный редактор журнала фантастики «Омега», в 1997 г. организовал новый фантастический журнал — «Върколак» (с 1999 г. — «Зона-F»). Лауреат многих премий, в т. ч. — «Золотого пера» Союза болгарских журналистов, премий Министерства просвещения и культуры, Министерства науки и техники и др. Мелконян — первый лауреат национальной жанровой премии «Гравитон» (София, 1991) — за вклад в развитие болгарской фантастики. Живет в Софии.

Рассказы и повести Мелконяна включены в НФ-антологии многих стран. Автор книг фантастической прозы «Память о мире» (1980; рус. — 1988), «Греховно и неприкосновенно» (1983), «Via Dolorosa» (1987), «Смерть в раковине» (1994, 2004), «Сумятица в душе» (2004). Кроме того, А. Мелконян был активным популяризатором науки, автор нескольких научно-популярных книг, многочисленных публикаций. Составитель НФ-антологий и переводчик русскоязычной НФ.

Капитан звездолета сидел за столом в кают-компании и что-то лепил из мягкого и податливого материала. Делал он это без особого вдохновения, а потому фигурки, рождаясь одна за другой в руках ваятеля, получались какими-то небрежными и неказистыми.

Сначала свету люцеферных ламп предстал небольшого размера шарик — не иначе образ какого-то космического тела; затем — что-то отдаленно напоминающее ракету; и, наконец, последним миру явился терравечек, но какой-то необтесанный, а потому и вовсе нелепый.

Субстанции хватило лишь на эти три изваяния. Закончив свои труды, творец собрал их на ладони и, словно гадальные кости, метнул на стол. Фигурки рассыпались по поверхности, образовав незамысловатую композицию. Возможно, их случайное расположение могло что-то значить, но Капитан не был суеверен, а потому равнодушно скользнул взглядом по столу и уставился в зияющую за иллюминаторами пустоту.

Тишину нарушил специфический щелчок динамиков — это означало, что сейчас к терравеку обратится Бортовой Компьютер.

— Что ты делаешь, Капитан? — спросил металлический голос. — Это же хлебная мякина, а не глина.

— А я всего лишь капитан звездолета, а не Демиург… — дополнил мысль Капитан и улыбнулся, довольный своим экспромтом.

— Так что все-таки это значит? — не унялся Бортовой Компьютер.

— Это последнее, что осталось из еды. А значит, времени мне отмерено пару дней, не больше. И дальше — одна неизвестность.

— Может быть, произвести какие-то расчеты? — услужливо предложил БоК.

— Нет, не надо. Тебе все равно меня не понять.

— Я смог бы понять тебя, если бы ты что-то объяснил.