Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Я открыл маленькую калиточку и мы вошли внутрь ограды. Димка и Уля пожелали принять участие в гигиеническом мероприятии. С разрешения Маши я надел валявшуюся рядом рукавицу и опустил ее в ведро с теплой, пахнущей хвоей водой. Кайли опасливо покосилась на меня и беспокойно заерзала. Я осторожно провел рукавицей по шерсти кенгуру, а Маша дала ей соленый сухарик. Кайли успокоилась и захрустела. Из сумки на животе за нами внимательно наблюдал круглый коричневый глаз.

Мы сидели на низеньких табуреточках по обе стороны от животного и неторопливо обтирали его теплой пахучей водой.

— Попроси Машу рассказать про Маму-Бабушку, — потребовал Димка. Это хитрая Уля его подбила — я слышал. Ей самой неловко в пять лет просить как маленькой об истории, которую сто раз слышала. Вот брата и использует.

Я выглянул из-за спины Кайли и попросил:

— Маша, вы нам не расскажете еще раз легенду про знаменитую Маму-Бабушку?

— Расскажу конечно, — улыбнулась девушка. — Только это не легенда, а притча. Мама-Бабушка приходилась бабушкой Кайли. Звали ее Таити.

— А на Таити кенгуру живут? — спросил Димка.

— Нет, — ответил я, — давай слушать.

— А конец будет хороший? — спросила Уля.

— Конец будет прежний.

— Таити нашему зоопарку подарил зоологический сад города Дюссельдорфа, — начала Маша. — Произошло это десять лет назад. Таити быстро освоилась, и наши кенгуру охотно приняли ее в стаю. Через год у Таити родился маленький кенгуренок-девочка. Я вам показывала, какими крошечными рождаются кенгурята?

— С мизинчик, — выкрикнула Уля.

— С мизинчик, — сообщил я Маше.

— Правильно. Они совсем беспомощные и существовать без мамы не смогли бы и часа. Все, на что кенгуренку хватает сил — это забраться в сумку на животе у мамы. Там он присасывается к соску и проводит в таком состоянии несколько месяцев.

— И даже не выглядывает? — спросил я за Димку.

— Выглядывать он начинает только через полгода.

— Всего полгода, — завистливо протянула Уля.

Из сумки Кайли высунулась маленькая мордочка. Несколько секунд детеныш разглядывал нас, затем юркнул назад.

— Кенгуренка назвали Люся. Это был первый детеныш кенгуру, родившийся в нашем зоопарке. Все были очень рады и баловали Таити, для нее даже выделили отдельную площадку. В положенный срок Люся начала показываться из маминой сумки и ненадолго покидать ее. Тогда их обеих решили вернуть в стаю. Но Люся не смогла жить вместе с взрослыми кенгуру. Она не была частью стаи с рождения и не научилась существовать среди себе подобных. Что сделала Люся?

— Она стала прятаться в сумке у мамы! — хором сказали дети.

Маша вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул. Тогда она продолжила:

— Люся испугалась Ответственности за свою жизнь, ей было проще и спокойнее с мамой. А что же Таити? Таити пускала подросшую дочку к себе в сумку — Люся была еще далека от размеров взрослого кенгуру. Она продолжала питаться материнским молоком и только ночью выходила из своего убежища.

Кайли давно расправилась с сухариком и теперь заглядывала мне в глаза. Я достал из кармана очищенную морковку и дал ей. Коричневый глаз из сумки внимательно следил за всеми нашими действиями.

— Время шло, сумка Таити раздувалась все больше, сама Таити уже не могла бегать как раньше. Люся мешала своей маме. В зоопарке не знали, что делать. Люсю попытались перевести на другую площадку, но она заболела и перестала есть. Пришлось вернуть ее к матери. А однажды Люся сама стала мамой. Никто даже не заметил, когда это произошло. Все обнаружилось случайно, во время медосмотра. Маленького кенгуренка назвали…

— Кайли! — сказал я за обоих.

— Кайли, — согласилась Маша. — Но даже рождение своего ребенка не сделало Люсю взрослее, она и дальше жила в сумке у мамы. А Таити стали называть Мамой-Бабушкой. Она заботилась и о дочке и о внучке. Люся пряталась в огромной сумке Таити, а Кайли жила в маленьком кармашке Люси.

— Как матрешки, — прошептал Димка сестре.

— Кенгурешки, — сказала Уля.

Я улыбнулся, и Маша остановилась, ожидая комментариев. Не дождавшись, продолжила:

— В конце концов, Мама-Бабушка умерла. К тому времени она почти не могла передвигаться, но продолжала пускать дочку к себе в сумку. Она стала жертвой собственной Педагогической Ошибки. Таити потакала слабостям дочери и лишила ее возможности осознать Ответственность, за что поплатилась сама. Но и Люся не смогла существовать без Мамы-Бабушки. Другие кенгурихи не пускали ее в свои сумки, и вскоре Люся опять заболела. Она забилась в самый темный уголок и перестала есть. Вскоре умерла и она.

— Бедная Люся, — грустно сказала Уля. Жальче всех ей всегда Люсю.

— Мы понимали, что тоже допустили ошибку. С самого начала нельзя было лишать Люсю возможности общаться с себе подобными. Поэтому когда Кайли немного подросла, ее выпустили к остальным кенгуру, где она быстро нашла свое место в стае. С тех пор она родила много маленьких кенгурят и каждому рассказала об Ответственности. Ибо долг каждого родителя научить Ответственности детей.

Дети приуныли. Каждый раз они надеялись, что все останутся живы и урок Ответственности не обойдется так дорого Маме-Бабушке, Люсе и Кайли.

Маша сняла рукавицу, прополоскала ее в ведре, выжала и сунула за пояс. Потом лукаво посмотрела на меня и невинным голосом сказала:

— А теперь мы попросим Кайли показать своего сыночка. Хотите?

— Хотим! — крикнули мы хором.

⠀⠀ ⠀⠀

По вторникам у нас дородовое посещение психолога. Раньше, когда дети были совсем маленькими, я с нетерпением ждал каждой встречи. За неделю накапливались миллионы вопросов и у меня, и у детей. Когда им утром вставать, одновременно со мной или позже? Что делать, если один хочет смотреть кино, а другой играть в прятки с мамой?

Как быть, если они ссорятся? Кого можно пускать в Сферу, кроме бабушек-дедушек?

Часто мы получали ответы на групповых сеансах в Сфере, общаясь с другими семьями. Если группа самостоятельно не могла помочь, на выручку приходил курирующий психолог Александр Матвеевич. Для нас и для многих других он почти стал членом семьи. Было очень здорово посещать его беседы.

Все изменилось за последний год. Во время очередного индивидуального посещения Александр Матвеевич впервые заговорил о Выборе.

На что мы надеялись все эти пять лет? Не знаю, мы никогда не говорили и старались даже не думать об этом. Но знали, рано или поздно придется решать.

В этот раз мы пришли немного раньше, и пришлось ждать, пока Александр Матвеевич отпустит предыдущих клиентов. На столике в комнате ожидания были разложены глянцевые буклеты и брошюры по Теории Воспитания. Среди них бросался в глаза крупноформатный альбом «Теории Воспитания 40 лет». Юбилейный. За эти сорок лет, если верить воспитателям, мир изменился очень сильно.