Артем Зайцев - В тени над затмением [СИ]

Эверика разгонялась до девяти процентов от скорости света. Девять субсветовых единиц. А значит, лететь по прямой Аманде (с учётом разгона и торможения) часов восемнадцать, если не больше. И это только по набранной тяге, не учитывая время, затраченное на разгон. И ни одного объекта в этой области солнечной системы, пригодного для гравитационного разгона. Такие данные показывали бортовые системы, ограниченные в приёме данных скоростью света.

— Ну-с, приступим, — Аманда медленно надавила от себя большим пальцем на стик джойстика, меняя его угол положения. Скорость аппарата начинала возрастать пропорционально коэффициенту теплового потока и нарастающей мощности термоядерного двигателя. Водородная плазма, удерживаемая магнитными полями в токамаке, начинала разгоняться. Дисплей над джойстиком отображал нарастание мощности. Сначала пятьдесят мегаватт, затем мощность начинала удваиваться каждую минуту. Не следовало торопиться: продукты термоядерного синтеза — более тяжелые атомы — следовало отделять и выбрасывать в плазменном потоке, служащим главной тягой. Если поспешить, то ничего страшного не произойдёт. Реактор не аннигилирует. Он просто заглохнет. Следуя ограничением Лоуренса, сработает аварийная система отключения, которая прекратит термоядерный синтез: внешние заглушки откроются и корабль выбросит наработанную плазму в вакуум без серьёзного изменения своей скорости. Токамак охладится. Мощность упадёт до одного мегаватта, получаемого от запасного генератора, и придётся запускать термоядерный реактор с нуля, что займёт какое-то время.

А скорость продолжала нарастать. Один из мониторов отображал двумерное положение Эверики, которая начинала менять своё положение, выравниваясь с орбитой Сатурна. Внутри корабля появлялась лёгкая сила притяжения. К моменту разгона до девять процентов скорости света Эверика получит стабильное ускорение в полтора g.

Включилась автоматическая вентиляция и засосала в себя все капельки пота. Ускорение становилось более ощутимым. Аманда начинала чувствовать свой вес, а её тело всё сильнее вдавливалось в спинку системного трона, в котором она была зафиксирована последние месяцы. Никакой тяжёлой работы от неё не требовалась, разве что ручного контроля за мощностью. И Аманда могла быть только благодарна, что ядерные реакторы ушли в прошлое. В бытность стажёра, когда она сдавала последние экзамены по пилотированию разной сложности аппаратуры, от неё требовалось сдать тесты по управлению небольших научных кораблей на ядерном реакторе. Вот это была работка что надо! Будучи оператором кораблей на ядерном двигателе требуется постоянно следить за ходом ядерного распада. Ты, в прямом смысле, периодически опускаешь и подымаешь стержни поглотители из смеси бериллия и бора. Уровень нейтронов так и норовит расплавить реактор. К тому же, требуется следить и за отравлением реактора его продуктами распада. Дозиметр норовит выдать тебе количество бананов с семью нулями. В идеале, это не такая уж и сложная работа, если всё что от тебя требуется — набор скорости и её гашение, которые, как и в термоядерном двигателе, зависят от текущей мощности реактора. Но когда от тебя требуется динамическая работа, когда нужно совершать постоянные гравитационные манёвры и корректировку курса (а маневровые сопла зачастую работают на заметно меньшей мощности, чем главное-векторное) — это всё превращается в рутину, которая только и делает, что бесит. Работа не тяжёлая, но её очень много. Да, существуют автоматические программы, способные постоянно контролировать ход действия в реальном времени, но придел для них строго прописан и заложен в их алгоритмическую основу. Они не способны на риск или на что-то, выходящее за пределы прописанных инструкций. Если бы программы были бы идеальны, то нужда в пилотах межпланетных кораблей отпала бы навсегда.

Так вот, главное, что Аманда сейчас не занимается ручным выниманием поглотителей из активной зоны реактора, чтобы дать нейтронам свободу воли. И она очень довольна этим фактом.

— Вывести время, — Аманда отдала голосовую команду системам Эверики.

Таймер синхронизировался с последней доступной информацией, полученной от спутников Земли, т. е. с той информацией, которая устарела на двадцать шесть минут к тому времени, как Аманда её получила: 11 июня 2125 года. Сообщение, которое Аманда отправила ответом Компании, уже должно было дойти до Земли, но другое, подтверждение, отправленное в систему Сатурна, на главные компьютер Станции Наблюдения Терраформаторов Сатурна, ещё не дошло. Примерное время доставки — восемьдесят восемь минут, равное скорости передачи данных в один миллиард шестьсот сорок миллионов (примерно) километров расстояния, отделяющих Аманду от пункта назначения. И даже не нужна Google Solar Map.

У Эверики образовался хвост. Он сиял ослепительным белым, превращаясь в прямую линия по мере ускорения корабля. Для наблюдателя Эверика была похожа на комету, летающую к Солнцу и разбросав за собой кому из оставленной позади пыли.

Аманда потянула шею, разминая шейные позвонки. Её корабль, её любимая игрушка, летел перпендикулярно движению солнечной системы в ещё большей системе — Млечный Путь, на линии которого пряталась блестящая точка. Аманда никогда не интересовалась Сатурном и его шестьюдесятью с чем-то спутниками. Её вообще не сильно интересовали планеты. Всё самое интересное в жизни галактике происходит здесь — в открытом, хм, космосе, а не на поверхности любой из планет. Уверена, она не единственная, кого Компания направила к Сатурну на изучения непонятного объекта. И уверена, она найдёт там тех, кто попытается её убедить, мол, жизнь! — вот что главное во вселенной. Опять ей работать с кучкой безалаберных сектантов.

Одно из главных разочарований Аманды было то, что она считала своё рождение преждевременным. В условиях истории человечества, само собой. Люди вышли в космос, но ни о каких покорениях других солнечных систем, ни о какой Альфа Центавре, ни о каком Тау, ни о изучении Бетельгейзе, ни о пролёте вокруг Сириуса речи и не шло. Слишком далеко, слишком долго. Да и материально-затратное. И дело не в деньгах, на которые раньше можно было практически что угодно себе позволить. Так решили для себя все корпорации, в том числе Компания. Аманда, конечно же, не согласна, но что она может поделать? Родись она на лет сто позже… Её фантазия рисовала ей лучшее будущее, с технологической сингулярность, теорией всего, преодолением скорости света. То чудесное время, когда можно будет скинуть свою физическую оболочку и раствориться в постфизической реальности.

Эверика раскручивалась, ложась на баллистический курс до Сатурна. Кривая линия нарисовалась поверх двумерной сетки одном из мониторов. Гравитационный колодец Солнца должен был закрутить корабль, притягивая его к себе, тем самым подталкивая Эверику к Сатурну. Аманда уже не удерживала стик джойстика, и система двигателя работала в автоматическом режиме. Корабль будет набирать скорость, ускоряясь, самостоятельно. Трёхмерная сетка пространства обновлялась в реальном времени как могла. Ближайшие крупные объекты, превышающие метр в диаметре, обрастали красными контурами, но их было не больше трёх на всю длину полёта. Система спутников, разбросанных по всей солнечной системе, передавала гео-данные друг другу, по всему инфополюсу, и кораблю Аманде достаточно было просто вернуться туда, откуда Аманда собиралась уйти.