Артем Зайцев - В тени над затмением [СИ]

А вот последний, техник и терраформатор Венеры, Тайлер У.У.Л.Д, Аманде был знаком. Лично они не общались, но без него не обходилось ни одно совещание. Один из главарей всей это заварушки с бессмысленным терраформингом. Их она не любила поболее остальных. Идейные. Куда не плюнь на Венере — попадёшь в технаря. Что делало их ещё более невыносимыми, чем можно было себе представить. Укажи им на главную проблему, ставящей крест на всей их благородной затеи, а именно — отсутствие магнитного поля, так они ответят тебе: «Если не Венера, то что? Ну не Марс же!». А через пять минут они уже тебе будут расписывать свои отличные идеи, вроде той, наподобие создания тороидных диэлектриков, размерами с полюсы Венеры, работающие от набегающего солнечного ветра. Мол, вот так они вручную подарят планете защиту от высокозаряженных электронов. Почему именно диэлектрик? Чёрт его знает!

Увиденное на экране не обрадовала Аманду. За время её рассуждений Эверика не пролетела и одной десятой астрономической единицы. Недовольная увиденным, она закрыла глаза, набрала побольше воздуха, и начала медитировать, стараясь не ощущать нарастающего ускорения.

Камил изучал данные, пока автоматическая машина летела по подводному туннелю со скоростью в триста километров в час. Туннель начинался под Осло, проходил под территорией Дании, где втекал в серию туннельных развилок, описывающих внутреннею часть Дании и, частично, Балтийское Море, откуда устремлялся к польскому Гдайнску, где недалеко от берега находился планетарный лифт, фундамент которого был заложен в морском грунте.

Прозрачные стены туннеля выходили в открытое море, освещённое наружными прожекторами. Небольшая группка маленьких рыб пронеслась вдоль освещения и исчезла.

— А чёрная дыра ни черта не микро, — заметил Павил, стягивая обруч с плоскости своих глаз.

— Да, микро чёрные дыры не оставляют за собой выброс нейтрино диаметром с Эйфелеву башню.

— Её размеры должны были быть явно больше планковской длины. Больше похоже на кварковый заряд, но это не точно.

— Чтобы образовать кварковый заряд, нужно приложить внешнее усилие — энергию. Ничего подобного там, рядом с Сатурном, быть не может.

— А что бы образовать коллапс, значит, энергии не нужно?

— Нужно, но это другое. Ты сам понимаешь. Если посмотреть на координаты Риндлера, на световое смещение, на нарастающую кривизну пространства…

— Не буду спорить, — Павил покачал головой. — У кваркового коллапса не появляется превентивный эффект Унру.

— Тут чётко видно, что частицы разгоняются до релятивистских скоростей, образуют тепловой коэффициент, но сразу же рассасываются в радиационном поясе. Данная чёрная дыра должна быть тяжелее тысячи ТэВов.

— Может, виртуальная чёрная дыра? Ведь дело в ядре сингулярности, ведь так? Как могла образоваться столь массивная и плотная сфера из неоткуда? Никаких гравитационных всплесков коллапсирующих солнечных масс. А закон сохранения энергии?

— Может. Нельзя точно сказать, пока не глянем непосредственно с близи. Но выброс нейтрино вполне реален. Хотя это не противоречит квантовому сохранения информации. А если…

— Стойте, — их перебил генералиссимус. — Потом обсудите. Не сейчас. У меня уже голова начинает болеть.

— А о чём нам ещё говорить? — поинтересовался Павил. — Чем быстрее выстроим теорию, тем лучше. Легче будет маневрировать в дальнейшем.

— Но это не факт. И главное — на сколько «оно» может быть опасно. Его, скажем так, потенциал.

— Опасно? — удивился Камил.

— Генералиссимус, не параной, — отмахнулся Павил. — Мы набрасываем варианты. Всё может оказаться прозаичней. Вспомни, руда, сам говорил.

Машина покинула туннель, въезжая на широкое помещение парковки. Потолок этого бетонного сооружения уходил вверх на добрые двадцать метров. Жук прошёл сквозь лабиринты свободных прямоугольных разметок, припарковавшись ближе к входу в здание космического лифта. По рампам, поднимающихся к следующему проходу, рабочие, в серых комбинезонах поверх технической одежды, вкатывали груз в металлических коробках.

— Это наши? — спросил Павил, вылезая из жука-транспорта.

— Не совсем, — генералиссимус с чем-то сверился через обруч, лежащий у него на глазах. — Давайте не будет терять ни секунду времени.

Они поднялись на пешеходный тротуар, ограниченный стальным плинтусом и бетонными сваями, поверх которых вбили мягкие бордюрные сетки. Людей практически не было. Павил осматривал помещения и павильоны, по которым они проходили. Космические лифты, ведущие за пределы линии Кармана, считались одним из сложных, но грандиозных построек человека. Стебель лифта окружал сделанный искусственный бассейн в виде квадратной дамбы, где в центре и находился лифт. Плотность закаченной воды служила дополнительным фиксатором структуры сооружения. Поэтому приливы и движение вод Балтийского моря не оказывали пагубного тензорного напряжения на длинный стебель лифта. Труба сделана из сеточного композита, с присущей материалу гибкости при деформирующейся плотности. Именно Узел на обратном конце лифта и сохраняет неизменной конструкцию. Проблемой всегда остаются трение об атмосферу и гравитационное воздействие, так что лифт не является сооружением не подверженным дефектам или долговременной деформации, и предполагается замена его частей в конце нынешнего столетия на более новые и прочные материалы, которые тоже предположительно будут найдены в недалёком будущем. Туннель как раз соединялся с лифтом ниже уровня моря. Лифт клонился против вращения планеты, используя силы Кориолиса, чтобы не быть разрушенным гравитационным воздействием, не позволяющим строить сугубо вертикальные конструкции. Согнутый стебель уходил на низкую орбиту, достигая отметки в шесть сотен километров. Соответственно, сама шахта лифта была ещё длиннее. Но кроме лифтов, да служебных лестниц, предназначенных для особо крайних случаев, да и ведущих если не в чистый вакуум, то в сильно разреженную атмосферу, где находиться без скафандров было смерти подобно, ничего больше на стержне не находилось. Другой конец стебля, расположенный на низкой земной орбите, представлял из себя лабиринт растянутых металлических деревьев со своей собственной, своеобразной архитектурой, переходящей в перевязанные щупальца осьминога. Во всяком случае, Павил именно так представлял, когда видел перед собой всплывающее из памяти изображения одного из Узлов. Сам Узел мог тянутся до десяти километров в разные стороны. В общем, пространства там, наверху, было много, практически, для всех.

Так они и дошли до переправочной секции.

— Он чистый, — сказал генералиссимус одному из рабочих в мобильном скафандре, предназначенном для работы в пределах атмосферы планеты, кивая на растерянного и прибывающего в раздумьях Павила. Рабочий кивнул в ответ.