Марко Клоос - Сроки службы [litres]

Приятно иметь официальное, физическое подтверждение того, что мы хорошо сделали свою работу в Детройте, но я бы обменял целый склад значков и лент на возможность еще раз сходить в столовку со Стрэттоном и часок поболтать о всякой чепухе за сэндвичами с кофе. Мои товарищи по отряду были первыми людьми моего возраста, которым я, кажется, нравился не потому, что мог что-то для них добыть или сделать, как это было с ровесниками дома. В КК каждый сам за себя. На улицах Детройта я и мой отряд присматривали друг за другом.

Халли заканчивает летную школу за три дня до моего последнего экзамена по нейросетям. Наутро после моего выпуска приходит письмо: она сдала тесты и теперь носит новенькие пилотские крылышки.

«Девяносто один процент на последнем летном экзамене, – пишет она. – Я чертова Повелительница Ос».

«Поздравляю, – отвечаю я. – Когда приступаешь к службе?»

«Завтра. Мы получили назначения вчера вечером. Я буду на „Версале“».

Через ПП я нахожу информацию о корабле ВКС САС «Версаль»: похоже, это фрегат старого класса. Его ввели в строй почти тридцать лет назад, а это значит, он в нескольких годах от свалки.

«Я и не знал, что на таких маленьких фрегатах есть десантники».

«Всего один взвод. Один действующий корабль, один резервный. Вместе со мной на этом корыте четверо пилотов».

«Ну что, поздравляю. Увольнение перед отбытием будет?»

«У меня было пять дней, но почему-то мое увольнение отменили. Мне разрешат им воспользоваться после следующего задания. Кстати, может, и у тебя тогда будет свободное время!»

«Было бы неплохо» , – отвечаю я, хотя не представляю, что мне делать с одной или двумя свободными неделями.

«Можем отправиться на какой-нибудь армейский курорт и пару недель только обжираться и трахаться, как тебе?»

Ответ Халли выглядит так, будто она прочитала мои мысли, и я усмехаюсь, глядя на экран.

«Звучит сносно, – отвечаю я. – Я за».

Наш последний экзамен – изнурительный восьмичасовой марафон компьютерных тестов и практических заданий. Мы используем свои админские деки, выполняя требования несуществующих офицеров и разбираясь в последовательности постоянно усложняющихся сетевых сбоев. Последний тест – ликвидация полного отказа системы кондиционирования за пятнадцать минут, – прежде чем экипаж задохнется. Большинство из нас обнаруживает причину – вирусный саботаж, но несколько курсантов не находят решения вовремя и заваливают экзамен, отправляясь на пересдачу.

В конце дня проводится неизбежная церемония выпуска, и я с радостью узнаю, что она не требует торжественного марша в парадной униформе перед командующим офицером. Вместо этого командир нашей секции прикалывает значки администраторов нейронных сетей на наши рубашки, пожимает руки и отсылает в столовку на выпускную вечеринку.

Мы собираемся в пищеблоке, смешиваемся с преподавателями и глотаем дрянное безалкогольное пиво. Все жаждут узнать, куда они приписаны, и инструктора недолго держат нас в неведении. Один из старшин приносит большой пластиковый таз, и, столпившись вокруг, мы видим на дне кучку маленьких белых цилиндров.

– В каждом из них – название корабля, – объясняет наш командир. – Мы будем называть имена, каждый выйдет и вытащит назначение. Мы делаем так, чтобы у каждого были равные шансы попасть на один из тех шикарных круизных лайнеров, о службе на которых вы все так мечтаете.

Среди кораблей, которым нужны новые администраторы нейросетей, есть и малые патрульные корабли, и гигантские авианосцы, и всё, что между ними: фрегаты, миноносцы, корабли снабжения, космические крейсера и разведчики глубокого космоса. Когда подходит моя очередь вытягивать корабль, я прячу волнение, быстро засовываю руку в таз и срываю крышку с цилиндра, не давая себе времени задуматься о том, что делаю. Вытряхиваю бумажку и громко зачитываю название своего нового корабля собравшейся толпе:

– Корабль ВКС САС «Полярис».

Как только я произношу имя корабля, комнату заполняют свистки и крики.

– Грейсон, зараза, – говорит с ухмылкой заведующий тазом старшина. – Вытянул джекпот.

Я поднимаю бровь и тянусь за ПП, но курсант справа от меня охотно делится информацией:

– Это только что введенный в строй авианосец. Новейший и самый большой во флоте, из нового класса «Навигатор». Это самый передовой корабль флота, Грейсон.

Я убираю бумажку в карман рубашки и делаю еще один глоток пива, а к лотерейному тазу вызывается следующий курсант и достает свое назначение.

Лотерея почти завершилась, когда одна из курсанток вскрывает свой цилиндр и объявляет остальным свое назначение, и, когда я слышу название корабля, то вздрагиваю от удивления.

– Корабль ВКС САС «Версаль».

Повсюду слышатся стоны: наши сокурсники сверяются со своими ПП и выясняют, что «Версаль» – маленький усталый фрегат отмирающего класса, который уже давно превзошли более эффективные разработки.

– Вот это калоша, – хохочет кто-то, но мне совсем не хочется смеяться. Вместо этого я подхожу к ней, когда она с удрученным лицом отступает от стола.

– Обменяемся? – предлагаю я ей. Она удивленно вытаращивается на меня.

– Ты шутишь? – спрашивает она. – Ты же «Полярис» вытянул?

Я достаю бумажку из кармана и показываю ей.

– Да. Ну так что? Я готов обменяться назначениями.

– Серьезно? Зачем тебе менять такой корабль на фрегат?

– У меня друг на «Версале», – отвечаю я.

– О, – она смотрит на ближайшего инструктора, на ее лице смешиваются недоверие и внезапное воодушевление. – А мы можем просто так поменяться назначениями?

– Почему бы и нет, не вижу ничего такого. Приказы не будут оформлены до завтра. Спроси у какого-нибудь старшины.

Она подходит к одному из наших преподавателей и обменивается с ним парой тихих фраз. Когда она возвращается ко мне, ответ инструктора читается в восторге на ее лице.

– Он говорит, что это не проблема, если мы оба согласны.

– Ну, я согласен. Как насчет тебя?

– Смеешься? Конечно, блин, я согласна.

Я протягиваю руку, и она отдает мне свою бумажку. Я расстаюсь со своей, билетом на самый передовой военный корабль во флоте. Она робко берет бумагу, как будто ожидает, что в последний момент я признаюсь в розыгрыше. Потом уходит, оглядываясь через плечо, с выражением, явно намекающим, что у меня в башке шариков не хватает. Может, и так, но я представляю, что снова буду с Халли, буду чувствовать ее запах и слушать ее смех, и это наполняет меня радостью, которую я не хочу менять на смутное обещание кресел помягче и столовых почище.

На следующее утро я снова укладываю вещи и запихиваю их в вещмешок. Штаб уже приготовил приказы о нашем назначении, и мы по очереди забираем документы. Все одеты в униформы класса А, потому что на новое место службы положено являться в них, и я замечаю, что несколько моих сокурсников украдкой бросают взгляды на маленький набор ленточек над моим левым нагрудным карманом.