Ник Никсон - Неокортекс [СИ]

— Не за что. Я всегда готов помочь.

Илья сел рядом с ней на кровать. Они помолчали.

— Пока мы летели сюда, было столько вечеров, когда абсолютно нечем заняться. С Платоном мы пересмотрели все сериалы, от цифр и букв уже болели глаза. Мы рассказывали друг другу все о своей прошлой жизни. А иногда сидели и подолгу молчали. Не знаю, как описать, но это было так… Здорово. Я понял тогда, что значит иметь настоящего друга. Это человек, который может угадать твои мысли прежде чем ты подумаешь о них. Нет смысла произносить все вслух. Эту связь нельзя зафиксировать приборами, но она есть. И это удивительно.

— Он поправиться, — Вера положила руку Илье на плечо.

— Такие как он крепкие. Будь я на его месте точно не выжил бы. Он поправиться. Только друга у меня все равно не будет.

— Никогда не поздно заиметь нового.

Илья обернулся к Вере и взял ее руку в свои ладони. Она продрогла. Илья потянулся к ней чтобы поцеловать. Вера отринула от него и вскочила.

— Я, наверное, что-то не так сказала. Что я могла сказать, что ты решил… Я не хотела этого говорить. Прости… Не надо было так делать. Так говорить.

— Вера…

Она закрыла ладонью лицо от стыда.

— Я неправильно дала тебе понять. Я не верно истолковала. Ты все неправильно понял.

— Ничего. Я забылся. Прости меня.

Повисло тяжелое молчание. Долгое время никто не решался его прервать.

— Скоро выходим, — сказала она.

— Тогда пойду соберу вещи, — Илья направился к двери.

— Я скоро зайду за Кириллом.

Илья кивнул ей на прощание. Вера так и не решилась взглянуть на него.

Спустя двадцать минут бестолкового хождения по базе, Илья заглянул в медицинский блок. Платон лежал на кровати, укрытый по пояс белым покрывалом. Вокруг кровати были расставлены приборы, от которых гирляндами висели трубки и провода. На экране подпрыгивал, не торопясь, сердечный ритм.

Илья простоял несколько минут в раздумьях прежде чем осознал, что вспыхнувшая в нем ненависть угасла, как брошенный в воду фитиль.

Он посмотрел карту, заполненную Верой. Травма головы тяжелая, крови Платон потерял тоже прилично. Возможно, очнувшись, он едва будет похож на себя прежнего. Потеря памяти, трудности со зрением и речью — только самые безобидные последствия.

Илья с осторожностью положил ладонь Платону на грудь. Кожей он ощущал его сердцебиение.

Какую из прожитых жизней Платон вспомнит? Какая из его личностей навсегда исчезнет? А быть может все они сольются в одну и тогда появиться новый Платон. Илья не чувствовал к нему ни жалости, ни злости. В душе была пустота и больше ничего. А может быть зря Илья решил отказаться от одиночества? Зря впустил в свой мир других людей… Что они дали ему взамен? Только боль и разочарование… Кто он теперь? Что он вообще делает здесь? Все перемешалось. Он продолжает летать где-то в облаках, стараясь ухватиться за угасающие в тени образы. Пора спуститься на землю. Подумать, наконец, о себе — о том, что действительно важно. А важно то, что Илья должен выжить и вернуться. И продолжить работу над МАКС. То, что он уже сделал — прорыв в изучении искусственного интеллекта. И он сделает больше. Еще больше.

Хакас…

Вот кто может помешать сбыться планам Ильи. Как ему доверить управление шаттлом? Он опасен. Кто знает, что там в его ненормальной голове. Не решиться ли он разбить шаттл об лед? Или направить его прямо в центр гигантского урагана Юпитера?

По пути в каюту, Илья услышал звук открытия створок ворот главного шлюза. Должно быть они вернулись, подумал он.

Илья вышел в холл и увидел в переходном отсеке лежащего на полу человека. Бросился к вакуумной двери. Пока она отрывалась пытался разглядеть шевелиться ли человек.

Почему он один?

Вбежав внутрь, Илья стянул с него шлем.

Леон.

— Эй, ты слышишь меня?

— Воды дай, — из рта Леона выступила кровь.

— Это сделал Хакас? Где он?

Илья осмотрел шлюз. Никого. Леон открыл глаза.

— Putain de ulcère [1] проклятая язва (фр.) , — он поморщился и скрючился. — Скажи Вере принести мои таблетки. И Густава позови.

— Что с лифтом?

— Я не мог. Надо Густаву подниматься. Хакас не справиться.

Илья отступил от Леона.

— Что стоишь, как башня? Сейчас сдохнуть тут.

Илья подошел к шкафу со скафандрами, принялся надевать свой.

— Эй, ты что делаешь?

— Они слышали, что шлюз открылся. Они сейчас придут. Потерпи.

— Ты же ни черта не знаешь, разобьешься же. Придурок!

Надев шлем, Илья закрыл вакуумный дверь шлюза. Обернувшись, взглянул цифровыми глазами на Леона. Тот сразу понял, что Илья не шутит. Позабыв о боли, Леон мигом нацепил на голову шлем. Громко зашипел воздух. Внешние ворота открылись. Илья шагнул в темноту.

За спиной беззвучно захлопнулись ставни. Илья включил фонари на шлеме, осмотрелся. Лифтовая платформа висела в пяти метрах над головой. С нее свисал канат. Илья взобрался по нему и ступил на платформу. Осталось преодолеть еще семьдесят метров по лифтовым канатам до самой поверхности.

Илья впервые оказался снаружи базы, когда на Европе стояла ночь. Вокруг кружила тьма. Она была настолько густой, что казалась осязаемой. Над головой растягивалась узкая полоску неба, усеянная вереницей звезд. Илья заметил быстро проскользнувшую слева-направо звездочку.

Зимовье.

Цель и спасение.

Илья зацепил страховочный карабин на лифтовом тросе и начал взбираться наверх. Несмотря на то, что его вес на Европе едва превышал пятнадцать килограммов, уже спустя четверть пути он почувствовал усталость. Остановился передохнуть. Старался не думать о боли в ноге.

Серые ледяные стены давили на него. Он ощущал на себе взгляд, как тогда, провалившись в расщелину. За ним наблюдают, как за чужаком. Где этот взгляд? Снизу, сбоку, сверху… Где?

Он везде.

Планета везде.

Куда бы не ступил Илья, каждый миллиметр поверхности — чужая территория. Почему просто не убить Илью? О, да, она может. Если она смогла пробить десяти километровую толщу льда, то, что мешает ей соединить стены расщелины, расплющив Илью как блоху? Зачем устраивать дурацкие игры в кошки-мышки?

На середине пути, он заметил моргнувший наверху свет. Сначала решил, что звезда сияет, но потом понял, что это фонарь. Илья приостановился и моргнул собственным фонарем в ответ несколько раз. Следом попытался наладить с Хакасом связь, пробуя один радио канал за другим. В ответ рация только шипела. Изредка появлялись нотки голосов, но он ничего не смог разобрать. Фонарь наверху все мигал с непонятной Илье периодичностью.

Внезапно канат начал раскачиваться.

— Хватит! — заорал Илья. — Не делай этого!

Конечно, его никто не слышал. Может быть вернуться? Но внизу уже не видно ни платформы, ни базы, только тьма. Планета поглотила их.