Игорь Вереснев - Реквием по вернувшимся [СИ]

Во второй половине дня я отправился покупать продукты питания в близлежащий супермаркет. По всей видимости, я сильно задумался, неосмотрительно сошёл с тротуара и стал причиной дорожно-транспортного происшествия. Машина сбила меня с ног и отбросила метров на шесть, в клумбу с розами. Женщина, сбившая меня, была сильно испугана, предлагала отвезти в больницу. Тогда я не придал этому значения.

Когда я пришёл домой, то первым делом проверил одежду, – та оказалась безнадёжно испорчена. На теле же я нашёл лишь несколько ссадин на бедре и плече и царапины от шипов сломанного при падении розового куста. Наблюдалось явное несоответствие в повреждениях одежды и кожного покрова. Заинтересовавшись этой аномалией, я вычислил кинетическую энергию столкновения. Расчёты утверждали, что полученные мною повреждения не соответствуют силе удара. У меня должны быть перебиты рёбра, сломано бедро, ключица, плечо, возможно, повреждён позвоночник. Такое удивительное везение меня скорее позабавило, чем удивило. К тому же я был занят и вскоре забыл об инциденте.

Вечером, в душевой, заметив маленький синяк на плече, я вспомнил о дневном происшествии. Осмотрел себя вновь и удивился – синяк был единственным. Все остальные ушибы и порезы пропали бесследно. Это был очевидный факт, никаким везением не объясняемый. Скорость восстановления превосходила регенеративные возможности человеческой кожи, по крайней мере, на порядок. Игнорировать феномен я не мог – ведь раньше никакими необыкновенными способностями моё тело не обладало, – поэтому я взялся за скрупулёзное самообследование. Естественно, насколько это позволяет отсутствие специального медицинского оборудования у меня в квартире.

Аномально быстрая регенерация оказалась не единственным казусом. Очень скоро я выяснил, что температура моего тела понизилась до тридцати двух градусов, пульс упал до сорока восьми ударов в минуту. Также я обратил внимание на то, что не голоден, хотя за весь день ничего не ел. Даже упаковка вареников, принесённая из супермаркета, осталась нераспечатанной. Я забыл пообедать!

…

Сегодня утром, проснувшись, я ощутил слабость и усталость, хоть спал крепко и долго. Я приписал это тому, что больше суток не ел. И несмотря на отсутствие аппетита, заставил себя приготовить вареники и позавтракать. Я очень люблю вареники с творогом, но сегодня мне пришлось их буквально заталкивать в себя. Оказалось, ненадолго. Меня стошнило. Существует некоторая вероятность, что причина рвоты – в недоброкачественной пище. Но учитывая всю совокупность симптомов, вероятность эта ничтожно мала.

…

Тот же день, вечер. Без происшествий. Температура тела опустилась до двадцати семи градусов, при этом никакого холода или озноба я не ощущаю. За исключением не проходящей слабости, самочувствие моё в норме. Интересно понаблюдать за собой во время сна. Сегодня ночью попробую сделать видеозапись.

Утром я просмотрел записанное. Приблизительно через два часа после того, как я уснул, моё дыхание остановилось, тело изменило цвет на ярко-красный и начало фосфоресцировать. Это длилось около пяти часов, затем свечение погасло, я вздохнул и проснулся.

Я целый день потратил на поиск в сети упоминаний о подобных симптомах, но не нашёл ничего похожего. Делаю вывод, что я подвергся неизвестному пока на Земле заболеванию. Причина его мне непонятна, однако если следовать логике, она должна быть связана с последней экспедицией. И так как на Горгоне органические формы отсутствуют, то значит болезнь не инфекционная по своей природе. Скорее всего, причины её в неких физических или химических факторах.

Устав Космофлота в случаях, подобных моему, требует обратиться в медицинскую службу. Я так и хотел поступить. Но вспомнил рассказ бортинженера Маслова о секретном секторе на Лунной базе, откуда нет возврата. Вероятность того, что именно такая судьба мне и уготовлена, достаточно велика. А становиться бессловесным объектом исследования мне не хочется, предпочитаю роль субъекта. Понимаю всю ответственность, которую беру на себя, но всё же рискну продолжить самостоятельные наблюдения. Чтобы предотвратить возможные негативные последствия происходящих со мной трансформаций, я больше не буду выходить из квартиры и подготовлю письмо в службу безопасности космофлота. Письмо будет автоматически отправлено по указанному адресу в случае, если я потеряю способность управлять своим телом.

…

Тот же день, вечер. Температура: двадцать три градуса (это температура в моей квартире, т. е. температура окружающей среды). Пульс: тридцать два удара в минуту. Я проверил, сколько времени могу не дышать: тридцать семь минут. Всю вторую половину дня я пытался понять, что могло послужить причиной столь странного заболевания. И в конце концов выявил пробелы в воспоминаниях о последней высадке в точке с условным названием «Кольцо». Видимо, очередной симптом.

…

Ещё раз вечер. Только что у меня побывал командир Круминь. Я не хотел его впускать в квартиру, чтобы не подвергать риску, но он настаивал. И когда он сказал, что речь пойдёт о «кольце», я открыл дверь. Он спросил, нет ли у меня недоразумений с памятью. Если бы он пришёл утром, я уверенно ответил бы, что нет. Но именно сегодня я эти «недоразумения» обнаружил. И если Круминь спрашивает о них, значит, он и сам столкнулся с подобным.

Проанализировав это, я рассказал ему о своём самообследовании. Круминь выслушал, одобрил решение не выходить из квартиры. Пообещал сообщить, когда что-нибудь выяснит о болезни. И попросил связаться с Медведевой, если я почувствую, что перестаю контролировать происходящее. Даже проверил, есть ли у меня её номер и почтовый адрес. Потом Круминь ушёл. О письме в СБК я ему так и не сказал. Почему? Я не могу знать о его намерениях и не хочу, чтобы мои действия или бездействие навредили человечеству.

…

Пульс замедляется. Будет ли это продолжаться до полной остановки сердца и прекращения кровотока? Мне непонятно, как же тогда обеспечивается поддержание жизнедеятельность организма? Температура, установившаяся на уровне окружающей среды, ниже не опускается. Я провёл эксперимент – залез в холодильник и просидел в нём два часа. В итоге понизил собственную температуру до двенадцати градусов. После завершения эксперимента она снова поднялась до прежнего уровня. При этом я не испытывал никаких неприятных ощущений, разве что некоторую прохладу, пока сидел в холодильнике. Следовательно, термочувствительность кожи тоже снизилась. Одновременно эксперимент показал, что я могу обходиться без кислорода не менее двух часов.

…

Тот же день, вечер. Я наконец вспомнил, что случилось во время последней высадки. Попробую описать подробно…