Сергей Сизарев - Претенденты [litres]

После того, как они пробились к самому дну ледового панциря и запустили первые батискафы, история экспедиции становится довольно тёмной, спорной и крайне скудно освещенной в открытой печати. Там – в Море Елены – экспедиция столкнулась с первыми представителями крайне разнообразной титанской биоты и – якобы! – даже вступила в контакт с гигазухами – разумными левиафанами, достигавшими нескольких километров в длину. Как именно за следующие полстолетия члены экспедиции прошли путь от кучки экзальтированных ксенобиологов до могущественных правителей первого постгуманистического государства – Хеленмара – до сих пор вызывает споры. По некоторым версиям, их подтолкнуло к этому общение с мудрыми гигазухами, из которого родилось понимание, что жизнь не ограничивается чисто земными формами и что человеческий разум – не единственная форма разумности. По другим – эзотерическим – версиям, невероятно древние гигазухи были суть библейскими диаволами, запертыми внутри Сатурнианской луны, как в некоем ледяном аду, и их злое влияние поработило членов экспедиции, позволив в итоге создать бесовское государство над человеческими.

Графен, которому с семи лет преподавали научный креационизм и который делал на школьном уроке биологии доклад «Несостоятельность гипотезы кембрийского взрыва», охотно верил во вторую версию – с демонами. По крайней мере, с его точки зрения, она всё объясняла.

– Бесы, говоришь? Эх, Сашка-Сашка, – покачал головой Папа Гендо. – Совсем тебя Марфа воцерквила, как я погляжу. В пост небось ни-ни, да?

– На моём столе секс и мясо круглый год, – сказал Графен как отрезал.

– Ну тогда ладно – верь и дальше в космических демонов, – махнул на него Гендовский.

– Значит, «платина», говорите… – с сомнением пожевал губу Александр.

– И тут мы переходим к главному вопросу, – поднял палец Папа Гендо. – Какого хрена?

Он со всей силы долбанул кулаком по столу и возопил:

– Какого хрена, я вас спрашиваю, по моей Москве расхаживает платиновый дракон? Это… Возмутительно! Это, блин, ни в какие ворота… И тут мы переходим ко второму вопросу. Если это платиновый дракон, почему она не убивает направо и налево? Они же все психопаты и человеконенавистники. Дракон и часа не способен провести в обществе базовых людей, чтобы не выдать себя жестокостью и зверствами.

– Потому что он её не пускает, – предположил Кирюша, показывая, как Графен держит Астру, пока та рвётся к главарю хулиганов.

– А мужик, кстати, тоже не прост, – кивнул Папа Гендо. – Чтобы удержать на месте атакующего «платину», надо либо самому быть драконом… Либо быть Графеном.

Кирюша и Гендовский выжидающе уставились на Александра. Тот напрягся, почти перестав дышать. Как говорится, Штирлиц никогда не был так близок к провалу. Первым не выдержал Паша – заливисто засмеялся, за ним подхватил Кирюша, потом и Графен присоединился к их смеху.

– Признавайся… Графен… Куда дел лысину и пузо? – утирая слезящиеся глаза, спросил Гендовский, потом, не дожидаясь ответа, хлопнул себя по колену и кивнул Кирюше:

– Мотай дальше.

Они стали смотреть видео, а Гендовский – комментировать:

– После разборок с хулиганами они пошли на аттракционы, а именно – на хеленмарские горки. Другое название – «Карусель безумия». Там перегрузки – пять «же». Дети блюют дальше, чем видят. Многие именно за этим и приезжают – на спор, проблюются или нет. В итоге блюют все… И вот девочка съедает клубничное эскимо и идёт одна на аттракцион – её «папа» остаётся дожидаться на скамейке. Вот она выходит через пять минут. Дети блюют. Взрослые блюют. Она нет. Снова съедает эскимо. И снова на аттракцион. И так десять раз. Десять эскимо. Килограмм мороженого. Десять заходов на аттракцион, от которого тошнит даже боевых пилотов, даже космических десантников вроде тебя. А потом девочка идёт вдоль аттракционов и выигрывает по призу в каждой палатке. Проверка силы – великолепно. Проверка реакции – высший результат. Проверка на меткость – превосходно. Её отец, кстати, тоже не отстаёт. Не удивлюсь, если у него была военная подготовка. Но девочка – это чистая «платина». Самый совершенный сорт драконов. Самый человеконенавистнический. Убийца-людоед в образе набоковской Лолиты. И такая расхаживает по центру Москвы. И ест мороженое. Мы должны её найти и обезвредить. И чем скорее – тем лучше. Потому что она и её папаша уже стали мемом. Зрители отмечают невероятный прыжок девочки и то, как её отец похож на опустившегося Графена!

– Вот ещё! – возмутился Александр.

– Да, Саша, этот мужик выглядит как крайне запущенная версия тебя, – покивал Папа Гендо. – И я бы не обратил на всё это внимание, если бы это было единственное подозрительное событие за последнее время… Но это не так.

– В смысле? – спросил Графен.

Гендовский посмотрел на Кирюшу, нахмурился и кивнул тому на дверь:

– Через час мне нужна оперативная сводка по нашему проекту. Ты знаешь, по какому. Давай, метнись транзакцией. Один пакет здесь, другой там.

Шнырь стремительно вышел.

– Саша-Саша… – директор ФСБ сцепил пальцы и опёр на них подбородок. – Последнее время происходит какое-то мутное дерьмо. Вчера – эта сценка в парке. А позавчера – в зоне «Мария», в ходе тайной операции военной контрразведки, погибли четыре их оперативника.

– Что? – Графен сел поближе.

– Они не сообщают подробностей. Официально ничего не было, но по своим каналам я узнал, что – якобы! – позавчера с одной из орбитальных крепостей сбежал суворовский воспитанник. Украл скафандр «Роскосмос Юниор», как-то, блин, ухитрился не сгореть в атмосфере и снизить скорость до приемлемой, и тут его над зоной «Мария» прижали «контры» – пять оперативников. Итог – четыре трупа возле танка нагадала мне цыганка. Потери – возвратные, так как оказалось, что них перед операцией внезапно сняли цифровые копии. Восполнимые потери – это хорошо. Но с другой стороны – что это за суворовский воспитанник, что бежит с орбитальной крепости и способен убить четырёх взрослых спецназовцев? Ребёнок! Он что – твой незаконнорожденный сын что ли, а? Признавайся, Графен! Если этот парень не совсем конченый псих, я готов принять его на работу – пройдёт психокоррекцию, и добро пожаловать под моё начало. «Контра» ведь не люди – их и убить не жалко. Совсем обнаглели – мутят свои грязные делишки прямо у меня под носом. Им надо там воевать – на других планетах, а не тут палки мне в колёса совать.

– А это точно мальчик? – ляпнул Графен.

Директор ФСБ задумчиво покивал:

– Я тоже об этом подумал. Что, если это та самая девочка?.. Но это ещё не всё, Графен…

Папа Гендо прошёл к массивному сейфу в углу комнаты и достал детскую руку – от пальцев до предплечья. Вернувшись, протянул её Графену.