Сергей Сизарев - Претенденты [litres]

Графена приволокли под белы рученьки прямо в кабинет Папы Гендо. Там уже ждал сам Гендовский и шнырь Кирюша. В помещении теперь стояло устройство на колёсиках, явно собранное на коленке. Павел Павлович даже не поздоровался с Александром, а сразу велел сажать на кресло и держать голову прямо. Графен не сопротивлялся. К нему подкатили устройство. «Сканер», – понял Графен.

Кирюша с Папой Гендо смотрели на голографический монитор.

– Всё, как он и написал, – сказал Кирюша. – Имплант хорошо просматривается, но не развит. Остановился в начальной стадии.

– Уверен? – спросил Гендовский.

– Угу. Вот фотографии, которые он прислал. От плодового тела в отделы мозга расходятся лапки. Тут лапок нет, а само плодовое тело сильно меньше.

– Им могут управлять?

Шнырь промолчал. Папа Гендо рыкнул на него.

– Пал Палыч, ну откуда я знаю. Мы эту штуку впервые видим. Лапок нет – по идее, управления быть не должно. Друг говорит, Графен убил дракона.

– Друг? – не выдержал Александр.

– Да, блин, теперь, оказывается, у нас есть друзья, – рявкнул директор ФСБ. – Бойцы, спасибо за службу. Возвращайтесь в отряд. Кирюша, кати эту хрень в коридор. У меня с Графеном будет приватный разговор. Стойте! Снимите с Графена браслеты.

Когда остались одни, Папа Гендо посмотрел вещи, конфискованные у Графена.

Взяв рукоять шашки, поднёс к глазам, решил щёлкнуть переключателем.

– Нет! – крикнул Александр, испугавшись за друга. – В сторону отставь.

Побледнев, Папа Гендо отставил рукоять и осторожно щёлкнул переключателем – из торца выскочила расчёска. Гендовский ещё раз щёлкнул – расчёска убралась в рукоять. Он пощёлкал для верности – всякий раз выскакивала расчёска.

– Думаешь, это смешно? – он бросил рукоять на стол.

Александр сидел, облегчённо улыбаясь. Он уже видел в своих мыслях, как ошмётки Пашиного мозга разлетаются по комнате. Похоже, Астра встроила в оружие «защиту от дурака» – шашка подчинялась только Графену.

– Что происходит? – спросил Александр.

– Война спецслужб… И гражданская война в перспективе, если облажаемся, – ответил Гендовский, пройдя к окну и опершись на подоконник. – Прямо сейчас мы закончили отбивать место взрыва у военной контрразведки. Есть убитые.

– Ничего не понимаю.

– Я-то надеялся, что хоть ты мне объяснишь, – развернулся к нему директор ФСБ.

– Может, всё-таки расскажешь? – попросил Графен.

– Хорошо, – кивнул Гендовский. – Через полчаса после взрыва в «Ясенево-12» пришло письмо – прямо на мой личный «дисгайз», который знают всего несколько человек, включая тебя. А мои личные контакты, доложу тебе, тайна похлеще государственной. За такое расстрелом не отделаться.

– Что было в письме?

– Код от того архива, что был в памяти манты, на которой ты прилетел. Предвосхищая следующий вопрос, скажу – в нём были разведданные, собранные в Хеленмаре. В том числе чертежи самой манты, расположение баз, численность и состав гарнизонов, планы спецопераций и многое другое. Те, кто собрал эти данные, скорее всего, не входили в верхние эшелоны хеленмарской военщины, но умело воровали всё, что может представлять интерес для врагов Хеленмара.

Графен промолчал, тогда директор ФСБ продолжил:

– Также в письме рассказывалось о новом виде драконов – «мельхиорах», которые способны социализироваться в человеческом обществе и захватывать контроль над людьми. Управляющий имплант формируется в голове жертвы после орального контакта… Графен, не делай такие глаза! «Мельхиор» выташнивает в горло человека порядка двухсот граммов наноматов, при этом жертва не может сопротивляться, потому что парализована электрическим током, а впоследствии даже не вспомнит сам факт имплантации… Обычные сканеры не могут обнаружить имплант, а вот специальным образом перенастроенные – да. К письму были приложены трёхмерные снимки имплантов контроля и инструкции по настройке сканеров. Если верить источнику, многие офицеры в военной контрразведке находятся под контролем драконов, особенно те, кто был вне Земли. Крупные чиновники также могут быть под контролем… В письме сказано, что на «Либерти Уан» ты подвергся имплантации, но смог сопротивляться электрическому шоку и даже убил «мельхиора» до того, как имплант сформировался полностью. Я прощаю то, что ты не указал об этом в рапорте – всё-таки процесс сопровождается амнезией, но как ты вообще смог сопротивляться, Графен?

– Крепко стиснул полушария – вот имплант и сломался, – криво усмехнулся Александр.

– Похоже на тебя. Даже мозг – и тот мышца, – кивнул Папа Гендо. – Автор письма говорит, что мы найдём все ответы на развалинах «Ясенево-12». Там должны быть трупы людей с имплантами, а также тела драконов. Мы должны начать раскопки немедленно, если не хотим, чтобы контрразведка замела следы, – так советует автор.

– А что контрразведка?

– Не пускали нас на место взрыва. Говорили, это не теракт, просто сдетонировала ракета, которую они забрали на изучение с той манты.

– А они что-то изучают? Они учёные, да?

– Они заноза в заднице, – поморщился Гендовский. – Я приказал нашему спецназу застолбить это место любой ценой. Мы уже потеряли нескольких бойцов и одну ЛМП. Но охранный периметр развёрнут, так что контры нас не выбьют. Это огромный риск – всё будет зависеть от того, что мы найдём, если вообще что-то осталось, и от того, сможем ли предъявить найденное в качестве доказательства. И главное – остались ли в правительстве люди, не находящиеся под контролем «мельхиоров», чтобы принять наши доказательства? При условии, что в письме – правда. Тут я вынужден довериться Другу животных.

– Друг животных? – переспросил Графен.

– Так подписано письмо.

– Знать бы ещё, что это значит, – задумчиво нахмурился Графен. Он-то уже догадался, что это Астра, но должен был играть в неведение, чтобы Папа Гендо его не заподозрил.

– Тут-то как раз всё просто, – улыбнулся Гендовский. – Ты наверное, слышал, что некоторые драконы любят вступать в половую связь с низшими, в их понимании, существами, то есть с базовыми людьми и зверолюдьми. Это у них общественно приемлемое поведение, даже в случае пассивных пристрастий. Таких зовут зоофилами, зверолюбами. Причём это не оскорбление, а такая будничная форма дружеского приветствия. «Привет, зверолюб! И тебе привет!»… НО! – Павел Павлович поднял палец: – Наоборот, если дракон высказывает публичную симпатию к низшим, отстаивает их гражданские права, то он – «друг животных», и это уже – серьёзное оскорбление. За такое могут и убить. Если автор письма сам себя так назвал, можно сделать вывод, что он, во-первых, дракон, а, во-вторых, находится в глубокой идейной оппозиции к своему виду… И вот что интересно. Друг животных поместил в манту архив с разведывательными данными, и именно эта манта попалась тебе под руку, когда ты бежал с Марса… Ничего не хочешь мне рассказать?