Аластер Рейнольдс - Мстительница [litres]

– Нет, это сегодняшний ужин.

Я провела рукой по гребню черепа. Он оказался в лучшем состоянии, чем тот, который был на «Монетте», хотя и не обязательно новее. Чистого желто-белого цвета, без больших трещин или следов ремонта. Я наклонилась и заглянула в глазницы. Созвездия разноцветных огоньков замигали мне в ответ.

– Видала и побольше. Но вроде в нормальной кондиции.

– Да уж, надеюсь – за те деньги, что он нам стоил. Даже новый набор парусов проделал меньшую дыру в наших счетах. Вопрос в том, сумеешь ли ты найти активный узел? Я знаю, где подключается Грестад.

– Узел, к которому подключается Грестад, и тот, который могу выбрать я, – две разные вещи. – Здоровой рукой я воткнула конец нейронного моста в один из центральных узлов. Отбросив притворство, погрузилась в то состояние восприимчивости, которому научил меня Казарей. Закрыла глаза, настежь распахнула двери своего черепа и стала ждать, когда зловещий шепот пролетит по чертогам из костей пришельца.

Ничего не произошло.

– Не этот узел, – тихо сказала я. – Что бы там ни говорила Грестад.

– Продолжай.

В другом узле тоже ничего не было. Но на третьем, возможно, кое-что нашлось. Какое-то колючее присутствие, зуд или мурашки под сводами моей черепной коробки.

Я ничего не сказала. Лишь крепко зажмурилась. Но Труско, видимо, что-то прочитал по выражению моего лица:

– Есть сигнал?

– Дайте мне поработать.

Я прошлась по периферийным узлам, вернулась к третьему для сравнения. На трех периферийных обнаружились зыбкие следы сигнала, но ничего столь сильного, как тот первый контакт.

– Частичный контакт на четвертом и пятом. Но третий узел – вот то место, где Грестад должна подключаться. Если этот череп такой же, как остальные, с которыми я работала, четкой закономерности у него нет.

– Нет, – согласился Труско. – Сигнал движется, перемещается от узла к узлу месяц за месяцем, как будто внутри черепа сидит взаперти какая-то беспокойная сила. Грестад обычно удается за ним поспевать.

– Обычно? – с иронией переспросила я. – Я была права насчет Грестад, не так ли? Середнячок из картеля. Хороша только с новым черепом.

– Этот – новый.

– Но я сомневаюсь, что Грестад извлекает из него хоть жалкое подобие сигнала.

– Мы ничего не пропустили.

– Но вы бы и не поняли, что что-то пропустили, верно? Постойте. – Я вскинула палец, призывая к тишине. – Что-то надвигается. Может, ваш сигнал, капитан Труско.

– Назови мне корабль и имя, – прошептал он.

– Это просто. Слишком просто, если уж хотите услышать мое откровенное мнение. Корабль называется «Загадочная леди», капитан – какой-то разумник по имени Собрадин. О, да они прям вопят. Собрадин желает знать ваше мнение по поводу ауспиций для открытия шарльера в…

– Ладно. Хватит. Это очень хорошо.

– Хотите узнать остальное – то, что звучит на заднем плане, шепотом? Не с «Загадочной леди». Кто-то намного дальше, но я слышу его на этом же узле. – Все еще не открывая глаза, я продолжила: – «Маркиза теней» под командованием Респариса теряет дыхаль у Дочерей Крови и Молока… любые суда вблизи четвертого сектора третьей процессии просят спешить под всеми парусами на помощь… Оскерсунд с «Равнодушной госпожи» передает всем катерам бросить ремонтные работы… расчетное время пути на полной мощности ионных – три дня девять часов… – Я стянула мост с головы. – Хотите еще?

– Нет, – ответил Труско. – Этого достаточно. Более чем достаточно. Ты была права насчет Собрадина, и я сомневаюсь, что это имя ты могла услышать где-то еще, кроме черепа. Но прочее? Ты перестаралась, Фура. Я был готов взять тебя в команду – по меньшей мере как ученицу чтеца костей, – но ты приняла меня за дурака. Ты не могла вытащить столько с одного узла, когда на нем уже идет трансляция от Собрадина. Может, у одного чтеца из тысячи есть такая различительная способность… но я бы знал, не так ли, если бы некто с подобным талантом искал работу?

– Теперь знаете.

Его лицо от напряжения выглядело каменным.

– Нет. Я не какой-нибудь зеленый новичок.

– Врубите трещальник. Если где-то среди Солнечных Краев есть корабль, истекающий дыхалью, слух об этом достаточно быстро достигнет Пустоши. – Я повесила нейронный мост обратно на крючок. – Я знаю, что слышала, капитан. И оно прозвучало четко, как звон колокола. Мне даже не пришлось стараться. У вас хороший череп, как бы Грестад с ним ни обходилась. Все, что осталось, – это толковый чтец.

– Я включу трещальник, – решил Труско. – И узнаю, что случилось с этим кораблем – если он вообще существует. Ты лучше молись, чтобы так и вышло, Фура. Я не люблю, когда мое время тратится впустую.

– Я тоже, капитан.

Последовало молчание, которое он прервал презрительным фырканьем.

– Я докажу, что ты ошибаешься. Но так как мое время драгоценно, я с тем же успехом могу сперва позволить команде с тобой разобраться. Они опробуют на тебе свои лоты, Фура.

– На здоровье.

Мне было понятно, почему Труско сомневается. Я бы тоже сомневалась на его месте. Но легкую дрожь вызывал тот факт, что мне не нужно было притворяться. Все было реальным, пусть мне раньше не были известны ни Респарис, ни его поврежденный корабль, ни Дочери Крови и Молока. Я стала лучше читать кости, как и предсказывал Казарей.

И это меня пугало.

Команда собралась на камбузе. Он находился ближе к корме по сравнению с комнатой костей и был меньше, чем на «Монетте», но выполнял ту же функцию. Когда мы пришли, в помещении оказалось шесть человек, из которых пятеро были мне совершенно не знакомы. Я постаралась никак не выделить шестую.

– Садись, – сказал Труско, указывая на длинную двустороннюю скамью, которая почти целиком опоясывала камбуз. – Но не слишком расслабляйся. Я думаю, скоро ты поедешь обратно на катере.

– Я и не знал, что нам нужна новая уборщица, – заметил мужчина с ехидным лицом.

– Миленькая жестяная ручка, – сказала женщина рядом с ним. Она выглядела отощавшей, как будто внутри у нее был вакуум, туго натягивающий кожу. – Жаль только, к чему она прикреплена.

– У ней светлячок, – проговорил другой из них, посасывая богато изукрашенную глиняную трубку с узором в виде солнечного парусника. – Мне такое прям не в жилу.

– А у меня однажды была эта зараза, – сказала женщина постарше, с перекошенным лицом: один глаз у нее был широко распахнут и глядел безумнее, чем другой.

– И посмотри, к чему это привело, – ответил ей ехидный мужчина.

– Как тебя звать, разумница? – спросила Прозор, втиснувшаяся рядом с тем, кто курил трубку. – У тебя язык в грызле имеется или как?

– Фура, – спокойно ответила я, глядя Прозор прямо в глаза. – А ты кто?

– Да я никто. – Я разглядывала ее так долго, как только осмеливалась, оценивая перемены. Времени прошло немного. Но Прозор выглядела более жесткой и злобной, чем раньше, – как если бы скала сделалась еще более каменной. – Что за история, капитан? Я не думала, что мы кого-то берем в команду.