Татьяна Виноградова - Дороги звёздных миров [антология]

— Моя берлога, — известила Эля проснувшегося ещё в пути гриппа. Он лежал, скрутившись клубком на ладони, щекоча усиками. Услышав её слова, приподнялся, оперся на верхнюю пару лап. — Осваивайся.

Грипп сполз на пол и как добротная ищейка принялся обнюхивать каждый сантиметр тёмной плитки. Новоиспечённая хозяйка рассмеялась и отправилась на кухню.

В углу печально серел заброшенный холодильник. Доктор открыла его и скривилась. На средней полке одиноко лежал заплесневевший кусочек сыра.

— Чем бы тебя накормить?

Грипп, издавая хриплые похрюкивания, ловко взобрался по джинсам на руку хозяйке и юркнул в холодильник. Уселся на хвост рядом с сыром, ухватился за него верхними лапками и принялся обгрызать заплесневелые участки.

— Правильно, испорченных органов рядом нет, а на тухлячёк так и тянет, — звонкий смех Эли оживил пустую квартиру.

Она перенесла гриппа и «царский» ужин на кухонный стол и опустилась рядом. «Вот и первая семейная трапеза, а всё не так уж и плохо. Вычистим убежище, и можно бабушку приглашать».

Резкий гудок визуализатора долетел из прихожей. Доктор ответила, слушая сбивчивые и напуганные слова и пытаясь их осознать.

Пока Эля бежала к палате, в висках стучали непонятные фразы регистратора. У бабушки нашли издорма — двухголовую тварь, одну из самых редких и крупных болезнетворных. Они вырастают до размеров котят. Издормы глупы, мозг их не развит вовсе. Такого не выманишь на яд или сладость. Самое ужасное, что он присосался к лёгкому — отсюда и кашель. Ещё немного — и он измочалит орган.

Доктор улыбнулась ослабевшей пожилой женщине. Погладила её по мягким седым волосам:

— Рассказывай.

Виолетта Степановна зашлась кашлем. В конце приступа Эля заподозрила, что бабушка переигрывает.

— Мне не для нотаций, — как можно мягче объяснила Эля. — Для каждой зоны обитания издорма своё противоядие. Осталось только два места, где их можно встретить, а времени гадать нет. Куда ты выезжала в последнее время?

— На болотца, — Виолетта Степановна изучала потолок с видом святой невинности.

Тонкие брови Эли взлетели, а глаза заморгали:

— Что ты там делала?

На болотцах живут все, кто не нашёл своего места в современном мире.

— К Зоеньке ездила, — бабушка стыдливо прикрыла глаза ресницами. — Она с молодости умела призывать любовь.

— В твоём-то возрасте, — начала внучка, но осеклась. — Прости. Просто не знала, что ты… ну, то есть…

Лицо Виолетты Степановны вытянулось и покраснело, голос разлетелся по одноместной палате как колокол правосудия:

— Да как ты могла подумать, что я захочу предать память твоего деда!

— Но тогда, — опешила Эля. Вскрикнула и потрясла указательным пальцем перед бабушкой. — Так это для меня?! Ко мне ты призывать любовь на болота шлялась?

Старушка закашлялась, теперь уже по-настоящему. Она пыталась захватить воздух, но издорм сжимал её, не давая живительному газу проникать внутрь.

Эля крикнула медсестру. Та была рядом, сделала расслабляющий укол. Мышцы ослабли, сбивая хватку болезнетворного. Бабушка задышала и откинулась на подушку.

— Вылечу тебя, — зашептала Эля больше для себя, — и не буду с тобой разговаривать до… до… — она придумывала срок пострашнее.

— До свадьбы? — выдохнула бабушка, улыбнувшись уголками губ.

— Неисправима, — Эля подняла вверх руки. Поцеловала старушку, дала указания медперсоналу и отбыла в свой кабинет.

— Свирестелочкин, — визуализатор выдал уже знакомое изображение худого мужчины с хвостиком. Фёдор вгляделся в оппонентку и улыбнулся: — Здравствуйте. Как питомец?

— Обожрался и заснул прямо на обеденном столе. Манерам ещё поучиться. А сейчас в кармане халата дрыхнет, — отмахнулась Эля, незаметно погладив холодную тушку. — Но я не о том. В моей пациентке поселился издорм. Я вычислила среду обитания. Готовлю операцию. Прошу направить противоядие. Со всеми деталями с вами свяжется мой регистратор.

— Случай редкий, мне сразу сообщили. Мы уже провели манипуляции в пределах инструкции. Хорошо бы нам поговорить.

— А мы сейчас чай пьём? — негодовала Эля. — Выкладывайте, что там у вас?

Свирестелочкин снял очки, голубые глаза смотрели с сочувствием и искрились добротой:

— Я знаю, что Виолетта Степановна ваша бабушка. Поверьте, и мне она не безразлична.

— Это ещё почему? — буркнула доктор и вздохнула. — Ладно, спущусь в ваше подземное царство ядов и опытов.

Эля отхлебнула предложенный чай с имбирём, который, видимо, доставили перед её приходом, и с настороженностью посмотрела на Свирестелочкина.

— По сканеру непонятно, какого цвета полосы издорма.

— Не до красоты сейчас, — пробурчала Эля и крякнула. Она вспомнила, что издормов отличают не только по месту проживания, но и по цвету полоски на макушке. Для синей полоски одно противоядие, для красной — совершенно другое. Дашь не то, издорм окрепнет и разорвёт организм изнутри.

— Ну так попробуйте старыми методами, — доктор отбросила горячий стакан, выплеснув жидкость на документы и разбудив гриппа. — Используйте ультразвук. Введите камеру, в конце концов.

— Пытались. От ультразвука издорм уворачивается, вызывая у больной приступы. А при физическом проникновении камеры чувствует движение и выбрасывает яд, парализующий гортань.

Эля уставилась на Свирестелочкина:

— То есть, в наше суперпродвинутое время мы не можем разглядеть цвет полосок на морде у твари, которая пожирает мою бабушку?

— Я хочу, чтобы вы знали. Ваша бабушка. И… Я сам не знал, что вы та, ну то есть… — он замялся и сник.

— Придумай выход или придушу, — Эля вскочила и нависла над учёным. Грипп выполз и полез махать лапками, защищая хозяйку.

Эля не удержалась и рассмеялась от грозного вида тощего защитника:

— Силач! Да ты даже к ребёнку в рот поместился.

Свирестелочкин поднялся и затряс рукой в сторону гриппа:

— Вот выход, вернее, вход!

— О чём ты? — Эля нахмурилась и отправила гриппа обратно в карман.

— Если вживить твоему болезнетворному камеру и через небольшой разрез запустить к Виолетте Степановне, то, возможно, издорм его пропустит.

— Вообще-то, это мой домашний питомец, — нахохлилась Эля.

— Ты ему и имя дала? — улыбнулся Фёдор.

— Дала, — буркнула доктор, старательно подбирая имя гриппу. — Грипп его и зовут.

Учёный хохотнул и продолжил убеждать:

— Риска никакого, в случае чего выдернем его обратно.

Эля вздохнула, погладила пальцем тонкую сухую тушку:

— Поможешь?

Грипп издал хриплый звук, забрался Эле на плечо и уткнулся холодным носом в шею. Она улыбнулась и почесала под мордочкой. Поймала удивлённый взгляд Свирестелочкина и отрезала:

— Пошла готовить операционную.