Светлана Тулина - Рыжая тень [СИ]

Так мог или нет? Мог бы, наверное. Или все-таки нет? Пятьдесят на пятьдесят. Поправка — если учитывать непонятную (но работающую!) сдвоенную систему из процессора и аналитического блока подсознания, то скорее 75 % против 25 %, что капитан не выстрелил бы.

Поискать логические обоснования? Да/Нет.

Да.

Принято.

Логика, только логика — и ничего более. Это — другой капитан. Совсем другой. Его максуайтерность почти всегда в желтом секторе, а то и в зеленом. Вряд ли к максуайтерам применимо деление на плохих и хороших, но этот капитан, пожалуй, все-таки из наименее плохих, тут изначальный анализ Дэна был верен. И это, конечно же, не имеет никакого отношения к слепой случайности или везению — просто логика и голый расчет. Люди, чья максуайтерность в желтом секторе, крайне редко совершают необратимые поступки. Все логично. Рационально. Правильно.

Если бы не доктор…

Дэн смотрел в потолок, пытаясь думать о чем угодно, только бы не о том, что понял только что в коридоре. Но это тоже получалось плохо.

Доктор действительно боялся. Искренне и сильно. На девяносто с лишним процентов. Только вот боялся он вовсе не Дэна. Не его, а за него он боялся. Вот и вся разница. Так не бывает. Поправка — так есть. Доктор боялся. За него. За Дэна. Так не бывает. Поправка — так уже было. В самом начале, на первом медосмотре. Доктор вел себя почти так же. Правда, не боялся. Но — сочувствовал. И это было нормально. Тогда — нормально. Потому что тогда доктор считал Дэна человеком. А среди людей такое бывает. Редко. Но бывает. Но сейчас-то другое. Сейчас доктор отлично знал, кто такой Дэн. Что он такое.

И все равно. Сочувствовал и боялся.

Искренне. На девяносто с лишним процентов. Потому и выскочил в коридор в наспех надетом халате, застегнутом не на те пуговицы. Потому и налетел впопыхах — опоздать боялся. Уверен был, что в старого друга капитан не выстрелит, и хотел… что? Прикрыть собой? Боевого киборга? Глупость какая… глупость. Конечно же, глупость. Но если признать эту совершенно нелогичную и нерациональную глупость свершившимся фактом, сразу становится понятно, почему он моментально перестал бояться — в тот же миг, как только понял, что тревога вовсе не из-за Дэна и все в порядке. И вот это уже точно не глупость . Потому что ее подтверждает даже система.

Система не глючила и в этот раз. Как и в случае с мнимой сиреной.

Система просто исключила доктора из категории потенциально опасных объектов. Да и как она могла поступить иначе — если у объекта нулевой коэффициент максуайтерности? Нулевой! Или ниже нуля. Даже у мебели — и то таких не бывает. Система не глючила. Просто сделала комплексный анализ. Провела экстраполяцию, внесла все необходимые поправки по умолчанию и отреагировала адекватно. Система не умела сомневаться в правильности собственных выводов. Она, конечно, была самообучающейся и учитывала накопленный опыт, но присваивала ему куда меньший коэффициент значимости, чем конкретным фактам. И потому, столкнувшись с человеком, чья максуайтерность отрицательна, система ни на секунду не усомнилась в его существовании.

В отличие от Дэна.

И от этого хотелось снова накрыться с головой одеялом. Не потому, что холодно, а чтобы никто не увидел, не понял, не догадался… Глупое желание. Нерациональное. Нелогичное. Никто ведь и так ничего не поймет, не догадается и не увидит.

И все равно хотелось.

«Почему ты не спишь, зайка? У тебя остался всего лишь час и двадцать одна минута до начала дежурства, а ты все еще не спишь».

«А если бы капитан… выстрелил?»

«Ну и было бы у нас на одну Наталию меньше, подумаешь! Было бы из-за кого переживать! Зато капитан бы успокоился маленько. Решив, что таки пристрелил зловредного киборга. Глядишь, и от тебя отвязался бы… Вот только не надо так бледнеть и строить бровки трагическим домиком! Шучу я! Шучу, ясно? Уж и пошутить нельзя бедной девушке, совсем киборги от рук отбились. Эй! Не смей зависать, я с тобой разговариваю, или со стенкой?! Да и не выстрелил он бы, ясно? Не выстрелил, клянусь материнской платой! Ну и что, что у меня ее нет! Думаешь, нельзя клясться тем, чего не имеешь? Странные у тебя какие-то понятия о клятвах, малыш. Средневековые какие-то… Ладно. Зуб даю, понял? Что смотришь? Думаешь, мой зуб — это фигня какая? Да у меня в каждом по три терабайта, понял?! Не то что у тебя, кость сплошная, безмозглая. И если уж Маша дает собственный зуб, что капитан бы не выстрелил, — Маше можно верить, Маша знает, что говорит. Что я, мало капитанов, что ли, видала? Да не сосчитать! Знаю я их, капитанов этих, вот прямо как облупленных, и я сейчас не про те яйца, если ты понимаешь, о чем я пытаюсь тебе намекнуть, хотя что-то мне подсказывает, что вряд ли. Все они, к4апитаны эти, только орать на бедных девушек и могут, бластерами перед носом махать да до слез доводить. А пристрелить — так каждый раз кишка тонка!»

«А если бы…»

«Ну что ты заладил, словно царапнутый диск! „Если бы“ — не считается! Если бы у бабушки был подходящий инструмент, она была бы не бабушка, а… хм… ну, возможно, электромонтер с подходящим инструментом, почему бы и нет. И не надо отрабатывать на мне взгляд одноногого котенка из мультика, слышишь? На меня такое не действует. Тем более виртуально. Маша хочет смеяться хорошей шутке — и Маша таки будет ей смеяться. Как бы некоторые ни пытались превратить фарс в трагедию и испортить бедной девушке все удовольствие!»

«…///…»

«Эй! Прекращай, а?! Ну вот… уже и совсем невесело… Бластер у него на предохранителе стоял, ясно?! Хрен бы он выстрелил. С таким-то оружием, которое на предохранителе. Даже если бы и захотел. Теперь-то тебе понятно, чего я ржала? А пока разбирался бы с оружием да с предохранителя снимал — разобрался бы уже и со всем остальным, наверняка бы разобрался, он же все-таки капитан, а капитаны обычно умные. Ну или я бы че под руку вякнула… Ну вот. Пришлось разжевать соль анекдота, самое неблагодарное занятие — и самой не вкусно совсем, и другим не смешно. Ты хоть понимаешь, малыш, какую великолепную шутку ты вконец испортил своей настырной трагичностью?! Зараза ты мелкая!»

«Я… не мелкий. Метр восемьдесят один. Уже говорил. Ты… забыла?»

«Ну, значит — крупная зараза! Я бы даже сказала — исключительно крупная!»

— Дэн, зайди ко мне, вот сразу после завтрака и зайди, ладно?

Вот оно.

Дэн кивнул. Не отрывая взгляда от тарелки и продолжая механически что-то жевать. Вкуса он не чувствовал. Он вообще сегодня не чувствовал вкуса. Это нормально, смена приоритетов. Процессор изменил коэффициенты значимости. А может быть, и не процессор…

Пережить самый обычный завтрак оказалось неожиданно трудным делом.