Эрик Флинт - 1632

Затем, размахивая саблей:

— Вперед, вперед!

За ним гремели боевые кличи:

— С нами Бог! Руби их!

Некоторые из имперских всадников впустую потратили время на поиски в кухне. Но большинство из них высыпало из столовой в вестибюль. Оттуда во главе с унтер-офицером, они начали расходиться.

Некоторые из них сунулись по коридору, ведущему к техническому центру. Но там они сразу же столкнулись с препятствием. Другие пробили себе дорогу в застекленный переход между школой и техническим центром. Через несколько секунд они попытались выставить дверь в сам центр. Попытка не удалась. Дверь была просто заблокирована поставленным за ней запасным вилочным погрузчиком. Имперские кавалеристы, в бессильной ярости, били плечами в дверь. Раздался крик:

— Ищите таран!

Другие хорваты ринулись по лестницам, ведущим к классам на верхнем этаже. Они могли слышать вопли и крики испуганных детей наверху и знали, что их цель, наконец, в пределах досягаемости. Но наверху они натолкнулись на баррикады и мужчин, вооруженных пистолетами и револьверами. Разразился шквал выстрелов — жалкий треск, по сравнению с буханьем колесцовых пистолетов.

Один из учителей был ранен в руку. Эд Пьяцца, стрелявший с баррикады из своего пистолета, тоже был ранен. Тяжелая пуля колесцового пистолета пролетела между двух шкафов и срикошетила ему в грудь, разбив ребра, и проникнув в легкие. Через мгновение Мелисса уже стояла на коленях радом с ним, отчаянно пытаясь остановить кровотечение. Шэрон Николс поднесла аптечку первой помощи. Они вдвоем боролись за жизнь Эда, в то время как еще один учитель, подхватив пистолет, вступил в кровавый бой на верху лестницы.

Бой был короток. Огневые возможности и тут были неравны. Хорваты внутри лестничной клетки были абсолютно не защищены, а разница в скорости стрельбы была непреодолимой.

Колесцовые пистолеты перезаряжались даже дольше аркебуз, а у учителей были автоматические пистолеты и револьверы. Очень скоро хорваты отхлынули в вестибюль, где выместили свое недовольство на чем только возможно. Десятки хорватов ворвались в библиотеку и начали громить мебель, компьютеры и разбрасывать книги. Другие устроили такой же разгром в административном центре. Третьи в вестибюле набросились на огромные витрины, покрывающие западную стену. Разбивая стекла вместо вражеских черепов, рубя спортивные призы вместо вражеских шей, разрезая фотографии, вместо лиц врагов. Еще одни кавалеристы тем временем били сапогами и плечами в широкие двери на северо-востоке вестибюля, ведшие в спортзал. Они могли видеть сквозь щели между дверьми и знали, что их жертвы ждут их там. Но двери были слишком прочны, их было невозможно разбить.

Снова поднялся крик:

— Ищите таран!

Джулия заметила движущихся ей навстречу новых кавалеристов в то же время, как услышала их крики. Что то в этих боевых кличах показалось ей знакомым и отличающимся от визга хорватов. Но ее мысли были сосредоточены исключительно на стрельбе. У нее был уже вставлен новый магазин в винтовку. Джулия прицелилась, в огромного мужчину и хотела было уже нажать на спусковой крючок. И остановилась. Что-то не то. Она подняла голову и осмотрелась. Зрение у Джулии, как и следовало ожидать от снайпера было феноменальным. Значительно лучше многих.

— Иисусе Христе! — прошептала она. — Не могу поверить в эту херню!

Краем глаза она уловила движение. Группа хорватов, порядка десяти человек, тоже заметили новую угрозу и двинулись к ней навстречу.

Джули подняла винтовку. Бах, бах, бах, бах.

— Магазин! — крикнула она. Джеймс сунул ей новый в течении секунды. Ангел смерти закосил с новой силой.

Андерс отчаянно пытался опередить капитана Гарса, чтобы уберечь его от надвигающихся хорватов. Безуспешно. Капитан всегда ездил на лучших лошадях в Европе.

— Безумец! — вскричал Юнссон.

Капитан Гарс поднял саблю, готовясь к сшибке.

— Gott mit uns!

Перезаряжавшая оружие первая шеренга хорватов неожиданно была разметана по сторонам и вышиблена из седел, как куклы. Ни капитан ни Юнссон не поняли, что произошло. Они услышали звук, похожий на треск рвущейся ткани, но не поняли, что это ружейный огонь.

Не до того. Другие хорваты устремились на них. Капитан Гарс парировал саблей саблю в своем обычном стиле.

С силой и яростью, он отбил в сторону оружие своего противника, а затем отрубил руку имперского кавалериста по плечо. Рука упала в одну сторону, хорват вывалился из седла в другую. Теперь он быстро истечет кровью и уже не оправится от шока.

Андерс, как всегда, начал с колесцового пистолета. У него их было четыре, по одному в каждой руке и два в седельных кобурах.

Он использовал их в первые несколько секунд, отчаянно пытаясь защитить капитана Гарс от окружавших его хорватов. Покончив с пистолетами, Андерс бросил их и взялся за саблю. В яростном ближнем кавалерийском бою не было времени еще раз взвести замки на этом неуклюжем оружии. Капитан Гарс поразил еще одного хорвата, затем другого. Его мощные удары падали, как удары топора. Но уже его почти окружили.

Сильный звук, казалось, разорвал небо. И опять несколько хорватов были выбиты из седел. Андерс увидел извергающуюся кровь и вдруг понял, что они убиты выстрелом в спину. Откуда-то сверху. Его глаза забегали вверх-вниз и он сразу увидел окно. Окно и стоящую в нем фигуру.

У Андерса в отличие от капитана было хорошее зрение. Когда он понял, что именно он видит, он не удержался от богохульства.

— Иисусе Христе! — прошептал он. — Не могу поверить в эту херню!

Рядом с ним, во внезапной наступившей передышке, капитан Гарс жестко усмехнулся. Его глаза обежали сцену, воспринимая все, что было возможно. Учитывая его близорукость, это было немногое.

— Все идет хорошо, да? — требовательно спросил он.

На лице Андерса Юнссона заиграла широкая улыбка:

— Очень хорошо, капитан Гарс! Полагаю, на нашей стороне ангел.

Наверху Джулия снова крикнула: — Магазин!

В последующие годы вестготы будут с благоговением рассказывать о последнем натиске капитана Гарса на хорватов. Как титан он разбросал дикарей, словно игрушки. Более суеверные финны утверждали, что его сабля стала волшебным мечом, повергающим врагов задолго до того, как они оказывались в пределах досягаемости.

Лопари сохранили свои мнения при себе. Они были лишь номинально христианами, и пришли к выводу, что было бы неразумно в присутствии набожных лютеран говорить слишком свободно о своих племенных духах. Один из которых, ясное дело, ехал на плече капитана в тот кровавый день.