Эрик Флинт - 1632

Его глаза остановились на револьвере Майкла. Внезапно Майкл громко хлопнул в ладоши.

— А, так вы про такой альянс! — воскликнул он. Майкл улыбался от уха до уха. Выражение добродушия на его лице после недавней свирепости, было как яркое солнце.

— Конечно, Александр Маккей. Такой альянс мы принимаем.

Менее чем через минуту Майкл вышел на улицу, где десятки его шахтеров дружелюбно болтали с шотландскими кавалеристами. Маккей шел рядом с ним. Вокруг собралась большая толпа, в основном школьники, который последовали за шотландцами в город.

Ребекка, наблюдая через окно, увидела, как губы Майкла шевелятся. Она не слышала слов, но знала, что он обращался к шахтерам. Мгновением спустя, толпа на улице бурно ликовала и хлопала в ладоши. Джули Симс и ее группа поддержки вновь начали этот странный небольшой танец. И вновь школьники ответили ревом распева.

Два-четыре-шесть-восемь!

За кого хвалу возносим?

За шотландцев! За шотландцев!

Пение было достаточно громким, чтобы быть услышанным через окно. Даже более чем громким. Какое странное это их пение, подумала Ребекка, хотя она и не могла отрицать его хриплого очарования.

Когда чирлидеры начал заводить толпу другим распевом, она была полностью озадачена.

Нахмурившись, она повернулась к Джеймсу Николсу. Доктор, стоя на ногах и глядя в окно, хлопал в ладоши в такт пению и бормотал одни и те же странные и бессмысленные слова себе под нос.

— Пожалуйста, — попросила она, — объясните мне. Что это значит, точно? — Ее губы неуверенно выдавили незнакомые слова. — На Висконсин! На Висконсин!

Врач усмехнулся.

— Это означает, юная леди, что эта кучка самодовольных хулиганов готовится к уроку истории. В преддверии, так сказать.

Он повернулся к ней, все еще улыбаясь.

— Позвольте мне познакомить вас с еще одним незнакомым американским выражением. Белые зубы, сияющие на черном лице, напомнили Ребекке какой-то из геральдических щитов.

— Мы называем это Д — День.

В последующие часы дом семьи Рот стал центром бурной деятельности. Майкл и Александр Маккей, вместе с Эндрю Ленноксом и Фрэнком Джексоном, провели весь день за большим столом в кухне, планируя предстоящую кампанию. Американские шахтеры и шотландские солдаты часами ожидали распоряжений. Время от времени им отдавали команды на патрулирование. Шотландцы тут же отправлялись их выполнять, но многие из американских шахтеров задерживались, яростно отстаивая свои собственные предложения и мнения.

Джули Симс появилась, подпрыгивая, на кухне, чтобы поздороваться с ее дядей Фрэнком и воспользоваться тем самым для удовлетворения свого неуемного любопытства. Маккей немедленно потерял сосредоточенность на военных делах. Полностью. Хотя Джули и сменила наряд чирлидера на блузку и синие джинсы, но стройная фигура и энергия, переполнявшая ее, никуда не делись.

Затем, увидев ухмылку, затаившуюся в глазах Леннокса, Маккей покраснел и старался не пялиться на девушку. Но у него это плохо получалось, пока Фрэнк не прогнал Джули с кухни.

Маккей размышлял о крайней неупорядоченности в структуре американской команды — если ее вообще можно было так назвать — что казалось ему, военному человеку, чрезвычайно странным. Но в этих американцев все было чрезвычайно странным, если вдуматься. Тем не менее, не было никаких сомнений, что Майкл и Фрэнк имели право принимать окончательные решения. Таким образом, через некоторое время, два шотландских профессиональных солдата просто расслабились и, как говорится, поплыли по течению.

Остальные в доме собрались в гостиной вокруг Бальтазара и Ребекки. Два врача и Моррис Рот. Джудит изредка подключалась к их разговорам, но в основном она была занята обеспечением воинов едой и питьем. Ребекка предложила помочь ей в этих хлопотах, но Джудит не позволила.

— Мелисса может зайти к нам в любой момент, — пояснила она и улыбнулась. — Я и так получу от нее нагоняй за то, что кормлю мужчин. А уж если она увидит, что это делаете вы, советник по национальной безопасности, — она вообще перестанет разговаривать со мной. Зная Мелиссу, я, думаю, она, вероятно, начнет пикетировать мой дом.

Непонимающий взгляд Ребекки вызвал у Джудит приступ смеха.

— Вы никогда не слышали об эмансипированных женщинах, насколько я понимаю?

Джули Симс стояла рядом и прислушивалась к их разговору. Джудит улыбнулась ей и сказала: — Почему бы тебе не объяснить ей это?

— Запросто! За кусок пирога!

Джудит пошла на кухню. Улыбаясь, Джули начала растолковывать Ребекке основные принципы женской эмансипации. И если версия восемнадцатилетней девочки в ее изложении вызвала бы у схоластов эмансипации обморок, то уж на энтузиазм презентации они пожаловаться бы не могли. К тому времени, как Джули закончила, взгляд непонимания исчез с лица Ребекки. Ее лица покраснело, и она была на грани шока.

— Ты, должно быть, шутишь.

— Вовсе нет! — был ответ Джули. Через секунду ее глаза зацепили кого-то на улице за окном, и Джули пулей выскочила из дома. Ребекка на слабеющих ногах села на диван и стала прислушиваться к разговору между врачами.

Но ее ум был в другом месте. Освобождение женщин? Абсурд! Но тут, уловив тему обсуждения, все посторонние мысли выскочили у нее из головы.

Она не верила своим ушам и снова была на грани шока.

Ее отец улыбнулся ей.

— Да, дочь. Это то, о чем я собирался сказать тебе сегодня, когда ты только вошла. Так что ты думаешь об этом предложении?

Она была в растерянности. Они что это, серьезно? Но взгляд на двух американских врачей дал ей понять, что так и есть.

Это неслыханно! Медицинское партнерство между иноверцами и евреями?

Старший врач, которого Ребекка сначала принимала за мавра, откашлялся.

— Вы же понимаете, доктор Бальтазар, что пока вы не можете рассчитывать на полноценную оплату труда врача — максимум одна треть, то — что врачи-практиканты получают, работая на должностях младшего медицинского персонала…

Николс замялся. Он явно пытался быть дипломатичным.

— Какое-то время, конечно, не вечно же…

Бальтазар поднял руку.

— О чем вы говорите, доктор Николс!

Отец Ребекки наклонился и взял книгу, лежащую на столе рядом с диваном.

— Доктор Адамс был так любезен передать мне это вчера. Одну из его многочисленных книг по медицине, учебник, по которому, как он сказал, он сам учился, будучи студентом.

Бальтазар прижал тяжелый том к коленям, почти лаская его пальцами.

— Боюсь, во многом будет трудно разобраться. Так много новых слов, не говоря уж о новых концепциях — но я тщательно изучу каждую страницу.

Ребекка посмотрела на обложку книги. Название как-то скользнуло в ее памяти. Что-то о вступительных принципах медицины. Вместо этого ее глаза зафиксировались на именах авторов.