Эрик Флинт - 1632

Спокойная, или, скажем лучше, беззаботная улыбка, была на самом деле довольно озорной. Глаза Майка блестели азартом и радостью.

— Слышишь, Фрэнк? — спросил ухмыляющийся Майк, — 'Фамильярность порождает презрение!"

Фрэнк повернул голову и сердито посмотрел через заднее окно. Сначала уставился на беззаботную улыбку, потом обозрел все остальное.

— А я тебе говорю, что девчонкам тут делать нечего! — отрезал он.

— Девчонкам? — фыркнула Гейл Мейсон. — Мне тридцать два, старый пердун. Я помню, ты точно так же говорил мне это в первый же день, как я пришла на шахту! Не десять ли лет назад это было, а?

Фрэнк смотрел на Гейл, а она на него. Гейл была достаточно привлекательной женщиной, хоть и коренастой и мускулистой. Лицо у нее было слишком обыкновенным, чтобы считаться красивым, но никто никогда не сказал бы, что она уродина. Тем не менее, хоть у нее и не было собачьих брылей, при взгляде на нее справедливо вспоминался драчливый бульдог.

— А я , в свою очередь, говорю, что это старым пердунам нечего делать на поле боя!

— Эй, Гейл — буркнул Майк. — Ты бы как-нибудь помягче!

Фрэнк перевел взгляд с лица Гейл и сосредоточился на других женщинах в грузовике.

— Гейл — та вобще безнадежна, — прорычал он. — Понятно, что она делает это мне назло. Но вы-то, девчата , поразумнее должны быть!

Молодые женщины в грузовике спрятали свои нервные улыбки, выставив взамен упорно сжатые челюсти. За исключением Гейл, все они находились или в позднем подростковом возрасте или где то сразу после двадцати лет. Младшая из них, Джулия Симс, казалась воплощением облагороженной версией Гейл.

— Тебе понадобилась прорва времени, чтобы, наконец, состряпать этот довод, дядя Фрэнк! — отрезала она. — Мы уже прошли через все это — и все давно решено.

И, усмехнувшись, зло добавила: — Ты просто злишься, потому что я лучший стрелок, чем ты, и ты это точно знаешь!

И буркнула в конце: — Надоело мне быть чирлидером!

— Здесь кругом смерть, детка, — немедленно отозвался Фрэнк.

— Ты же не возражал, когда отправил моего парня на передовую!

Фрэнк был так же упрям, как и его племянница.

— Это совсем другое дело. Он все же мужик, хоть и парень. И я скажу тебе кое-что еще, юная леди. Если твой тупой гребаный приятель еще раз нарушит порядок, из-за беспокойства о тебе, то я ему устрою настоящую преисподнюю! И это еще одна из причин, по которым я против!

— Чип-то? — спросила Джулия. — Ха! Я уже сказала ему, что будет, если он так еще раз сделает. Он не раз прежде охотился со мной, так что он в курсе. Я его прибью, прежде чем он хоть шаг сделает!

Наблюдая за этой перепалкой, улыбка Майка постепенно увядала.

Невзирая на получаемое развлечение при виде нервной дерготни старого друга, Майка глубоко волновал сам предмет разговора. Он подумал, что у него, видимо, еще сохранились остатки традиционного мужского шовинизма, не до конца выбитые из него его пылкой сестрой. Так как он все еще признает справедливость, пусть и нечетко выраженных, доводов Фрэнка. Чисто природный факт, что, по большому счету, женщины не так физически подходят для армии, как мужчины.

По большому счету…

Майк вспомнил фразу из пьесы, которую видел две недели назад. Шекспировский (ой ли?) "Гамлет" в постановке класса средней школы в битком набитом зале, а затем и транслированный по телевидению. (Они все же оставили привычное имя автора, против чего Бальтазар не возражал. Он даже нашел добрые слова об увиденном им на премьере).

По большому счету…

Ага, есть из-за чего нервничать … Что происходит с конкретикой, когда она упрятана внутри этого опасного "по большому счету"? Воистину, обобщение — скользкий путь.

Майк изучал женщин на полу пикапа, удерживаясь рукой от тряски при движении вниз по грунтовой дороге. Джулия Симс, при всей своей красоте, имела телосложение не менее атлетическое, чем любой из мальчиков, которых она подбадривала. Майк не сомневался ни на минуту, что она была в гораздо более лучшей физической форме, чем девяносто пять процентов мужчин в американско-немецкой армии. Конечно, не столь физически сильная, как многие из них. Но… Он посмотрел на винтовку в ее руках. По всеобщему признанию, Джулия Симс была лучшим стрелком в Грантвилле. Во всех 17 округах штата Мэриен, если точнее. Может быть, даже и во всей стране. Как-то состоялся даже разговор со спонсорами насчет ее выступления в биатлоне на зимних Олимпийских играх… Разговор был достаточно убедительным, чтобы Джулия начала заниматься лыжным бегом, причем подошла она к этому с присущей ей энергией. И она была убеждена, что если что ее и подведет, так это только лыжи, как нечто новое для нее. Только не стрельба!

Глаза Майка встретились с Гейл. Взгляд, которым они обменялись был теплым и дружественным. Когда Гейл начала работать в шахте несколько лет назад, она столкнулась с домогательствами со стороны некоторых шахтеров. Не слишком уж явного, и, конечно, никакого физического насилия, но вполне достаточного, чтобы заставить ее обороняться. Обороняться, для человека с темпераментом Гейл Мейсон, значило, по сути, нападать . Затем, когда Майк вернулся в Западную Вирджинию, получив бывшую работу своего отца, всякие домогательства закончились в течение недели. И они стали хорошими друзьями.

Взгляд перешел на женщину, сидящую рядом с Гейл, и озабоченность в нем выросла.

— Расслабься, братишка, — сказала Рита. — Мы будем держаться подальше от неприятностей. Я обещаю.

Майк печально улыбнулся. Эти обещания, будь они неладны! Он-то знал свою сестру слишком хорошо.

Впереди Фрэнк продолжал ворчать.

— Черт бы побрал эту Мелиссу Мэйли, — доносилось его бурчание. — Тупая безголовая либерально-феминистская безмозглая дура, — и так далее…

Подпрыгивая в полутьме кузова, Майк и его сестра обменялись ухмылками. Понятное дело, ответственность за весь этот всплеск эмоций несла Мелисса. Симпсон, так тот вообще, казалось, тратит половину своего времени, проклиная ее имя направо и налево. В своей неустанной политической борьбе он давно уже провозгласил Мелиссу Мэйли Вельзевулом под рукой Сатаны-Майка.

Но, по правде говоря, Мелисса была тут и вовсе не при чем. Пожилая школьная учительница сама была удивлена не меньше прочих, когда Рита, Гейл и Джулия Симс потребовали включить их в состав вооруженных сил Грантвилля… В хриплой дискуссии, разразившейся в чрезвычайном комитетете, Мелисса долго колебалась, что было на нее не похоже. С одной стороны, ее феминизм склонял ее поддержать женщин. С другой…

В сущности, Мелисса Мэйли была в душе пацифисткой. Ну, наполовину пацифисткой, если можно так сказать. Бостонский интеллектуал, она родилась и выросла в несколько своеобразной атмосфере. Мысли о вооруженной борьбее никогда всерьез не посещали ее. Даже в те дни, когда она в качестве радикальной студентки колледжа была гораздо больше вовлечена в акции гражданского неповиновения.