Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 2. Амбиции

На экране появилось свежее, обладающее естественной красотой лицо Аннерозе. Молодой главнокомандующий изо всех постарался сдержать дрожь и унять колотящееся сердце.

— Аннерозе… — вот и всё, что смог вымолвить Райнхард, прежде чем его язык окончательно отказался служить ему.

Аннерозе внимательно смотрела на брата. Её щёки были бледными… слишком бледными. В её голубых глазах не было слёз. В них было нечто большее.

— Мой бедный Райнхард… — негромко произнесла она. И этот тихий голос поразил юношу в самое сердце. Он прекрасно понял смысл слов сестры. Ради силы, ради власти он попытался относиться к своему второму «я», как к простому слуге, и понёс ужасную кару за такую нищету духа.

— Ты потерял всё, что у тебя было, не так ли?

К Райнхарду наконец вернулся дар речи.

— Нет… У меня ещё осталась ты… Ведь так? Так, Аннерозе?

— Это верно. У нас не осталось ничего, кроме друг друга, — что-то в её голосе заставило Райнхарда вздрогнуть. Но заметила ли Аннерозе изменение в выражении лица брата? — Райнхард, я уезжаю из особняка в Шварцене. Может, мне удастся найти где-нибудь небольшой коттедж.

— Аннерозе…

— И ещё. Думаю, некоторое время нам не стоит видеться.

— Аннерозе!

— Для всех будет лучше, если меня не будет рядом. Наши с тобой жизни слишком отличаются… Всё, что у меня есть, это прошлое. Но у тебя есть будущее.

И снова Райнхард не смог ничего сказать.

— Когда ты устанешь, приходи ко мне. Но пока для тебя ещё слишком рано уставать.

Она была права. Райнхард надолго потерял право и даже способность отдыхать. Кирхайс сдержал свою клятву, и теперь он тоже должен сдержать клятву, данную Кирхайсу.

Он должен взять Вселенную в свои руки. Чего бы то ни стоило, он должен сделать всё ради этой цели. В конце концов, учитывая необъятность того, что он потерял, будет позором, если он не сможет сделать подобной мелочи взамен.

— Я понял. Если ты хочешь именно этого, то я сделаю, как ты пожелаешь. Я приду за тобой, когда Вселенная будет моей. Но прежде, чем ты уйдёшь, пожалуйста, ответь мне на один вопрос.

Райнхард сглотнул, а потом постарался успокоить дыхание.

— Ты… любила Кирхайса?

Он со страхом посмотрел сестре в глаза.

Она не ответила. И всё же Райнхард никогда не видел свою сестру столь фарфорово-бледной, как в тот момент, и никогда не видел такой грусти на её лице. Он знал, что наверняка сохранит в памяти это выражение на её лице до конца своей жизни.

И в этом предположении он оказался прав.

Ройенталь с неохотой, но всё же взялся доложить в крепость Гайесбург о проделанной работе. Попытавшись в течение некоторого времени столкнуть эту обязанность друг на друга, адмиралы в конце концов решили дело за карточным столом, где удача оказалась не на стороне молодого адмирала с разноцветными глазами.

Он послал в крепость запрос с приветствием от адмиралитета Райнхарда, и почти сразу молодой главнокомандующий появился на экране. В его льдисто-голубых глазах сиял свет разума и воли, и Ройенталь сразу понял, что его молодой господин снова обрёл себя. Речь Райнхарда тоже была ясной, а голос сильным, как прежде. И всё же Ройенталь чувствовал, что он оправился не до конца.

— Я знаю текущее положение, — сказал Райнхард. — Я услышал обо всём от Оберштайна. В тот же день, когда вы отправились.

— Понятно…

— Ваше достойная служба будет щедро вознаграждена. Вскоре я тоже возвращаюсь на Один. Могу ли я попросить отправить кого-нибудь, чтобы встретить меня?

— Конечно, ваше превосходительство. Я сейчас же отправлю Миттермайера.

Передав эту обязанность своему коллеге, Ройенталь перешёл к причине, по которой и связался с Райнхардом:

— Мы арестовали всю семью герцога Лихтенладе. Когда вы вернётесь, то сможете провести над ними суд.

— Нет необходимости дожидаться меня. Я могу сделать это отсюда прямо сейчас и предоставить вам исполнение приговора. Как насчёт этого?

— Хорошо, ваше превосходительство. Итак, что мы будем делать с самим герцогом?

— Мы не можем казнить того, кто был канцлером Империи. Посоветуйте ему совершить самоубийство. Каким-нибудь безболезненным образом.

— Как прикажете. А его семья?

— Женщин и детей отправьте в пограничье, — голос Райнхарда напоминал по звуку сталкивающиеся кусочки льда. — И казните всех мужчин от десяти лет и старше.

— …Как прикажете, — Ройенталь, как и следовало ожидать в такой ситуации, чуть замешкался с ответом. — Значит, те, кому девять лет и меньше, не пострадают? — уточнил он, возможно, в поисках самооправдания. Ройенталь был смелым адмиралом, но не любил ненужного кровопролития.

— Мне было десять, когда я поступил в военную школу, — ответил Райнхард. — Про тех, кто не достиг этого возраста, можно сказать, что они ещё не сформировались как личность. Поэтому я пощажу их. Если они захотят убить меня, когда вырастут, то пусть приходят. В конце концов, если у завоевателя не хватает способностей, то вполне естественно, что он сам будет свергнут.

Райнхард рассмеялся. Это был звонкий элегантный смех, но он звучал немного иначе, чем прежде.

— И то же относится ко всем вам. Если у вас есть решимость, и вы готовы рискнуь всем, то действуйте. Можете бросить мне вызов в любое время.

На его изящных губах промелькнула тонкая улыбка. Дрожь волнами пробежала через каждый нерв в теле Ройенталя. Он не понимал, как прозвучал его голос, когда он произнёс:

— Вы, конечно же, шутите.

Райнхард сбросил свою прежнюю кожу. Потеряв половину себя, он пытался заглушить это, найдя что-то новое. Это изменение с радостью примут одни, в то время как других оно отвратит. К кому относится он сам, Ройенталь сказать не мог.

Когда разговор окончился, перед Райнхардом появился Оберштайн. Он смотрел на своего молодого господина, словно изучая его.

— Ваше превосходительство, «Брунгильда» сможет покинуть порт через час.

— Отлично. Я прибуду через тридцать минут.

— И ещё одно. Вы правда довольны своим решением насчёт семьи Лихтенладе?

— Я пролил уже немало крови и наверняка пролью ещё больше в будущем. Что изменит кровь семьи Лихтенладе? Лишь добавит несколько слезинок в ведро.

— Надеюсь, вы действительно верите в это.

— Да. А теперь оставьте меня. Возвращайтесь к своей работе.

Оберштайн молча поклонился. Когда он опустил голову, его искусственные глаза сверкнули странным, необъяснимым светом.

Отослав своего начальника штаба, Райнхард опустился в кресло и повернулся к экрану наблюдения, чтобы посмотреть на море звёзд, которые он собирался захватить.

Он чувствовал жажду. Кирхайс ушёл навсегда, а теперь он потерял даже сестру.

Если он покончит с династией Гольденбаумов, создаст новую Галактическую Империю, победит Союз Свободных Планет, захватит Доминион Феззан и станет правителем всего человечества… Будет ли тогда эта жажда утолена?