Кристофер Руоккио - Империя тишины [litres]

– Почему они не повернули назад, когда был атакован их корабль-разведчик? – спросила Валка, расправляя свой жилет землистого цвета.

– Думаю, сьельсины что-то искали, – ответил я. – «Они не здесь».

Валка удивленно приподняла брови, и я повторил слова ичакты на его родном языке:

– Rakasuryu ti-saem gi. Вот что оно сказало. Они могли что-то искать. Культура сьельсинов основана на грабеже других миров. Вот почему они сражаются с нами – из-за ресурсов. До нашего появления они паразитировали на добыче своего флота. Вполне разумно, что они вывозили технологии Тихих отовсюду, где находили.

– Какие технологии, Адриан? – покачала головой Валка. – Вы же видели Калагах. Это просто камни.

– Может быть, только на Эмеше. Но мне не верится, чтобы во всех развалинах в этой части Галактики было так же.

Я не стал напоминать о своем видении. Не хотел о нем говорить. Никогда больше.

– Я была на Садальсууде, на Рубиконе. Там ничего нет. Мы даже не знаем уровня их развития. Они не оставили ничего.

Одержимость боролась с распростертой по земле тенью разочарования. Я выпрямился и откинул с лица длинные волосы.

– Ничего, Валка, что мы смогли понять, но сьельсины… сьельсины развивались в окружении всего этого. Они могут знать что-то, неизвестное нам.

Она долго молчала, понурившись, и наконец кивнула:

– Ну хорошо, что вы…

Ее прервал внезапный стук в дверь, и я замер. Валка тоже застыла, широко раскрыв глаза:

– Вы ожидаете кого-то?

Не найдя слов, я сумел лишь покачать головой. Пришлось дважды сглотнуть, прежде чем ко мне вернулась способность говорить.

– Вы уверены, что отключили камеры своим… как там оно называется?

Похоже, Валку задели мои слова, но она не стала тратить время на обиды.

– Вам лучше… – Я постучал по затылку, намекая на деймона, спрятанного у основания ее черепа. – Мы поговорим позднее.

– Да, так будет лучше.

Как и в случае с Валкой, я понимал, что пришедшего тщательно проверили два гоплита графа Матаро, стоявшие в коридоре, словно экспонаты на выставке оружия, и потому открыл дверь без всяких опасений.

– Сэр Олорин! – Мне с трудом удалось скрыть удивление в голосе. – Чему я обязан такой чести?

– Не чести! – ответил гость и добродушно махнул рукой с темной бутылкой. – Удовольствию! Мне сказали, что я легко найду вас, стоит только отыскать охранников.

Он одарил невероятно зубастой улыбкой стоявших по струнке с обеих сторон двери гоплитов в шлемах и плоских масках с изображением остроконечных крестов, под которыми, несомненно, скрывалось множество сенсоров. Маэскол был по-прежнему в черных одеждах, но на этот раз не в кожаных, а шелковых. Он снял свободную алую мандию и расстегнул рубашку на груди, выставив напоказ ровную бронзовую кожу и прямоугольный золотой медальон, напомнивший мне тот, что носил Деметри, только на этом был выгравирован замкнутый круг. Я задумался на мгновение и, вероятно, выглядел уставшим или глупым. Или усталым глупцом.

– Могу я войти? – спросил джаддианец.

Я растерянно заморгал и шагнул в сторону, едва не зацепившись одной ногой за другую.

– Ох… да, да, конечно. Прошу вас.

Маэскол перешагнул через порог, а я закрыл за ним дверь, послав стражникам безответную улыбку. Помня о поправке мастера меча, я снова поинтересовался:

– Так чем же я обязан… такому удовольствию?

Сэр Олорин изящно развернулся на месте, длинные, до колен, сапоги проскрипели по паркету, три рукояти мечей закачались из стороны в сторону, ударяясь одна о другую, как ветряные колокольчики.

– Я пришел к выводу, что последние несколько недель были… скажем так… тяжелыми. И решил, что вам не помешало бы выпить.

Мои врожденные инстинкты политика, несколько обострившиеся за время пребывания в Боросево, запустили реакцию «бей или беги», и в ушах у меня зазвенел вопрос: «Что ему нужно? Что ему нужно? Что ему нужно?»

– Даже если бы время не было тяжелым, я бы вряд ли отказался, – улыбнулся я. – Но позвольте представить вам…

Кого? Моего друга? Мою коллегу? Валка не поднялась с дивана, не зная или не желая знать о высоком положении мастера меча. Это удивило меня – возможно, сам я был заносчивым имперским палатином, но легенды о маэсколах ходили даже на далекой сказочной родине Валки.

– Позвольте представить вам… Это Валка Ондерра… доктор Валка Ондерра из клана Ондерра Вхад Эдда.

– Ксенолог, – добавила она с внезапно усилившимся акцентом, встала и протянула руку джаддианскому мастеру меча.

В глазах ее мелькнул интерес гурмана, увидевшего особенно вкусный кусок мяса. К моему тайному облегчению, джаддианец не стал целовать ее руку, а просто пожал и снова улыбнулся во все зубы, такие белые, что они казались синтетическими.

– Сэр Олорин Милта. Приятно познакомиться с вами. Я… – он оглянулся на меня, – я не вовремя, Марло?

– Ох…

Я замешкался, не решаясь сказать: «Да, боюсь, что так», и посмотрел на Валку, которая все еще не отводила глаз от мастера меча.

– Вовсе нет, – опередила она меня, – я как раз собиралась уходить.

– Это обязательно?

Взгляд Олорина, как ни странно, устремился ко мне. Он словно бы обдумывал какую-то тайную мысль, но затем сосредоточил все внимание на тавросианке.

– Прошу вас, останьтесь. Это дружеский визит. И я принес с собой жванию. – Он показал Валке бутылку с бледно-оранжевой настойкой. – Друзья моего друга-переводчика – мои друзья.

«Друга? – Я настороженно посмотрел на мастера меча, радуясь, что его внимание отвлечено от меня. – Когда это успело случиться?»

Следует признать, он не возражал против переговоров со сьельсинами так категорично, как лейтенант Лин, но я бы не стал называть его своим другом.

– Что это? – спросила Валка, склонившись над блеклой этикеткой.

– Жвания! – повторил мастер меча, потирая тонкие губы и легкую щетину, покрывшую его острые скулы, – очевидно, джаддианцы не выжигают лазером луковицы волос. – Вы никогда не пробовали?

Валка ответила, что нет, побудив джаддианца без промедления открыть бутылку.

– Tavmasie! Тогда вы должны остаться. Останьтесь, пожалуйста!

По его просьбе я достал три чистых бокала, а Олорин налил в каждый из них немного – на три глотка – прозрачно-розовой жидкости.

Я осторожно принюхался:

– Боги, она крепкая!

– Такая и должна быть! Buon atanta! – торжественно произнес Олорин и залпом осушил весь бокал.

Мы с Валкой друг за другом последовали его примеру. Резкий вкус корицы, чуть ослабленный запахом крепкого вина и едва уловимыми следами апельсина, ошеломил меня. Но все эти оттенки утонули в обжигающем пламени медицинского спирта. Слезы выступили у меня на глазах. Валка закашлялась. А Олорин рассмеялся:

– Ehpa!