Скадельчи - Швея

«Мадам, попробуйте сложить конвейеры. В режиме буксировки это возможно. Вам необходимо приложить усилие, как будто вы складываете руки».

— Хелен, у вас нет времени!

«Не могу, — прошептала Хелен. — Наверное, заклинило. Я не могу!»

«Мадам, в этом случае вам следует покинуть режим. В псионическом режиме такие повреждения несут серьезную угрозу!»

«Ни за что!»

— Хелен?

«Мадам…»

«Заткнись!»

— Да! Я отключусь, как только вы будете рядом! Только предупредите!

— Спасибо, Хелен. Оверлок-один стартует.

— Оверлок-два стартует, — подхватил второй голос.

Этот был мрачный, решительный и, как показалось Хелен, не слишком дружелюбный. Зато он первый заговорил с ней. Подарил надежду.

Ей не хотелось обманывать их. Они беспокоились за нее.

Но она не могла позволить себе потерять скорость. Без псионического управления все двигатели отключались. Выпав из режима, вернуться в него было непросто. Хелен читала, что настоящие псионики тренируются месяцами, чтобы переключаться между кораблем и человеком почти мгновенно. Она не могла. Не имела права. Двести тридцать четыре человека экипажа, доверенные ей, так и остались бы живым камнем. А потом, неизбежно — мертвым.

Из водоворота вынырнули стремительные рыбы. Хелен никогда не бывала в океанариуме, но эти рыбы показались ей зубастыми хищниками.

Хелен раскинула плавники и устремилась к ним навстречу.

Темно-серый кит надвигался, бугрясь наростами, сквозь которые то и дело прорывались узлы, шарниры, странные горнорудные конструкции. Сахно не разбирался, а у визуализатора не хватало фантазии для покрытия.

«Аврора» нашептывала про сближение и оптимальный угол. Платформа шла навстречу, не замедляясь.

«Ваша цель — условный плавник, — сообщила «Аврора», и на экране плавник тут же выделился пунктиром. — Выполняю синхронизацию».

Линия балансировщика соединила оба «Оверлока». Сахно выжал левую рукоять. Поток голубого огня отделил его от Тору.

— Оверлок-один, в петлю.

— Оверлок-два, в петлю.

Корабли идеально, как на курсах выполнили мертвую петлю. Встали в хвост платформе и помчались вдогонку, почти слизывая резаками шкуру с облупленных боков.

— Хелен, мы готовы, — Тору ухитрялся передать голосом подбадривающие интонации. — Вы как? Держитесь?

— Да.

— Тогда на счет один вы отключаетесь. Договорились?

— Да!

«Оверлок-два, держитесь в синхроне».

— Так точно! — бяркнул Сахно.

— Хелен, внимание. Пять. Четыре. Три. Два.

Тору взял крошечную, почти миллисекундную паузу неуверенности.

— Один! — гаркнул Сахно.

«Оверлок» рванул вперед. Балансировщик вспыхнул оранжевым и тут же вернулся в синеву. Машину тряхнуло. Полотнище резака вонзилось точно в пунктирную линию. Корабль немилосердно затрясло, уводя с курса. Сахно вцепился в рукояти. Пот мгновенно потек по лбу.

Страшный визг разрывающихся конструкций заполнил всю рубку.

— Сахно! — голос Тору пробился сквозь крик. — Она не отключилась!

В ужасе моргнув, Сахно вернулся в реальность. Вопль рвущегося металла превратился в человеческий голос.

Балансировщик снова ушел в оранжевый.

— Сдай назад!

— Не тормози! — в ярости заорал Сахно. — Не смей, сукин сын! Режь!

«Аврора» бесстрастно отмечала прохождение резака. Тору молчал. Балансировщик по-прежнему выдавал полную синхронизацию. Крик оборвался. Платформа двигалась к Пяльцам, и Сахно не отпускал рукоять.

Пяльцы уже были так близко, что стали видны шевелящиеся спицы. Швея ждала, но Сахно чувствовал, что вот-вот дуги разойдутся.

— Борт первый-второй!

Голос Дагомира звучал невероятно четко. Если бы не вакуум, на весь квадрант стоял бы рев установок. Но в абсолютной тишине звучал только голос капитана.

— Мы больше не можем держать пяльцы, — продолжил Дагомир. — Она обнуляется.

Сахно не ответил. Резак дотягивал последние метры. Оставалось совсем чуть-чуть. Им нужно было время. Растянутое Швеей, спутанное в петли, потерявшее определенность.

Щиты хольнитенов дружно ушли в сброс. Генераторы остановились. Двойной шов погас.

Корабли удержания медленно расходились, уводя Пяльцы от дрожащего полотна.

Резаки высвободились, и «Оверлоки» одновременно ушли в крутой разворот.

От нахлынувшей перегрузки потемнело в глазах, но сквозь мрак Сахно неотрывно прикипел взглядом к экрану.

Освобожденная Швея раскинула протуберанцы, прощупывая ими пустоту. И мгновенно, быстрее взгляда метнулась вперед. Обрубленная с двух сторон платформа провалилась в разлом.

Сахно косил на экран и морщился, вздрагивая. Визуализатор уловил псионическую модель и достроил изображение. На экране плыли гигантские отрезанные плавники. Воздух и гидравлика, бьющие из срезов, дорисовывались красным. Сахно отчаянно затряс головой. На мгновение изображение сменилось, мелькнули конвейерные ленты, но затем упрямо вернулась дорисовка. Отрубленные плавники, медленно вращаясь, расходились по обе стороны бывшего пробоя.

Госпитальные покинули сектор. Команда прибытия разбирала отчетливо перекосившийся главный маяк. Уборщики разгоняли опасно сбившиеся в кластеры астероиды. Общий канал, обычно занятый трепом и руганью, молчал. Сахно поднял щиток, снял шлем и замахнулся им на экран. Аккуратно поставил себе на колени.

— Не надо, — мягко сказал Тору, словно видел его. — Сделали, что могли.

— А толку-то от нас? — сквозь зубы выговорил Сахно. — Гоняемся за дырками в пространстве, а как понадобилось что-то сделать…

Ответа он не услышал. По всему каналу пошли помехи. Автоматически сбросив замусоренный канал, Сахно попробовал переключиться на резервный, но там точно также трещало и хрипело. Экран, едва перешедший в базовый режим, снова украсился разводами визуализации. Отрисованное пространство шло такими волнами, что голова кружилась. Сахно прищурил глаз и отстранился.

— Что, еще одна Швея?

Разговор с самим собой на здоровый воинский дух не тянул никак. Только во всей свистопляске нервы уже позвякивали, как швейные спицы-лапки, и молчать Сахно не мог.

Визуализатор с натугой разгладил картинку. Треск и шипение сменились тишиной, и следом почти сразу же, многоголосым дыханием.

— Господи боже, — басом сказали на общей частоте.

Сахно облизнул пересохшие губы.

Платформа выдвигалась из ниоткуда. Прямо из пустоты, без пялец и лапок, без спиц и швов. Длинный тупой нос «утюжка» расталкивал слетевшиеся на пустое место астероиды. Крутые черные бока лоснились глянцем. Куда-то пропали надстройки и горбатые контейнеры хранения.

На общей частоте вновь не выдержали.

— Во что их перемотало?

Сахно открыл рот, со стуком захлопнул и лихорадочно кинулся рыть архив. Пальцы вздрагивали, он то и дело промахивался мимо виртуальных клавиш, но система подсказок спешила за ним, выравнивая слова в запросе.