Пол Андерсон - Круги ада. Восставшие миры

— Кэтрин! — закричал Флэндри в непрерывном грохоте боя. Он быстро вскочил и посмотрел по сторонам. Вокруг кипела рукопашная схватка. В течение секунды Флэндри видел, как воюют дидониане. Ноги, почти неуязвимые для острого оружия, толкали друг друга и пытались забодать своим страшным черным рогом. Руки били и кололи; криппо держали щиты, какие можно было держать, одновременно с мрачным упорством пытались удержаться на ноге и наносили удары своими крыльями. Основная цель была вывести противника из действия, устранив наездников хиша.

Горные ноги, изуродованные таким образом, бродили неподалеку. Несколько созданий, состоящих из двух существ, держались в резерве, для подстраховки в том случае, если рука или криппо погибнут в сражении. Восемь или девять полных созданий окружили треугольное образование, построенное тройцей из Гремящего Камня.

Нет, их было два с половиной. Теперь Флэндри уже мог хорошо их различать.

Криппо Сборщика Урожая был убит потоком стрел. Его тело лежало искореженное, до жалости маленькое. Перья хвоста шевелились от дуновения легкого ветра, до тех пор, пока нога, увлеченный боем, не вдавил останки окончательно в грязь. Его партнеры автоматически продолжали битву, но уже с меньшим мастерством.

— Прикончим этих подонков! — закричал кто-то. Люди воинственно двинулись на дикарей, образовавших машущую, как мельницы, крыльями, хрюкающую, вскрикивающую, непрерывно молотящую, переплетенную массу. Было очень трудно понять, почему дикари игнорируют людей, именно тех, кто нанес им наибольший урон. Или их вид был таким странным, чужеродным, что они не способны были воспринимать их?

Флэндри побежал в обход сражающихся, чтобы узнать, что стало с Кэтрин.

«Я ведь никогда не давал ей огнестрельного оружия!» — неистово билась в его мозгу мысль.

Ее высокая фигура возникла неподалеку. Она немного отступила, стоя под деревом, на которое могла бы взобраться в случае нападения. Его мерсеянский клинок мерцал в ее руке, державшей его довольно умело. Рот был плотно сжат, но глаза — внимательны и спокойны. Флэндри даже закашлялся, но испытал облегчение. Повернувшись, он направился опять к сражению дидониан.

Каменный топор размозжил череп руки Смита. Рука Открывателя Пещер отомстила за эту смерть двумя быстрыми ударами, но, окруженная со всех сторон врагами, не могла уберечь свою спину. Копье вонзилось в нее. Рука упала на рог дикой ноги, который подбросил ее в воздух и растоптал, когда она упала на землю.

Люди открыли огонь.

Это была бойня.

Остатки дикарей с гор были рассеяны по каньону. Ни одно создание у них не было целым.

Молодой землянин стоял над ногой, который был наполовину изжарен, но все еще жив. Он нанес ему удар милосердия; после чего рыдания и тошнота скрутили его.

Бывшая троица из Гремящего Камня могла собрать теперь одно полное создание. Из возможных комбинаций они выбрали Стража Северных Ворот, который начал обходить поле боя и методически истреблять раненых.

Вся битва, от начала до конца, продолжалась не более десяти минут. Подбежала Кэтрин. Она тоже плакала.

— Так много потерь, так много боли… Мы не можем помочь им?

Рука шевельнулся. Казалось, что он не был ранен. Да, он, вероятно, принял на себя оглушающий удар станнера, и сверхзвуковой пучок повлиял на него так же, как и на человека: рука просто потерял сознание.

Приблизился Страж Северных Ворот. Кэтрин заслонила собой руку.

— Нет! Я запрещаю тебе!

Дидонианин не понял ее пиджина, так как нога нового хиша была в Открывателе Пещер. Но ее намерение было слишком очевидным. После секунды колебания, с почти заметным физическим усилием, хиш заставил руку обуздать животное.

Затем с помощью людей хиш позаботился о тех существах из Гремящего Камня, которые выжили в битве. Они подчинились без сопротивления. Криппо был со сломанной ногой, у других были глубокие раны и ушибы, но, по всей вероятности, все оставшиеся могли возобновить путешествие после отдыха.

Никто не высказал вслух желания поскорее уйти с поля брани. Никто не издал ни единого звука. Молча они прошли еще два или три километра, прежде чем остановились.

В высоких широтах на Дидо ночи в середине лета были не только очень короткими, но и светлыми.

Флэндри шел под темно-синим небом, тронутым слабым серебристым оттенком и чуть-чуть освещенным зарей в тех областях, где ионизирующая радиация Вёрджила проникала сквозь верхние покровы облаков. Было достаточно светло, чтобы не спотыкаться во время ходьбы.

Немного в стороне нагромождения скал и утесов создавали сплошную тень, которая незаметно переходила в сумрак.

Взобравшись на утес, нависший над их лагерем, Флэндри видел костер, похожий на мерно мерцающую искру света, напоминавшую умирающую карликовую звезду. Река звучала приглушенно, но чисто в холодном воздухе. Его бутсы скрипели по гравию; время от времени они ударяли по крупному камешку, который отскакивал в сторону. Неизвестные животные подавали признаки жизни где-то совсем рядом.

Фигура Кэтрин возникла среди неясных ночных очертаний. Он заметил, что она ушла в этом направлении после еды, к которой почти не притронулась, и угадал, что она забрела именно сюда. Когда он подошел ближе, то увидел, что ее лицо было смертельно бледным.

— Ох… Доминик, — сказала она. Годы тренировок в условиях диких планет научили ее полагаться в первую очередь на слух, а не на зрение.

— Тебе не следует уходить далеко одной.

Он остановился прямо перед ней.

— Мне было необходимо.

— По крайней мере, бери с собой какое-нибудь огнестрельное оружие. Я не сомневаюсь, что ты можешь с ним обращаться.

— Да, конечно. Но после сегодняшнего я не смогу этого сделать.

— Ведь ты, должно быть, раньше не раз видела дикую смерть.

— Несколько раз. Но в тех случаях я не была причиной.

— Эта атака была неспровоцированной. Если быть откровенным, то я не жалею ни о чем, кроме наших собственных потерь, и мы не можем позволить себе долго их оплакивать.

— Мы пересекаем страну, принадлежащую аборигенам, — сказала она. — Может быть, это вызвало их возмущение. У дидониан развиты территориальные привязанности, точно так же, как у нормального человека. Но может быть, наше имущество соблазнило их на засаду. Не было бы ни ран, ни убийств, если бы мы не отправились в путешествие.

— Ты тоже жила в условиях, порожденных военным временем, — сказал он грубо, испытывая внутреннюю боль, — и этот налет был одним из эпизодов твоей драгоценной революции.

Он услышал, как Кэтрин тяжело вздохнула. Раскаяние охватило Флэндри.

— Я… я сожалею, Кэтрин, — сказал он, — это вырвалось у меня случайно. Я оставляю тебя одну на некоторое время. Но, пожалуйста, возвращайся в лагерь.