Пол Андерсон - Круги ада. Восставшие миры

Он сказал, преодолевая неожиданное напряжение в горле:

— Я понимаю, что ты по-прежнему верна другому идеалу, который не подходит к этим условиям.

Она снова заплакала, но теперь ее плач звучал как-то сухо, как будто она уже выплакала свои слезы.

— Прости меня, — сказал Флэндри, — я не хотел сделать тебе больно. Мне следовало бы сначала перерезать свои голосовые связки. Мы больше никогда не будем говорить на эту тему, если только ты сама не захочешь. Если ты не изменишь свое мнение завтра или через сто лет после завтра, пока я жив, я буду ждать. «И это совершеннейшая правда, — кривилось в насмешке его серое вещество в черепной коробке, — хотя я не могу сказать, что поначалу это не была хорошо построенная линия поведения, и я до сих пор питаю слабую надежду, что мои благородные порывы могут оторвать ее от этого медноголового убийцы множества живых существ Хага Маккормака».

Он вытащил свой бластер и сунул его в холодную и слегка дрожащую руку.

— Если ты считаешь, что должна остаться тут, — сказал он, — держи это. Вернешь мне, когда спустишься в лагерь. Спокойной ночи.

Он повернулся и ушел. И снова в его мозгу возникло: «Очень хорошо. Если у меня теперь нет причин отрекаться от присяги на верность его величеству Джошуа III, может быть, мне стоит приступить к осуществлению плана, который я наметил, чтобы доставить массу неудобств его непокорным подданным».

Группа проспала почти целиком весь следующий день и всю ночь. После этого Флэндри объявил, что нужно идти вперед быстрее.

Оставшиеся существа образовали довольно удачные создания, как они обычно делали, когда нужно было принимать важные решения, и согласились. Для них эта горная страна была холодной и бедной пропитанием. Самое худшее было позади, особенно если иметь в виду раны и потери, от которых они пострадали. Лучше всего быстрее перебраться через горы и выйти на прибрежную равнину.

Но это предприятие было под стать Геркулесу. Люди тратили большую часть своего времени на поиски пищи, чтобы накормить ноги.

Когда, изможденные, они останавливались, почти сразу наступал сон.

Кэтрин была довольно тренированной, но — тридцатилетней женщиной, которой приходилось подстраиваться к скорости ходьбы и ритму труда молодых мужчин в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет.

У нее не было времени разговаривать с Флэндри или еще с кем-нибудь во время пути и на привалах.

Флэндри все организовал сам. Его команда сначала возмутилась, когда он объявил, что он должен быть освобожден от большей части общей работы, чтобы установить связи с новым хишем.

Хейвлок вывел их из этого состояния.

— Хорошо, ребята, вы все видели Старика в действии. Вы можете не любить его, но он не трус и не дурак. Кто-то все равно должен будет осуществлять это ксенологическое сотрудничество. Кроме всего прочего, подумайте о том, что мы нуждаемся в проводнике через эту проклятую вонючую страну… Почему не Кэтрин? Хорошо, она жена того человека, по чьей злой воле мы находимся здесь. Наши послужные списки не улучшатся, если мы начнем верить ей даже в такой критический момент… Безусловно, вам следовало бы лучше подумать о ваших отчетах на Земле, по крайней мере тем, кто планирует вернуться домой.

До этого Флэндри дал ему кое-какие наставления.

Вначале разговор между человеком и дидонианином был невозможен. Новая личность враждовала сама с собой, пленный рука изливал ненависть и страх всего своего племени на ногу и криппо, которые питали отвращение к объединению с ним. И кроме того, языки, обычаи, цели, смысловые узоры мысли, все мировоззрение были противоположны и очень редко совпадали.

Образованное по принуждению, создание угрюмо продвигалось вперед, иногда сердитое, замкнутое, иногда ошеломленное, всегда нацеленное на то, чтобы лягнуть или ткнуть рогом, ударить крылом или рукой при внезапной вспышке бешенства.

Дважды Флэндри приходилось драться, однажды рог ноги прошел мимо него всего в нескольких сантиметрах.

Но он был настойчив. Настойчивы были и двое животных, которые раньше входили в состав Открывателя Пещер. А этот нога уже имел опыт общения с представителями чужих племен, двое из которых ежегодно присоединялись к нему, чтобы образовать Вязальщика Плотов.

Флэндри пытался представить, на что может быть похожа сложившаяся ситуация, но не мог.

Шизофрения?

Изнурительный, мучительный конфликт противоположных намерений, сродни его собственному конфликту, касающемуся Кэтрин Маккормак, — против земной Империи?

Он сомневался в этом. Существо, которое стояло перед ним, было слишком чужеродным.

Он старался как-то направить процесс сращивания, соединения существ в хише, сначала с помощью жестов, поступков, личного примера, потом словесным убеждением. Как только нервная система руки освободилась от ожидания близких мучений или смерти, сцепление всех трех организмов стало естественным.

За этим последовало создание языка.

Часть словарного запаса из языка объединения Гремящего Камня исчезла после гибели руки Открывателя Пещер. Но некоторые слова все-таки остались, и еще больше слов появилось, когда на некоторое время криппо был заменен другой рукой.

Дикое существо яростно возражало — выяснилось, что его культура рассматривала образование из трех членов, но двух разных пород, как извращения — но у него не было в данном случае никакого выбора.

Сцепление нейронов, так же как и кровяных сосудов, происходило автоматически сразу после того, как щупальца соединялись.

Флэндри напрягал все свое лингвистическое умение, чтобы проводить с существами хиша устные упражнения. После того как обучение стало научно обоснованным, врожденное умение дидониан приспосабливаться дало быстрые результаты.

К тому времени, когда путешественники преодолели сложные участки местности и были уже на западном склоне гор, Флэндри мог вести разговор с тем новым существом, которое он создал.

Казалось, что создание не очень довольно тем, что стало хишем.

Имя, которым хиш себя назвал больше в результате многократного повторения, чем по свободному выбору, было похоже на звук, который Кэтрин перевела как «Горе».

У нее было мало общего с этим хишем из-за ее эмоционального беспокойства и усталости.

Это устраивало Флэндри.

Разговаривая с Горем наедине, если не считать стражника, который не понимал, что они бормотали, он мог с помощью частичной амнезии и подавленного гнева настроить этого дидонианина как угодно.

— Ты должен служить мне, — повторял он снова и снова. — Не исключено, что нам придется вступить в сражение, и ты можешь понадобиться вместо того хиша, которого больше нет. Не доверяй и не подчиняйся никому, кроме меня. Я один могу освободить тебя в конце нашего пути и впридачу дать хорошее вознаграждение обоим твоим объединениям. Кроме того, запомни, что и у меня есть враги среди тех, кто идет вместе со мной.