Александр Михайловский - Визит «Полярного Лиса»

В ответ на прямой вопрос вождя Илина Ке пожала плечами и ответила:

– Товарищ Верховный Главнокомандующий, у нас, у темных эйджел, несколько иные понятия об увеличении своей красоты и привлекательности, чем у большинства рас хумансов. В нашем доимперском прошлом на полсотни самок (а то и больше) приходился один самец, да и тот проводил свою жизнь в вечном сне, из-за чего никакой интимной жизни в общепринятом для хумансов виде у темных эйджел не было и быть не могло. Примерно как у муравьев или пчел. Размножался тогда наш народ исключительно с помощью искусственного оплодотворения. Поэтому во времена Кланов темные эйджел как-то насчет своей внешности не переживали, сексуальных отношений не практиковали, стыда не испытывали, и на своих кораблях и космических станциях повсюду расхаживали только голышом. Благо микроклимат, близкий к условиям влажных экваториальных лесов, позволял не ощущать при этом ни тепла, ни холода.

Илина Ке вздохнула и продолжила:

– Потом, когда пришла Империя, нашему народу, разумеется, пришлось приспосабливаться. Но при этом выиграл он больше, чем проиграл, а глупые Непримиримые зовут (то есть звали) имперских хумансов завоевателями и оккупантами. Цивилизованные имперские хумансы всегда носят одежду, и нам, темным эйджел, тоже пришлось привыкать к этому обычаю. Главное, чтобы эта одежда была достаточно новой, чистой и соответствовала той температуре воздуха, к которой привычны хумансы. Опять же одежда определяет социальное положение, род занятий, ранг и личный статус. Когда мы были кланами, то не нуждались ни в чем подобном. В маленьком коллективе клана все всех и так знают, а с посторонними сталкивались, как правило, только матроны. Но когда пришла Империя, все изменилось. Когда ты – одна тридцатимиллиардная часть огромного многорасового народа, то важно показать всем встречным, кто ты и чего достигла в жизни. Мы, темные эйджел, весьма тщеславные существа и гордимся своим жизненным опытом и заслугами перед обществом. А поскольку живем мы долго, то у таких взрослых и опытных, как Ватила Бе, опыта и заслуг накапливается немало. Ну и, самое главное – в жизни темных эйджел появились такие чисто хумансовские вещи, как секс и любовь; а там где они, там и связанный с ними стыд. А там где стыд, там и одежда. Но тяга к тому, чтобы, как говорится, наряжаться ради самоукрашения, у нас, темных эйджел, пока отсутствует.

– Это понятно, – произнес Сталин, слушавший все это с огромным интересом, и тут же нетерпеливо спросил: – Скажите, «непримиримые» – это ваши враги?

– Да, – ответила Илина, – это те кланы темных и светлых эйджел, которые не пожелали присоединиться к Империи или хотя бы придерживаться политики нейтралитета. В своем большинстве это крупные и богатые кланы, разобравшие самые выгодные пункты в космосе и на планетах, а также мелкие кланы, заключившие с ними клиентские договора. Возможно, причина непримиримости Непримиримых заключается как раз в этих клиентах, которые достаточно часто стремятся разорвать прежние соглашения и заключить новые, уже на ассоциированное членство в Империи.

– И тут гражданская война… – пробормотал Сталин и спросил: – Наверное, Империя предлагает перебежчикам более выгодные условия…

– Выгодные – это не то слово, товарищ Верховный главнокомандующий, – ответила тактик-лейтенант, приподняв брови, – кланы-патроны своих клиентов даже за эйджел не держат; к наемным отрядам хумансов, когда они еще были, там и то лучше относились. И сколько ты ни бейся, сколько заслуг ни имей, все равно для патронов ты будешь хуже грязи. А в Империи не бывает патронов и клиентов. Она – наша добрая мать, а император нам вместо сильного и справедливого отца. В остальном все имперские граждане (неважно, кто они – хумансы, эйджел, горхи, сибхи или их метисы) равны в своих возможностях и их положение зависит только от их квалификации и заслуг.

– Мы представляли себе империю иначе, – задумчиво сказал вождь, – та империя, которая была у нас, скорее была злой мачехой, чем доброй матерью.

– А разве сейчас у вас не империя? – удивилась Илина Ке. – Насколько я понимаю, от нашей империи вы отличаетесь только названием и отсутствием централизованного управления. Первое вообще не важно, а второе – дело наживное. Если не захотите вводить пост императора, или главного правителя, или кровавого диктатора, или верховного главнокомандующего, или… одним словом, война сама заставит вас это сделать, потому что воевать так, как вы воюете сейчас, нельзя ни в коем случае. Если вы не измените своего поведения, то дейчи сожрут вас живьем и имени потом не спросят.

– Уже заставила, – буркнул Сталин, – завтра-послезавтра соберем ЦК и утвердим решение о Верховном главнокомандующем и его Ставке. Но это временно, только до конца войны.

Илина усмехнулась.

– Товарищ Верховный главнокомандующий, – произнесла она, – многие мои знакомые хумансы любят повторять, что нет ничего более постоянного, чем временное. Вы только поверьте. Особенно если изменения пошли во благо, а их отмена может сильно навредить.

– Не знаю, – пожал плечами Сталин, – наверное, все зависит от того, какие временные изменения пошли во благо, а какие во вред. Вы лучше расскажите, как у вас могла сложиться такая дикая ситуация, когда, как вы сказали, на пятьдесят девочек рождается один мальчик ?

Илина Ке задумалась, потом кивнула.

– Вы спрашиваете, отчего сложилось такое положение? – задала она риторический вопрос. – Не знаю. Для предков эйджел все началось еще давным-давно. Эта тайна надежно покрыта завесой времени, которой уже примерно сто тысяч лет. Точнее вам сегодня не назовет никто. Эксперименты над предками сибхов и горхов, насколько нам известно, начались еще раньше. Высказывались даже предположения, что загадочные Древние, поработавшие над созданием цивилизации эйджел, были похожи на насекомых, или, если сказать точнее, являлись коллективным сознанием этакого «муравейника» насекомообразных. Только такая бессмертная, с точки зрения сознания, личность могла с настырным упрямством машины заниматься экспериментами над людьми на протяжении сотен тысяч и миллионов лет. Только такой разум мог счесть равное соотношение полов излишней роскошью и попытаться исправить это положение по собственному разумению.

Именно Древние (или Древний, если это был единый разум) ориентируясь на свой образец, заложили в нашу наследственность механизм, который изменил соотношение самцы-самки в потомстве с одного к одному на один к пяти. Но на этом все не кончилось. Угол соотношения полов с течением тысячелетий постепенно заострялся, и теперь это соотношение дошло до одного к пятидесяти и продолжает ухудшаться. К приходу Империи больше половины мелких кланов уже не имело ни одного самца. Чтобы поддерживать свою численность, вместо обмена генетическим материалом они вынуждены его покупать за немалые деньги. Чем меньше самцов, тем выше цена на их генетический материал. Крупные кланы, потом ставшие Непримиримыми, умело воспользовались ситуацией, чтобы закабалить малые кланы, превращая их в своих клиентов. На тот момент, когда первый император Шевцов провозгласил создание Империи, процесс был почти завершен, и независимых малых кланов среди эйджел осталось немного…