Александр Михайловский - Визит «Полярного Лиса»

Вот так – что хочешь делай, а обеспечь выздоровление важного пациента, иначе новый император может нас неправильно понять… Но в любом случае я врач и должна качественно лечить любого пациента, неважно как к тому относится император. Кстати, пациент мне понравился – вежливый, корректный и очень спокойный, он безропотно прошел все диагностические процедуры, результат которых меня не порадовал. У больного (и это уже достоверно) имела место злокачественная опухоль желудка, не распознаваемая на этой стадии местными средствами диагностики. Мои коллеги «внизу» могли диагностировать только язвенную болезнь желудка, часто являющуюся для злокачественной опухоли болезнью-предшественником – и, соответственно, лечили заболевание, уже переставшее быть актуальным. Распознать злокачественную опухоль местными средствами можно только тогда, когда процесс разрушения организма станет необратимым и впереди товарища Шапошникова будет ждать только смерть. Но поскольку этот хуманс вовремя попал в мои руки, то не все так однозначно, и мы еще поборемся за его жизнь.

Попросив пациента одеваться, я стала задавать вопросы о его привычках и образе жизнь. Понятно же, что у профессионального военного одна и та же болезнь может возникнуть и развиться совершенно по иным причинам, чем у профессионального музыканта. Как и следовало предполагать, причина болезни скрывалась в образе жизни, в его неправильном и нерегулярном питании, а также высоких нервных нагрузках на службе и профессиональной необходимости пить алкогольный напиток под наименованием «водка». Но опять же – причины возникновения болезни относительно вопроса о ее развитии лежали уже как бы сбоку, и даже если устранить их все, то получится только немного затормозить развитие злокачественной опухоли. Нет, мы пойдем другим путем и применим к опухоли всю мощь имперской медицины.

–Так, – сказала я пациенту, – болезнь у вас тяжелая, для ваших условий почти смертельная. Но нашей медицине такие болезни не проблема, особенно если применять интенсивные методы. Тогда прогноз на полное излечение, а не на растягивание агонии, будет благоприятным процентов на семьдесят-восемьдесят. Но есть одно условие. Все время интенсивного лечения (а это срок не меньше шестидесяти дней) больной – то есть вы, товарищ Шапошников – должен будет неотлучно находиться в медблоке «Полярного Лиса».

Пациент уже хотел было мне что-то возразить, но я в зародыше подавила эту попытку бессмысленного сопротивления.

– Товарищ Шапошников, – строгим тоном произнесла я, посмотрев на несчастного с высоты своего роста, – вы должны учесть, что в вашем случае важен каждый день. Чем раньше мы начнем интенсивное лечение, тем быстрее и с меньшими потерями для вашего организма будет излечена ваша болезнь. Сейчас ситуация развивается стремительно, из-за чего прогноз может ухудшаться. Я готова лично связаться с Его Величеством товарищем Сталиным и сообщить ему о том, что вы нуждаетесь в немедленной госпитализации. Если он хочет вас убить, то тогда вперед. В случае злокачественных опухолей даже наша медицина не всесильна, и когда вторая стадия перейдет в третью, процесс болезни станет необратим. Смерть наступит не завтра и не послезавтра, а в течение срока от трех до пяти лет, но что это по сравнению с пятьюдесятью или семьюдесятью годами полноценной жизни, которые гарантировала бы вам наша медицина в случае полного излечения от злокачественной опухоли?

Он опять попробовал возразить, но я была неумолима.

– Есть же у вас более-менее талантливые помощники, – сказала я, – если вы таких не знаете, то обратитесь к Ватиле Бе и она подскажет вам пару кандидатур. Кроме того, у вас будет доступ ко всей информации, которую собирают разведывательные спутники «Полярного Лиса», а также прямая связь с вашими подчиненными. Если хотите, можете вести свою войну прямо из больничной палаты; да только это нежелательно, потому что ненужные нервные нагрузки увеличивают срок лечения и сильно снижают вероятность благоприятного исхода. Лучше вы осуществляете общее руководство, а деталями пусть занимаются ваши помощники. В конце концов, живой и действующий маршал – это значительно лучше, чем тот же маршал, но отлитый в бронзе.

Мой будущий пациент подумал и согласился. Еще бы он был не согласен – ведь речь шла не только о его жизни и смерти, к которым он относился достаточно спокойно, но и о той пользе, которую он мог бы принести Родине вместо того, чтобы взять и бессмысленно умереть.

30 июня 1941 года, около 16:00. Москва, Кунцево, Ближняя дача Сталина.

В Кремль в ближайшие дни товарищ Сталин решил не ездить. После треволнений первой недели войны стремительно накатывали усталость и апатия. Хотелось лечь, укрыться с головой одеялом и ни о чем не думать, или же погрузиться в долгий сон без сновидений. Но вождь, как мог, боролся с этим состоянием, и единственное послабление, которое он себе позволил, это работа прямо на даче, не выезжая в Кремль. Нужные люди, если надо, приедут и сюда, а он будет хотя бы избавлен от необходимости куда-то ездить и видеть постылые рожи вынужденных «соратников», готовых в любой момент воткнуть в спину нож. Единственное, что их останавливает, это слишком высокий авторитет вождя – и в партии, и в народе. Пока он жив, перспективы у этих «товарищей» без шансов, но стоит ему умереть, как в верхушке начнется грызня за власть. В этом болоте каждая лягушка мнит себя если не царевной, то подводной лодкой.

Правда, сейчас угроза с этой стороны немного отступила. Никто из тех деятелей, что стервятниками вьются над Кремлем, не желает брать на себя даже малейшую ответственность за складывающееся положение дел, а потому с радостью отдадут ему верховную власть на время войны, с надеждой вернуть ее всю и без остатка позже, когда ситуация изменится. С другой стороны, можно же сделать так, чтобы никто из этой кодлы жаждущих неограниченной власти «соратников» из числа членов ЦК и Политбюро просто не дожил в этом качестве до конца войны. Когда Советский Союз победит (а победит он обязательно), это будет совсем другая страна с совсем другим руководством, в котором не останется места пустоголовым безответственным деятелям. К великой цели надо идти маленькими шажками. Он, Сталин, готов жизнь положить за величие и процветание вверенной ему страны, и очень хорошо, что теперь на его стороне будут пришельцы из иного мира. Каждого «соратничка» стоило бы просветить их аппаратурой, чтобы проверить, кто из них на самом деле соратник, а кто просто умело прикидывается, крутя за спиной фиги.

Но это будет потом… Сейчас же главным является война. Ее ждали, к ней готовились, ее неизбежность предсказывали виднейшие военные специалисты и политики, но все равно, когда она разразилась, это стало полнейшей неожиданностью, и в первую очередь для самого Вождя. Тяжкий удар для человека, считавшего себя непогрешимым настолько, насколько это вообще возможно для создания из плоти и крови. Также стало неожиданностью, что с первых же часов боевых действий Красная Армия стала терпеть одно поражение за другим, все дальше откатываясь вглубь страны под вражескими ударами. И еще добро бы советские войска просто отходили, отступая с рубежа на рубеж. Катастрофа Западного фронта явилась чем-то уму непостижимым и поставила под вопрос само существование советского государства. И только внезапное явление с небес союзников из космической дали испортило немцам победоносно-парадное настроение.