Александр Михайловский - Визит «Полярного Лиса»

Один легкий шаттл опустился возле небольшого здания, находящегося за пределами ограды из колючей проволоки. И при поляках, и при немцах там помещалось лагерное начальство, контора, администрация и прочее. При поляках, правда, там еще жили семьи коменданта и других шишек, но немецкая администрация, до такого уровня жизненного комфорта еще не дошла. Егеря, штурмующие административное здание, вместо обычных лазерных ружей были вооружены ручными парализаторами. Некоторых деятелей лагерной администрации необходимо брать только живьем и им будет не избежать форсированного допроса с применением принудительного ментоскопирования. Схватка в узких коридорах была короткой… и бескровной.

Прикомандированные к егерскому взводу сотрудники ГУГБ НКВД (кто только не выходил из окружения в составе группы генерала Болдина) следовали чуть позади егерей, тщательно «упаковывая» парализованных офицеров и писарей. Представляете, сколько всего интересного можно узнать, подвергнув глубокой ментоскопии среднестатистического армейского писаря, к примеру, из штаба дивизии, или, как в данном случае, из администрации лагеря для военнопленных. Знают они зачастую больше самих господ офицеров, и в то же время при допросе и ментоскопировании оказывают намного меньшее сопротивление, потому что подсознательно считают себя в лишь свидетелями событий, а не обвиняемыми. Поэтому всех немцев, взятых в плен в административном корпусе, и захваченную документацию прямым рейсом малого шаттла вместе с чекистами отправили на «Полярный Лис». Пусть вместе с помощницами Ватилы Бе разбираются, где среди пленных были агнцы, а где козлища.

30 июня 1941 года, около 14:00, Околоземная орбита, высота 400 км, разведывательно-ударный крейсер «Полярный Лис».

Главный медик «Полярного лиса» военврач первого ранга (к.м.н.) Иртаз Далер

По матери я светлая эйджел из клана Осеннего Дождя, а моим отцом был хуманс с планеты Ханаан. Впрочем, он для меня, как выражались в Империи, был всего лишь «юридической фикцией», и я его совсем не знала. Именно от него мне достались совсем нехарактерные для светлых эйджел черты, соответствующие средиземноморскому типу внешности. Смуглая кожа, нос с горбинкой, миндалевидные темные глаза и темные волнистые волосы сделали меня белой вороной в гнезде светлых эйджел, и я едва смогла дождаться окончания базовой школы, когда, я сдав экзамен и пройдя профориентацию, смогла навсегда покинуть родную планету. С тех пор моей настоящей матерью стала Империя, а настоящего отца, как я уже говорила, у меня никогда и не было; я даже не знаю, как его имя, мне известен только его удостоверяющий генетический код.

Но сейчас это, собственно, уже не важно. Я – независимая, самодостаточная женщина. Моих способностей хватило не только на то, чтобы окончить университет на Новороссии, но и для того, чтобы поступить на военную службу. У меня звание врача первого ранга и гражданство первого класса, что дает мне все возможные привилегии по устройству жизни после выхода в отставку. И хоть последнее мне теперь, судя по всему, не грозит (потому что нет молодых коллег, которым требуется освободить место по истечении выслуги лет), какая теперь разница, кто был моим отцом, а кто матерью, если я в любом случае достигла предпоследней ступеньки на избранной мною карьерной лестнице. Выше меня – только медицинский генералитет, то есть врачи, возглавляющие крупные клиники или медицинские лаборатории. Но к такому я банально не готова, то есть пока не готова. Служба на «Полярном Лисе» как раз должна была дать мне такой опыт самостоятельной работы, когда поблизости нет ни одного врача старше и квалифицированней, и мне самой потребуется принимать решение в случаях, когда от меня будет зависеть жизнь разумного индивида, пусть это даже маленькая глупенькая сибха.

И вот случилось так, что в сколько-нибудь обозримом будущем (а не в течении нескольких месяцев и даже лет) мне действительно предстоит самым знающим и квалифицированным врачом этого мира. Местные коллеги не то чтобы глупее меня или хуже владеют своим врачебным мастерством – нет, они просто недостаточно информированы и образованы. В одних областях медицинской науки они продвинулись достаточно далеко, в то же время некоторые их представления о человеческом организме во многом похожи на средневековые суеверия, которые в доимперские времена практиковали медикусы Франконии и Латины. Они даже не имеют понятия о стимуляторах ускоренной регенерации, антибактериальных препаратах, иммунностимуляторах, вирусоподавителях, а также прививках сывороткой жизни, не говоря уже о процессах магниторезонансного компьютерного сканирования и стабилизирующей организм магнитной стимуляции общей регенерации, некоторыми темными хумансами ошибочно называемый омоложением.

Там, внизу, идет война, на которой ежечасно и ежеминутно гибнут хумансы, а еще большее их количество с ранениями различной тяжести поступает в госпитали. Я не понимаю, как мои коллеги в таких условиях могут обходиться без самых необходимых препаратов, и поэтому на полную мощность запустила биосинтезирующее оборудование «Полярного Лиса», приказав серым эйджел в первую очередь изготавливать регенерационные стимуляторы и антибактериальные средства широкого профиля. Я понимаю, что возможности «Полярного Лиса» в масштабах творящейся внизу трагедии – это капля в море, что тут нужны возможности крейсера МЧС (а может и не одного), но все равно считаю, что это еще не повод складывать руки и отказывать нуждающимся в помощи.

Одним словом, работы у меня в этом мире еще непочатый край, и хватит ее на весь долгий срок отмеренной мне жизни. Ведь по матери я светлая эйджел – а значит, проживу вдвое или втрое дольше обычных людей. Но это по обстоятельствам. Могу прожить еще пятьсот лет, а могу погибнуть уже завтра от какой-нибудь нелепой случайности, от которой в космосе никто не застрахован. Кстати, сегодня у меня новый пациент, которого, как и всех прочих в последнее время, сосватала мне наша неугомонная Ватила Бе. Нет, я на нее не в обиде, ибо пациенты люди полезные, но этот пациент у меня совершенно особенный, потому что это военный тактик и любимчик нашего нового императора, по имени Борис Шапошников.

– Знаешь что, Иртаз, – сказал мне наш обожаемый командир, – этот человек обязательно должен выздороветь. С одной стороны, он действительно талантливый тактик с большим опытом, чья активность будет нам необходима еще на протяжении длительного времени, а с другой стороны, он – та самая витрина, по которой о нас будут судить нынешние приближенные нового императора и он сам. Доверие можно заслужить только такими делами, выполняя все обещанное и даже немного больше. Впрочем, просьба позаботиться о здоровье этого хуманса поступит к нам в самое ближайшее время – с вероятностью, близкой к ста процентам…