Айзек Азимов - Космические течения [litres]

И тут только сообразил: космояхта! Он вновь достал права. Настоящий владелец яхты мёртв, теперь она принадлежит Тиренсу. Яхта стояла в ангаре номер 26 девятого космопорта. Отлично. Где у нас девятый космопорт? У старосты не было об этом ни малейшего представления.

Он прижался лбом к холодному парапету фонтана. «Что делать? Что же делать?»

– Добрый день. Вам плохо?

Тиренс вздрогнул и оглянулся. Рядом стоял пожилой нобиль и курил длинную ароматизированную сигарету. С золотого браслета свисал зелёный камень. На лице мужчины было выражение благожелательного интереса, которое в первую секунду удивило Тиренса. Потом до него дошло, что он теперь тоже нобиль. Он среди своих. Друг с другом нобили вполне могут общаться как порядочные люди.

– Нет, просто отдыхаю, – сказал Тиренс. – Решил прогуляться и потерял счёт времени. Ох, я, кажется, уже опаздываю на встречу! – Он всплеснул руками.

Сымитировать саркский акцент несложно, главное – не пересолить. Утрирование скорее обратит на себя внимание.

– Остались без «москита», я угадал? – Пожилой понимающе усмехнулся: мол, эх, молодёжь!

– Увы.

– Можете воспользоваться моим, – тут же предложил собеседник. – Он у меня вон там стоит. Потом просто включите автопилот и отправите обратно. В ближайший час машина мне не понадобится.

Идея выглядела привлекательно. «Москиты» были манёвренными и быстрыми, как молнии, они с лёгкостью обгоняли наземные машины патрульных. Одна проблема: летать на «моските» Тиренс умел не больше, чем парить, размахивая руками.

– Отсюда и до Сарка, – сказал Тиренс, припомнив фразочку из сленга нобилей, означавшую безмерную благодарность. – Но я лучше пешком пройдусь: до девятого космопорта недалеко.

– Верно, недалеко, – кивнул нобиль.

Не слишком-то точное указание. Тиренс решил зайти с другого бока.

– Однако я уже жалею, что сюда забрёл. Прогулка по всему Кыртовому проспекту – то ещё удовольствие.

– По Кыртовому проспекту? А он здесь при чём?

Не мелькнул ли в глазах нобиля подозрительный огонёк? Старосте начало уже казаться, что и одежда ему не впору.

– Ну, надо же! – затараторил Тиренс. – Похоже, я загулялся и куда-то не туда свернул. Где же это мы? – Он с рассеянным видом огляделся вокруг.

– Мы на Рекит-роуд. Вам надо пройти до Триффис, свернуть налево, а там до космопорта рукой подать. – Старик машинально указал направление.

– Вы правы. Мне надо прекратить мечтать на ходу и хоть изредка включать мозги. Отсюда и до Сарка, сэр.

– Может, всё-таки воспользуетесь моим «москитом»?

– Вы очень любезны, но…

Тиренс махнул на прощание и двинулся прочь несколько быстрее, чем следовало, чувствуя на себе взгляд нобиля. Наверняка завтра, когда в пещере обнаружат труп и начнутся поиски, этот тип вспомнит их встречу и скажет: «Этот парень был каким-то странным, ну, вы меня понимаете. Говорил необычно, не знал, где находится. Могу поклясться, он никогда прежде не слышал о Триффис-авеню».

Однако всё это будет завтра.

Сейчас Тиренс шагал в направлении, указанном нобилем. Подошёл к сияющему указателю «Триффис-авеню», почти потерявшемуся на фоне переливчато-оранжевого здания. Свернул налево.

Девятый космопорт был полон молодёжи в яхтенных костюмах, основными особенностями которых были фуражки с поднятыми козырьками и бриджи с буфами. Тиренсу мерещилось, что он всем бросается в глаза, но на самом деле на него никто не обращал внимания. Люди вокруг гомонили, их разговоры были пересыпаны словечками, которых он не понимал.

Он нашёл двадцать шестой ангар и подождал несколько минут, прежде чем подойти. Не хотелось, чтобы поблизости оказался какой-нибудь нобиль, знающий Альстара Даэмона в лицо, и заинтересовался: что этот незнакомец делает в чужом ангаре?

Наконец, соседние ангары опустели, и он вошёл внутрь. Нос яхты смотрел на открытое взлётное поле, со всех сторон окружённое ангарами. Тиренс осторожно выглянул. И что теперь?

За последние двенадцать часов он убил трёх человек. Из флоринианца-старосты превратился в патрульного, а из патрульного – в нобиля. Пробрался из Нижнего города в Верхний, нашёл космопорт. Завладел яхтой, которая могла отнести его в безопасное место, на любую планету галактики.

Оставалась одна загвоздка. Тиренс не умел водить космический корабль.

Он до смерти устал и проголодался. Зашёл так далеко – и вот, оказался в тупике. Стоял на самом пороге космоса и не мог туда попасть.

К этому часу патрульные уже должны были понять, что в Нижнем городе его нет. Как только до их закосневших мозгов дойдёт, на что мог отважиться туземец, они начнут обыскивать Верхний город. Обнаружат в пещере труп, и расследование обретёт новое направление: начнут разыскивать лженобиля.

А он – вот он. Уткнулся лбом в непреодолимую стену. И ему остаётся только ждать, когда звуки погони раздадутся за спиной.

Тридцать шесть часов назад в его руках была уникальная возможность. Он её упустил, а скоро потеряет и жизнь.

Впервые на его памяти капитану Рейсити не удавалось навязать свою волю пассажиру. Даже если бы он вёз кого-нибудь из великих нобилей, можно было бы рассчитывать на сотрудничество. Великие нобили владеют целыми континентами, но у себя на корабле он, Рейсити, – царь и бог.

С пассажирками всё иначе. С любыми пассажирками. А если она к тому же дочь великого нобиля – пиши пропало.

– Госпожа, как я могу позволить вам остаться с ними с глазу на глаз?

– Как? Да очень просто. Разве они вооружены, капитан? – сверкнула глазами Сэмия Файф.

– Разумеется, нет. Но дело не в этом.

– Они – просто пара перепуганных до полусмерти бедолаг.

– Испуганные люди опасны, госпожа, поскольку могут решиться на безрассудные поступки.

– Тогда з-зачем вы их з-запугиваете? – сердясь, госпожа Сэмия начинала слегка заикаться. – Три громадных матроса стоят над ними с бластерами на изготовку. Капитан, я этого так не оставлю!

Рейсити не сомневался. Он чувствовал, что придётся сдаться.

– Не могла бы госпожа объяснить, чего именно она желает?

– Я уже объясняла. Хочу с ними побеседовать. Говорите, они флоринианцы? Значит, я смогу получить бесценные сведения для своей книги. Но вряд ли что-нибудь выйдет, если эти люди от страха утратят дар речи. Поэтому я хочу остаться с ними одна. Одна, капитан! Вы понимаете это слово? Од-на!

– А что скажет ваш отец, когда узнает, что я оставил его дочь наедине с двумя отчаянными головорезами?

– Отчаянные головорезы! О, святой космос! Двое глупцов, которые, чтобы удрать с Флорины, не нашли ничего лучше, чем забраться на корабль, летящий на Сарк. Кстати, а откуда мой отец об этом узнает?

– Узнает, если они на вас нападут.