Энлиль - Спящий ветер [СИ]

Следом за неторопливо, словно на прогулке, вышагивающими капитанами потянулись их люди. Лиам подозрительно косился на невозмутимых полицейских, Анна на всякий случай опасливо держалась поближе к Хитклифу, покровительственно прикрывающий ее от неведомой потенциальной опасности своей широкой грудью.

- Мы ищем одну девушку. Ей была переслана важная информация, - не стал скрывать Харан. Они явно намеревались обсудить основные вопросы до того, как достигнут лагеря. Пока предводители были увлечены практически светской беседой, остальным приходилось подстраиваться под их темп и от скуки разглядывать природу. Пейзажи Терминаша и в лучшие времена не отличались живописностью, но сейчас смотреть на них было особенно тошно. Обугленные, изломанные деревья, развалины близлежащих к пустырю строений, подозрительной консистенции подтеки на припорошенной пеплом земле. Рин покидал Терминаш без каких либо сожалений, но сейчас чувствовал себя так, словно надругались над его домом.

- Рин... - Лиам легонько толкнул его в бок, привлекая внимание, и Рин очнулся и вскинул глаза. Они уже успели дойти до импровизированного шлагбаума на границе лагеря. Между двух высоких металлических плит стояло двое охранников. На подполковника они взирали с почтением, на остальных с подозрением и настороженностью.

- Рин, скажи фамилию Люси? - Харан смотрел на Рина и, судя по терпеливым, но настойчивым нотам в голосе, обращался к нему не первый раз.

- Да... Люсиль Мофатсон, - все еще отвлеченно, словно не проснувшись толком, отозвался Рин. - Я хотел слетать домой... к Люси. Или в "Адмирала", там о ней должны знать. Это в районе южный-43. Это ведь не проблема?

На строгом и безжалостном лице подполковника Кузнечински проступили совершенно человеческие, и оттого особенно неожиданные, эмоции. Он смотрел с таким сочувствием, что внутри у Рина похолодело. Так не смотрят, когда сообщают хорошие новости.

- Южного-43 больше нет, юноша. Всех выживших оттуда мы вывезли. На их список вы можете взглянуть.

Рин не стал уточнять, что означает "больше нет".

- Да, конечно, - он кивнул самым сдержанным образом, силясь сохранить на лице маску профессиональной невозмутимости, а то, что голос охрип и дрогнул, так это все от вездесущей терминашской сырости. Подполковник деликатно отвернулся и, больше не задавая вопросов, провел их через пост охраны. Внутри лагерь представлял собой неравномерное скопление палаток, шатров и собранных на скорую руку трейлеров. В узких проходах, где им пришлось идти попарно, непрестанно сновали дроны самого разнообразного назначения, пробегали, бестрепетно расталкивая гостей, волонтеры с нашивками Стины Милосердной. В нос бил резкий запах спирта и раскаленного железа.

- Сейчас здесь остались, большей частью, раненые, - сообщил подполковник на ходу. - Полиция на этой планете сейчас в шоке и не знает, за что хвататься, да и медицина оставляет желать лучшего. Часть пострадавших мы отправили в местную центральную клинику, но там не хватает мест, да и оборудование древнее. Кого-то, кто легко отделался, удалось пристроить на подселение или на временную жилплощадь в других районах планеты. А кто-то остался тут, ожидать либо прибытия кораблей для транспортировки в более современные медицинские центры других планет, либо своей очереди на расселение. Дело двигается медленно, наместник Терминаша, когда произошло нападение, он отдыхал на курорте, и до сих пор сюда добраться не может.

- О нападавших удалось что-то узнать? Кого-нибудь поймали? - с будничным интересом, как спрашивают о погоде, полюбопытствовал Харан.

- К сожалению нет. Только общая информация. Три дня назад над южным портом появилось два корабля, один из них модификации "спящий ветер", второй - собранный на какой-то помойке хлам. Они без предупреждения открыли огонь, первым делом разгромив ангары и штаб и без того не больно то активной местной полиции. Затем сравняли с землей порт. Еще три корабля десантировались в сорок третьем, двенадцатом и двадцать первом южных районах.

- Это отчего такая избирательность? - удивился Лиам. Подполковник скривился.

- Нет никакой избирательности. Они все находятся ближе всего к порту. Просто пронумерованы как попало. Планета сплошного разгильдяйства и халатности, - он остановился у одного из шатров, деликатно приподнял полог из плотного полотнища, и пропустил гостей вперед. - Надеюсь, вы цените мою откровенность и я, в свою очередь, могу рассчитывать на ответную.

Полог за их спинами упал, и сразу стало темнее и как то холоднее. В абсолютно пустом шатре офицеры Кузнечински с угрожающей целеустремленностью тут же заняли периметр и поудобнее перехватили оружие. Команда Kaze Nemuru инстинктивно скучковалась возле своего капитана. Харан обернулся к стоящему за их спинами Кузничински.

- Древних ради, подполковник, к чему такая демонстративность? - без обеспокоенности, разве что с легкой досадой в голосе посетовал Харан. - Я ведь не враг вам.

- Как и я вам, - согласился подполковник. - Но по долгу службы мне доводилось встречаться с вашими коллегами из Легиона. Несмотря на то, что каждый раз они знали куда больше, чем говорили, я ни разу не смог добиться от них ничего путного. Сейчас не тот случай. Мне нужна информация. У вас, капитан рит Ороста-Сунрайя, своя работа, у меня своя. Так давайте не будем усложнять друг другу жизнь.

- Вопиющая предубежденность, подполковник Кузнечински, - беззлобно упрекнул его Харан.

- Вы еще скажите, что я сердце вам разбиваю, - не выдержав, огрызнулся подполковник.

- Немного. Но уверен, мы найдем общий язык и сможем быть друг другу полезны, - пообещал Харан. Кузнечински еще некоторое время посверлил его подозрительным прищуром и махнул рукой ближайшему подчиненному.

- Найди моего секретаря. И чай. И куда опять дели стулья?!

Спустя буквально минуту через полог протиснулся все тот же энергичный молодой человек и на этот раз в руках он держал планшет. Их с Рином тут же сместили в угол палатки, сами капитаны, вместе с личным составом, расположились у противоположной стены и там приглушенно общались, пока не принесли коробки, за неимением другой мебели, и, к немалому удивлению Рина, самый настоящий чай. Стакан, вернее одноразовый пластиковый стаканчик, в котором плескалось нечто бледно зеленое, отдающее хвоей и жженой полынью, достался и Рину. Он отхлебнул, поморщился от попавшей на язык насыщенной обжигающей горечи. Неизвестно, являлось ли это личным вкусовым предпочтением подполковника, его природная вредностью, или просто другого чаю не нашлось, но, с грустью заглянув в стаканчик, на дне которого плавало нечто, напоминающее кусок коры, Рин с нежностью и тоской вспоминал вкусный чай с корицей и кусочками яблок.