Энлиль - Спящий ветер [СИ]

- Необычный сбор! - тем не менее одобрил Харан. Кузнечински оторвался от уже испещренных чертежами бумаг, изучил невозмутимо искреннее лицо и кивнул.

- Не отвлекайтесь, капитан. Вы сказали, вас отвезли в систему Сэнд. Но это ведь уже территория нивлиндов.

- Да, но у них сейчас очередные перевыборы. Пятые за последний их месяц. Предыдущие четыре канцлера нивлиндов преждевременно скончались, поэтому выборы пятого происходят в весьма напряженной обстановке и их мало интересует, что творится на их границах. Сомневаюсь, впрочем, что корабль еще там.

- Вот это списки расквартированных, - под нос Рину подсунули планшет и пришлось отвлечься от подслушивания. - Вот это уже госпитализированные в клинику, а это находящиеся на данный момент в лагере. А вот это, - секретарь поднял на Рина опухшие то ли от недосыпа, то ли от переживаний, но полные рвения глаза. - Здесь пропавшие без вести и погибшие.

Как и секретарь, Рин надеялся, что последние два списка ему не понадобятся, но поиск задал по всем документам. Затаив дыхание и едва не соприкасаясь лбами, как девицы над гаданием, они следили, как в поиске "Л. Мофатсон" проматывается страница за страницей. В расквартированных ее не оказалось. Рин отхлебнул чай, скривился и протянул стаканчик секретарю.

- Не переживайте, велик шанс, что ваша девушка в другом списке, - утешил он, залпом допил чай, даже не поморщившись, и вдумчиво зажевал кору. - То есть не в последних... в смысле она может быть в клинике. Вы встретитесь, я уверен.

Рин не знал, как полковник объяснил подчиненному необходимость предоставить списки, и объяснил ли вообще, но секретарь, на чьем лице отражалось искреннее сочувствие, явно решил, что Рин потерял как минимум невесту. Вопреки оптимистичным заверениям, не оказалось Люси ни в списке госпитализированных, ни в лагере. Когда поиск приступил к пропавшим без вести, Рин помрачнел. Но "Л. Мофатсон" не нашлось и там. Поиск был завершен, о чем оповещала мигающая поперек планшета строка, секретарь выжидающе смотрел на Рина, а Рин смотрел в пустоту. Что делать дальше он не знал. Следовало придумать какой то новый план, оригинальный и безотказный, но в голову не лезло ничего, кроме воспоминания о том, как при последней их встрече Люси прикладывала к его глазу пакет замороженной облепихи.

- Возможно стоит поднять архивы по нападению на Ки. Но это уже не моя работа. Мне нужна не столько Ки'Дой, сколько... - Харан, заметил, что Рин в своем углу затих и бездействует, и прервался на середине беседы. - Вы закончили?

Рин помедлил с ответом, вздохнул и кивнул.

- Ее здесь нет. Ни в одном списке.

- Вы хорошо посмотрели? - Кузнечински позволил себе усомниться, вперившись требовательным взглядом в секретаря.

- Так точно! - юноша слегка сбледнул с лица, но отрапортовал уверено. - Я тоже нахожу это весьма странным. При составлении списков мы сверяли данные с регистрационной переписью жителей пострадавших районов, запрошенной в администрации Терминаша!

- И что это может значить? - подполковник не любил неопределенности и ждал от секретаря конкретики и внятных выводов. Парнишку определил Хитклиф, озадаченно почесав скрытый бородой подбородок.

- Может быть, что это Дой подтерла данные?

- Вряд ли, - скептически поморщился Лиам. - Для этого потребовался бы прямой доступ к серверам наместника и время. А вот так, дистанционно... даже для меня это было бы проблематично. Это вам не направление отправки отследить, тут мозги нужны.

- Тогда сделаем так, - Харан задумчиво потер висок. - Рин, просмотри список живых еще раз, вручную. Найди тех, кто знал Люси и кто мог бы о ней что-то рассказать. Начни с тех, кто сейчас в лагере.

Рин с трудом подавил желание отдать честь, уподобляясь секретарю, но Харан уже обернулся обратно к подполковнику, словно ни в чем ни бывало, продолжив разговор.

- Вы говорили, с ними был Джунхей Гёро по кличке Змей, - пользуясь моментом, записывал Кузнечински.

- Да. Судя по всему, между ними заключено некое соглашение, но ладят они плохо. Это тем более любопытно, что во время нашего допроса Гёро не торопился сообщать своим соратникам, насколько опасно оставлять в одном помещении легионера, даже больного, и его оружие. Об этом могли не догадываться ренмеи и даже Ки, но у Гёро богатый опыт сражений с нами.

- Насколько известно из его досье в полицейской базе, Змей вообще неуживчив...

Рин отнесся к идее Харана с куда меньшим энтузиазмом, чем можно было ожидать. Как он ни силился, он не мог припомнить ни одной фамилии, кроме Люси. Не вспоминался даже бывший начальник. Без особой надежды он уныло просматривал строчки имен, ни о чем ему не говоривших. Услужливый секретарь принес ему уже третий стакан чая, хотя и от первых двух у Рина уже першило в горле. В какой то момент взгляд зацепился за имя " Г. Девис" и так и замер. Фамилия вызывала смутный рой неясных образов и ассоциаций, систематизировать которые никак не удавалось. Озадаченно нахмурившись, Рин ткнул пальцем в строку, и перед ним развернулась страница с доступной информацией. Первое, что бросилось в глаза - это помятая, заросшая, но такая знакомая физиономия Гарольда. Вот уж кого Рин меньше всего ожидал и хотел увидеть. К сожалению, сестра Гарольда - Аманда Дэвис, та самая, из-за которой в свое время начался их конфликт, как утверждал все тот же документ, на данный момент находилась в центральной клинике Терминаша, зато сам Гарольд - вот он, во временном полевом лагере, поэтому выбор делался очевидным.

- Капитан, - Рин дисциплинированно вытянулся перед начальством. - Кажется, я кое-что нашел.

- Отлично, - благодушно и несколько отвлеченно отозвался Харан, даже не интересуясь подробностями. - Это здесь? Не думаю, что нам всем стоит туда идти. Справишься один?

Рин задумчиво похрустел пальцами и покосился на Хитклифа. Несомненно, Гарольд был бы очень рад его увидеть, но от мелочной, хотя и приятной мести, Рин предпочел воздержаться.

- Справлюсь.

- Секретарь вас проводит, - вклинился подполковник Кузнечински. Хотелось верить в проявление чистого альтруизма с его стороны, но взгляд, мимоходом брошенный на секретаря, говорил скорее, что к Рину на всякий случай приставили соглядатая. Харан это тоже понял, но возражать не стал. Благословленный таким образом обоими капитанами, Рин покинул палатку и последовал за секретарем вглубь лагеря. Возле каждой палатки, бокса или огороженного ящиками угла, висела табличка с номером. По ним и ориентировался секретарь, уверенно следующий вперед, тогда как Рин потерял направление уже после второго поворота. Из-за закрытых дверей и опущенных пологов до Рина доносились голоса, кое-где невнятная ругань, стоны. Сквозь щели неплотно сомкнутых пологов он видел людей на примитивных полевых кушетках, шаткие конструкции капельниц и мерцание экранов с показателями. Медики двигались между ними усталыми бледно-голубыми призраками. Уверенные руки накладывали повязки, вкалывали лекарства, успокаивая, гладили по плечам и волосам бледных, дрожащих пациентов. Рин невольно притормозил у одной из палаток, зацепившись взглядом за то, как трое медиков пытаются привязать к кушетке беснующегося бородатого мужчину. Не смотря на то, что половину его лица покрывал ожег, он казался Рину смутно знакомым, но в памяти не всплывало ни имени, ни обстоятельств знакомства. Возможно, кто-то из посетителей "Адмирала"... Совсем юная девушка-волонтер обернулась, заметила внимание Рина и, сердито поджав губы, решительно задернула полог перед самым его носом. Рин вздохнул, но почувствовал малодушное облегчение. Зрелище чужих ран и мучений начинало его угнетать. Что-то внутри гаденько нашептывало, что все это его вина. Что все, что он видит вокруг, это последствия его бездумного, торопливого решения. С крыши одного из боксов на него укоризненно косилась редкая птица баклан. Усилием воли, злостью Рин давил в себе тяжесть вины. Помимо множества важных для социальной адаптации вещей, доктор Эрланд также не учил своих курсантов брать на себя ответственность за судьбы других людей. Должно быть подразумевалось, что этим будет заниматься капитан корабля, но даже в самом пьяном угаре составления учебного плана доктору не могло привидеться, что кому то из его подопечных попадется Харан рит Ороста-Сунрайя. В лагере, посреди сотен потерпевших бедствие людей, было бы очень удобно считать крайним Харана, но заставить себя быть настолько несправедливым Рин не смог.