Энлиль - Спящий ветер [СИ]

- Что случилось? - в голосе Кузнечински послышалось напряжение. - Камера не работает?

- Я не... - Лиам запнулся, замер, покусывая губу, а затем, озаренный предположением, торопливо поменял настройки. Камера перешла в ночной режим и в сюрреалистичном зеленоватом свете продемонстрировала два яруса полок и похожие на контейнер с яйцами ряды дронов.

- Технический отсек. Не предусматривает постоянного освещения, - объяснил Лиам с самодовольной невозмутимостью. Подполковник Кузнечински смолчал.

- Распространение вируса - шестьдесят девять процентов, - связист выполнял свою, очень скучную работу.

- Сколько их у нас? - Малахит попытался пересчитать яйца-дроны, но полки размывались в зеленоватом тумане ночного видения и терялись за границами камеры.

- Сейчас одиннадцать. Всего будет штук шестнадцать.

- Мало, - Малахит недовольно поджал губы, но Лиам не спорил, напротив, согласно кивнул.

- Да, для базы и планеты такого масштаба явно маловато. Должно быть это только часть. Таких блоков хранения и техобслуживания может быть несколько. Это было бы разумно с их стороны.

- Вы сможете получить доступ к остальным? - спросил подполковник Кузнечински. Лиам помедлил и неопределенно качнул головой.

- Возможно. Но на это потребуется время. Не думаю, что Харан и Хал готовы столько ждать. Кроме того, есть вероятность, что наше вмешательство в систему заметят. Справимся тем, что есть.

- Уверены? - строго уточнил полковник и всякий другой офицер наверняка в тот же миг вытянулся бы по струнке и бодрым строевым голосом отрапортовал "так точно!", но Лиам даже не ответил. Рин усмехнулся от мимолетного злорадства, представив, как, должно быть, раздражает подобное самоуправство привыкшего к беспрекословной дисциплине подполковника. Тяжело быть гостем на чужом корабле.

- Включаю вторую и третью камеры.

Потеснив первый экран, рядом выросло еще два. Перехваченные сигналы транслировали крупный план полукруглого бока соседнего дрона и угол полки на фоне пустого прямоугольника стены. Лиам выругался, вызвав хихиканье Малахита и молчаливое порицание Кузнечински. Ракурсы второй и третей камер сменились. На этот раз вторая камера демонстрировала вид, практически идентичный первой, разве что чуть сверху. Третья же показывала вертикально вытянутый прямоугольник, в котором при некотором воображении можно было опознать дверь.

- Ага, - только и произнес Лиам, а потом прямоугольник дрогнул и начал сужаться, с краю разрастаясь широкой, сияющей ярко-зеленой полосой. Лиам сообразил первым, дернулся, торопливо переключая режимы, и спустя несколько секунд брызнуло ослепительно белым, просвет обрел четкие очертания, а в нем появилось одутловатое лицо невыразительного среднестатистического научного работника, какими их изображают в сериалах на семейных каналах.

- Малахит... - прошептал Лиам тихо, словно опасаясь, что его услышит обладатель одутловатой физиономии. Малахит понятливо кивнул, попытался решительно закатать рукава, но вовремя вспомнил, что одет в майку и рукавов у нее нет. Конфуз его не смутил, как ни в чем ни бывало, он опустил руки на пульт и напряженно вгляделся в экран. Одутловатый тем временем открыл дверь почти полностью, перенес ногу через порог, и тут Лиам рявкнул:

- Давай!

Что-то пронеслось вплотную перед камерой, судя по рухнувшей полке с дронами - врезалось в противоположную стену, а затем перекошенное от ужаса лицо среднестатистического научного работника начало стремительно приближаться. Звук камера не передавала, но распахнутый в беззвучном крике рот открывал вид на малопривлекательное зрелище желтоватых зубов с застрявшей между ними веточкой генномодифицированного укропа. Одутловатый едва успел увернуться от несущегося на него дрона и рухнул на пол, прикрыв голову руками.

- Только девяносто четыре процента! - зашелся возмущенным воплем связист, но Лиам в ответ только пробормотал сквозь зубы что-то неразборчивое, но неприличное. Дрон с главной камерой, управляемый Лиамом, вырвался за дверь словно рыцарь из логова дракона. В поле видимости возникло трое работников - двое играли в карты на перевернутой вверх дном коробке с символом радиоактивной опасности, третий ел бутерброд, манерно отставив мизинчик. Через несколько секунд дрон приковал к себе всеобщее внимание. Не сбавляя скорости, он врезался в закрытый щиток тумблера питания, отскочил, и снова ударился, оставляя на металле глубокие вмятины. Камера дрогнула, но выдержала. Не смотря на отсутствие звука, на ее качество конструкторы не поскупились. Вокруг экрана главной камеры один за другим всплывали трансляции изображений с остальных дронов. Рядом выстроились все шестнадцать окон и только в последнем, на тех самых непрогруженных шести процентах, по-прежнему мерцал ровный фон помех. Дроны рванули почти одновременно, с разницей в несколько секунд, обрушили на распластанного работника еще две полки и рванули на свободу, застопорившись в дверях, словно соленые огурцы в банке. Лиам шикнул на Малахита и дроны тут же перестроились, и один за другим дисциплинированно повыскакивали наружу. В опустевшем боксе слепо бился об стены позабытый шестипроцентный. Остальные пятнадцать отскакивали, словно мячи, от потолка, пола, стен, друг друга, крушили все, что попадалось им на пути. Около полудюжины ударов пришлось на массивную высокотехнологичную конструкцию, служившую, по всей видимости, для более детального диагностирования дронов и занимавшей собой больше половины стены. Выступающие и особо хрупкие детали поотпадали, из дыры пробитого насквозь основания валил густой черный дым, на покореженном экране обреченно мигал красный крест. В паре метров от него, под обломками письменного стола залегли картежники. И если один из них зажмурил глаза и вполне успешно прикидывался мебелью, то второй ежесекундно бормотал себе в запястья - пытался наладить связь с руководством и доложить о чрезвычайной ситуации. Ему мешали удары в непосредственной близости от места его дислокации, и каждый раз он нервно вздрагивал, когда на них валилась очередная деталь интерьера. Но Лиам понимал, что рано или поздно подмога к ним все равно придет, и не собирался затягивать развлечение. Прозревший шестипроцентный дрон пронесся над головой все еще распластавшегося на полу одутловатого, выскочил из бокса, боднул под коленки ринувшегося на перехват манерного бурбродопоедателя и помчался вперед.

- Я назову его Инокентием, - ласково, умиленно, пробормотал Малахит. Первый, тот самый Лиамов дрон, продолжал с упрямой методичностью долбиться в щиток. Наконец щиток дрогнул, пошел крупными трещинами, и с очередным ударом отчаянно заискрил. Свет мигнул и погас. Рин почувствовал, как вздрогнули пальцы у него на ладони. Он чуть повернул голову и обнаружил, что Анна, не моргая, следит за зловещим красным крестом на раскуроченном оборудовании техобслуживания. Он и в самом деле выделялся и привлекал внимание среди потемневших экранов. Они медленно, один за другим, переходили в зеленый спектр ночного видения, но красный крест все равно бросался в глаза.