Галина Чередий - Модификаты [СИ]

— Агова? — негромко предположила я, и «окультуренный» инопланетянин вздрогнул и, посмотрев на меня несколько секунд с замешательством, все же улыбнулся. Ух ты, да от белизны и ширины этого оскала впору ослепнуть! И у него есть клыки? Толком я не успела рассмотреть, потому что Глыба стремительно вскочил и встал рядом со мной, как будто требуя вернуть все внимание ему, и доброжелательное выражение лица Аговы тут же исчезло. Он нахмурился и, чуть опустив голову, глянул сначала недовольно и с упреком на своего соплеменника, а потом откровенно враждебно в сторону моих спутников. Поднявшись на ноги, он начал что-то быстро и отрывисто говорить, но Глыба оборвал его гневным «а-а-ар-р-р!» и более чем красноречивым жестом, требующим немедленно заткнуться.

В сердцах швырнув недожеванную кочерыжку, Агова еще раз прямо глянул на меня, тяжко вздохнул, дернул головой, будто заканчивая некий напряженный внутренний диалог, а после мотанул куда-то вперед по ущелью, смачно хрустя мясистыми листьями, попадавшимися под ноги.

— А главное веселье-то у нас, похоже, впереди! — фыркнул Арни, и Глыба посмотрел на него так, словно мечтал раздавить на месте. Почему-то мне показалось, что он не только преобразился внешне, но и гораздо четче стал улавливать эмоции и общий посыл каждой фразы.

— Не стоит делать опрометчивых выводов, — негромко заметил док, видимо, имея в виду ситуацию в целом.

— Да неужели? — фыркнул Арни. — Я почти ни черта не понимаю, Софи, но из того, что разобрал, этот твой новоявленный красавец что-то сильно косячит в том, что делает относительно тебя. Подзадумалась бы ты об этом, прежде чем с легкостью на черт-те что соглашаться!

Степень накопившегося раздражения на поведение Арни едва не заставила меня вспылить, отвергнув мысли о возможных последствиях. Но «прилететь» в случае моей несдержанности могло не только Штерну, но доку, да и не желала я своему другу ничего дурного. Пусть, вполне возможно, друг уже с приставкой «бывший».

— Арни, а разве ты наладил между нами достаточный уровень общения, чтобы я могла точно знать, на что соглашаться, а на что не стоит?

— То есть ты меня ещё и обвиняешь в том, что эти…

— Местные жители, — жестко указала ему я, и Глыба, молча, но угрожающе опустив голову, шагнул в сторону лингвиста.

— Местные жители, — почти выплюнул Арни. — Они не желают со мной общаться! И с Питерсом, между прочим, тоже! Ты у нас единственная звезда шоу, тебе и все внимание!

— Я не в претензии, пока нас не разделяют и не подвергают физическому насилию, — пожал плечами док. — Штерн, мне ли Вам объяснять, что, возможно, подобная разница в отношении продиктована тем, что мужчины изначально воспринимаются как угроза, а женщины…

— Ой, да прекратите! — огрызнулся парень, не повышая, однако, голоса и цедя слова сквозь зубы. — Какие мы, к черту, им противники? Разве не видно по всему, что этот громила уже практически присвоил Софи, а она ему в этом еще и потакает.

— Я не потакаю, а стараюсь поддерживать контакт и быть дружелюбной. И если бы ты не психовал и не вел себя как оскорбленная девица, а подошел ко всему как профессионал и ученый, то мы имели бы более четкую картину того, что нас ждет впереди. — Из последних сил я старалась контролировать дыхание и тон, но глухой звук, нарастающий в груди Γлыбы, указывал, что неприятный смысл разговора скрыть у нас не получалось.

— Это я веду себя непрофессионально, Софи? — криво ухмыльнулся Арни. — Разве я вис на мохнатом монстре, даже не выяснив, чем он в принципе является? Разве я преспокойно спал на почти голом аборигене? Не удивляйся потом, что он тебя разложит и не особо будет интересоваться согласием! Или ты для этого бежала от Тюссана?

— Да как Вы смеете, Штерн! — не выдержав, рявкнул док, а Глыба метнулся вперед так стремительно, что я едва успела вцепиться в его запястье. Но двигался он с такой силой и скоростью, что я просто рухнула лицом вперед, прежде чем он смог затормозить.

Прикрыться руками не удосужилась, и в носу что-то болезненно хрустнуло.

— Софи! — вскрикнули Арни и Питерс одновременно, а инопланетянин молниеносно поднял меня на ноги, и я ощутила теплую струйку, полившуюся из носа.

Невесть откуда выскочил Агова и затараторил, как скорострельное орудие, и не нужно было перевода, чтобы понять, что он яростно выговаривал Глыбе. Тот же стоял и смотрел на меня широко распахнутыми глазами потрясенно, будто теперь я превратилась в нечто дико пугающее.

— Все в порядке! — заверила всех я, утираясь, а по факту размазывая кровь пo лицу. — Арни скажи им, что я сама виновата и повреждение абсолютно ерундовое!

— Прости, Софи! — взмолился Штерн, чуть приближаясь, в то время пока док уже деловито рылся в своем рюкзаке. — Я просто боюсь за тебя!

— Тогда ты выбрал не лучший способ это продемонстрировать! — указала я ему и поторопила, видя, как опускаются, словно от огромной тяжести, плечи Глыбы и взгляд становится тоскливо-виноватым. — Скажи им, что со мной все в порядке!

Но, выслушав его, Глыба только резко мотнул головой и, буркнув что-то, отошел подальше и уселся у каменного выступа, глядя оттуда пристально, но без агрессии, скорее уж совершенно несчастно и отвечая краткими репликами на словесный поток Аговы, что никак не иссякал.

— Он сказал, ты не можешь быть ни в чем виноватой, когда он рядом, — перевел Арни и добавил, густо краснея: — Софи, прости. Ты права, мне нужно больше стараться быть полезным. Что-то меня не в ту сторону переклинило.

Я перевела взгляд с виноватой физиономии Штерна на лицо Глыбы с аналогичным выражением и вздохнула.

— А теперь, когда все вроде выяснилось, могу ли я осмотреть Вас, София, — встал док со сканером и мини-аптечкой в руках. — И хотелось бы надеяться, что мне не свернут за это шею, как раз благодаря вашей активной информационной поддержке, Штерн. Готовы участвовать, молодой человек?

— Ничего страшного, София, но процесс заживления может быть немного затянут из-за истощения сил организма на данный момент, — сказал док, накладывая липкий фиксатор на мою переносицу, после того как тщательно обследовал и удалил салфетками следы крови.

Во время всех своих манипуляций с моим лицом он продолжал бросать осторожные косые взгляды на Глыбу, но тот не шелохнулся, хотя отслеживал каждое движение Питерса с напряженным вниманием хищника, решающего, стоит атаковать или чуть с этим повременить. Как только Джеремая закончил и отошел от меня, облегченно вздохнули и оба мужчины, и я, радуясь, что все прошло без новых вспышек агрессии. Пока меня лечили, Агова куда-то отошел, очевидно, исчерпав все свое обвиняющее Глыбу красноречие, но снова вернулся и принес один из мясистых листьев, который сейчас служил в качестве тарелки, наполненной сочными черешками того же растения. Сохраняя хмурое выражение лица, он положил свое приношение на траву, как раз посредине между мной и моими спутниками, и что-то проворчал.