Галина Чередий - Модификаты [СИ]

— Софи-и-и, — протяжно проурчал Рисве, ловя мой взгляд и начав медленно, как подкрадывающийся хищник, подниматься из ручья, — то, как ты смотришь… будит во мне настоящую дикость. Я знаю, что тебе нужен отдых, но чувствую бесконечный голод по тебе. Едва мы останавливаемся, и хочу уже снова и снова. Это делает меня плохим энгсином в твоих глазах?

Ох,ты, Глыбушка, да в моих глазах ты сияешь ярче солнца, и потому-то я и смотрю, что не могу оторваться. Уж лучше ослепнуть, наслаждаясь твоим светом, чем отвернуться и потерять его хоть на секунду. Сердце сжалось в щемящей боли от осознания, до какой же степени я пропала. Влипла. Разве правильно так безрассудно, очертя голову? Разве когда-то раньше рвались из меня слова признания-восхищения-безумства, да с такой силой, что не сказать их просто больно? Я уже и вдохнула, готовясь отпустить их, но тут мой жлудок громко заурчал, и Рисве резко поменялся в лице, становясь обеспокоенным.

— И я ещё спрашиваю! — досадливо мотнул он головой. — Разве хороший энгсин не подумал бы сначала накормить свою анаад, прежде чем вести себя как похотливый рошон в сезон гона?

Мой мозг еще обрабатывал образ винторогого, гладкошерстного и длинноногого рошона, а мужчина уже поднял меня и потащил обратно в грот. Поставив на мягкую подстилку, он сразу же нашел мое платье, очевидно, не испытывая проблем с почти полным отсутствием освещения, зашуршал своими штанами и снова подхватил меня, устремляясь наружу.

— Скажи, ты таскаешь меня на руках, потому что это какой-то обычай, или не доверяешь моей способности нормально передвигаться на своих двоих? — поинтересовалась я, когда Рисве практически понесся по тропинке.

— Мне нужно чувствовать тебя все время. Повсюду, — пояснил он, обыденно пожав плечами, будто это такая абсолютно нормальная вещь — настолько нуждаться в постоянном контакте с кем-то. — Просто держать тебя за руку, пока мы идем, мне недостаточно, Софи. Но если это слишком…

— Нет-нет! — прижалась я к его груди. — Я, конечно, девушка — продукт своего времени и совершенно самостоятельна, но отказываться от того, чтобы меня носил на руках любимый, и в мыслях нет!

Рисве споткнулся и резко замедлился, и я поняла вдруг, что непроизвольно вылетело из моего рта. Вскинув голову, встретилась с ним глазами, затаив дыхание, а потом тут же посмотрела в сторону. Все те эмоции, что сейчас бушевали в его взгляде, были чересчур. Такое впечатление, что мое случайно оброненное слово что-то не просто зажгло, а прямо-таки взорвало в нем, ещё больше усиливая исходящее от этого мужчины сияние бесконечной радости, а я себя почувствовала трусихой и предательницей, испугавшись и интенсивности его реакции, и собственного на нее отклика. Бедный Рисве, мне и самой с собой-то временами сложнее некуда, как ему во мне разобраться?!

— А куда мы идем? — постаралась я сразу же переключить внимание на насущную обыденность, уводя нас с территории опасных эмоций и вопросов.

— В пещеры, — с легкостью поддался Рисве на мой прозрачнейший трюк отвлечения. — Праздник уже начался, моя Софи. Я обещал тебе, что ты на все посмотришь, и к тому же там много угощений и еще больше реохи, чтобы развязать языки и наполнить теплом тела.

— О, то есть сейчас все там собрались, чтобы наесться, напиться и предаться… м-хм…

— М-хм? — поддразнил меня мой энгсин, заразительно рассмеявшись, и я с наслаждением прижалась ухом к его груди, впитывая этот волшебный звук.

— Я имела в виду, что они разобьются на пары и займутся сексом, да?

— Ну, сначала будут танцы и песни, совместные купания, долгие разговоры, и вовсе необязательно образуются пары.

— Женщины берут не одного партнера в постель? — Я же не ханжа, и такое в порядке вещей там, откуда прибыла, чего же чуть ли не на писк возмущенный перешла? Просто здесь это казалось каким-то неестественным. Здешние мужчины… они ведь реально мужчины, а не существа, условно мужского пола, в большинстве своем вырождающиеся и извращенные вседозволенностью… Сразу вспомнилась наша последняя встреча с Себастьяном, который готов был делиться и мной, и собой с другим и осудил меня за отказ, заставив почувствовать гадливость и унижение, обесценив даже те хорошие моменты, что между нами были.

— Не для всех найдутся пары, и все закончится слиянием, Софи. А как это — больше одного? — Ρисве смотрел на меня в своей обычной простодушной манере, кажется, совсем не понимая.

— Знаешь… забудь, — покраснела я, радуясь общей темноте. Вот что значит быть испоганенной цивилизацией, Софи! В первую очередь только и приходят на ум всякие непотребства, когда на самом деле все гораздо проще и искреннее.

Еще на подходе к пещерам я почуяла необычный запах. Едва уловимый на открытом воздухе, он стал гуще по мере приближения к входу в каменное пристанище празднующих. Действовал он как-то странно. Из головы будто быстро начали испаряться все тяжелые и мрачные мысли, оставляя легкость и перенаправляя все на ощущения. Близость Ρисве вдруг почувствовалась ещё острее, трение кожи при движении снова дразнило, несмотря на разделяющую ткань, сокращение мощных мускулов искушало, напоминая о том, что уже было, и будя предвкушение того, что ещё будет. Неожиданно даже для самой себя я рассмеялась легко и непринужденно и принялась исцеловывать шею, жесткую, немного колючую линию челюсти моего мужчины, отчего он стал все чаще сбиваться с шага и бормотать мое имя.

— Нам нужно будет опять тебя побрить, — ляпнула, уже расслышав где-то впереди смех и множество голосов.

— Софи-и-и! — протяжно выдохнул мой Γлыба и, развернувшись, прижал меня спиной к шершавой стене, приподнимая повыше. Он дрожал и выглядел готовым опять накинуться на меня, но вместо этого только потерся губами, носом о мои ключицы и скрытую платьем грудь, и теперь задрожала внутри и снаружи уже я. Но дальше этого не пошло. Проворчав «сначала еда», мужчина понес меня вглубь.

Но когда мы вошли в большой зал, очевидно, естественного происхождения, у меня перехватило дух и я забыла обо всех насущных потребностях. Людей, которых, к слову, тут было немало, я в первый момент и не заметила, завороженная хаотичной, но при этом плавной игрой всевозможных световых пятен. В центре пещеры находилось овальное озеро, с гладкой, как масло, поверхностью и абсолютно прозрачной водой. Сотни крошечных плотиков или легких плошек с золотистыми мерцающими язычками пламени плавали по нему, подрагивая и все время меняя направление. А все потому, что из глубины к ним постоянно поднимались и касались их рыбешки, размером с ладонь, чьи тела излучали мягкое голубоватое свечение. На дальнем от нас берегу был разведен не просто костер, а некая огненная невысокая завеса, длиной около десятка метров. Цвет пламя имело оранжево-красный, нo вот с самых кончиков беспокойно пляшущих языков тo и дело срывались изумрудные искры, постепенно исчезая в воздухе. Завершающим штрихом этого великолепия был гладкий, отражающий все это потолок, что вторил каждому огоньку и преумножал их количество. На долю секунды меня даже накрыло ощущением невесомости, как будто я вдруг оказалась в открытом космосе, где нет вообще понятия верх-низ-право-лево.