Альетт де Бодар - Чайный мастер и детектив

− Вы пьяны.

− Думаю, нет.

Может, это не совсем так, но это самое простое объяснение тому, каким образом мыслительная деятельность Лун Чау сейчас искажена смесью, не предназначавшейся для неё.

− Туйет на борту?

− Она и бабушка Кюэ, и куча народа, которого я не знаю. Не уверена, что понимаю ваше беспокойство.

− Тогда зачем звоните?

− Разумеется, чтобы вы меня спасли. Устройства связи, похоже, тоже не работают. Они собирают запасной передатчик, но мое терпение кончится задолго до того, как прибудет какая-нибудь помощь. Не говоря уже о работоспособности.

Смеси. Тонкий баланс компонентов для одного человека, под присмотром, чтобы убедиться в отсутствии вредных эффектов. Конечно, недёшево, а у сестринства туго с деньгами. Они заплатили кому-то не очень много. Кому-то вроде Нгуена Ван Ан Тама, чайного мастера, который дал бабушке Кюэ дешёвые смеси. И получили халтуру...

Выдох. В центральном отсеке находилось её ядро − её сущность, подключённая коннекторами к кораблю, висящему в бесконечности космоса, и никто не мог её тронуть.

Простейшее решение для людей вроде бабушки Кюэ и Лун Чау − взвинтить самоуверенность до отказа. Это довольно грубо, но работает. А людей вроде Хай Ан − тихих мышек, которые борются с чувством собственной незначительности, привычкой не доверять себе, − такие смеси делают безрассудными. Пьяными вдрызг.

Как разумный корабль позволил человеку выйти в глубокие пространства? Да просто человек − Хай Ан − сама это сделала. Из шлюзовой камеры, не надев скафандр нереальности, как сделал бы любой здравомыслящий человек, она вышла наружу в тенекоже, в опьянении думая, что она её защитит.

Туйет.

Туйет была юной, и напуганной, и такой же по натуре, как и Хай Ан. Она не из тех, чьё самолюбие можно так походя раздувать.

Последствия не заставят себя ждать.

− Дочь Теней? Корабль? − Голос Лун Чау с едва заметной ноткой интереса. − А что с Туйет?

Она по-прежнему не знает, что Лун Чау хочет от Туйет или что же случилось семь лет назад. Но...

Есть двое, кто может помочь Туйет: Дочь Теней и Лун Чау.

И Дочь Теней слишком далеко. Она только что отправила разумным кораблям призыв спасти Скорбь-по-Четырём-Благородным, который завис в глубоких пространствах − и не на краю, куда она возила Лун Чау, а в самой глубине, где погибли Хан, Вин и её экипаж, где время растянулось до неизмеримой вечности, а пространство свернулось. Он ранен и сломлен, как и она когда-то. Но нет, она не может позволить себе об этом думать, ей нужно сосредоточиться на настоящем. Вокруг орбитальных станций слишком много кораблей, и «Гармоничный траффик» не отвечал.

Или Лун Чау или никто.

− Я послала за помощью, − резко сказала Дочь Теней. − Присматривайте за Туйет.

Та не ответила, но разве Дочь Теней ожидала ответа?

Внезапно включился «Гармоничный траффик».

− Не вижу острой необходимости, − произнес бесстрастный голос. − Ситуация не чрезвычайная. Ключевые функции разумного корабля ещё действуют.

− Иначе кто-то... − Дочь Теней попыталась собраться с мыслями, чтобы донести больше информации, а не охватившей её обрывочной паники. − Кто-то умрёт.

− Не понимаю. Если нужен разумный корабль, почему бы вам не полететь?

Погрузиться в глубокие пространства, потерять себя, пережить всё заново...

− Вы можете просто найти другой разумный корабль? Любой? Кого-то, кто может прийти им на помощь?

Приоритет над линией «Гармоничного траффика» перехватил холодный голос Лун Чау:

− Боюсь, у нас неприятности.

− У вас?..

Молчание, сопровождаемое странным шумом.

− Можете засечь, где я? Точно?

− Да, но...

− Хорошо, − ответила Лун Чау. − У вас есть сантидень. Может, чуть больше, но я бы не стала на это рассчитывать. А теперь прошу прощения, мне понадобится вся моя сосредоточенность.

− Что?..

− Вы же умны, наверняка способны прийти к необходимым дедуктивным выводам.

Дочь Теней ожидала, что связь оборвется, но этого не произошло. Лун Чау замолчала, и опять послышался знакомый шум воздуха: открывается корабельный шлюз, и затем глубокая тишина, только дыхание Лун Чау, медленное и размеренное.

Сантидень. Время, которое человек может прожить в глубоких пространствах.

− Пожалуйста, скажите, что у вас есть скафандр нереальности, − попросила Дочь Теней. Если у Туйет его нет...

Она почти слышала, как Лун Чау отвечает, что она не дура... Но опять молчание.

Лун Чау включила датчики скафандра. Теперь единственным сигналом от неё было изображение тела, уносящегося прочь, тенекожа разорвана в клочья давлением нереальности, и всё это увеличивалось и увеличивалось по мере того, как Лун Чау летела вдогонку за Туйет. Глаза Туйет были закрыты, лицо опухло − кожа вспыхнула синяками, переливающимися последовательными волнами чуждых оттенков.

Сантидень.

Если она остановится − если она на самом деле поразмыслит о том, что собирается сделать, то она застынет.

− «Гармоничный траффик»?

− Да?

− Мне нужно войти в глубокие пространства.

Мгновение − медленное, мучительное − прежде чем пришёл допуск, заметно окрашенный изумлением.

Она сделала глубокий вдох и погрузилась.

Поначалу её охватило умиротворение. На корпусе расплывался маслянистый свет, предметы смещались и изменялись, по коридорам разносился утробный гул, как сердцебиение. И затем, когда она зашла глубже, когда свет изменился, когда металл корпуса обжёг холод, когда тепло превратилось в шип, пронзивший её центральный отсек, она вспомнила.

Тела. Лейтенант Хан, разорванная на части, когда корабль мятежников уничтожил стыковочный модуль, её резкое угловатое лицо над растерзанным телом. Повреждения распространяются, охватывая жилые отсеки и двигатели, проходя через всё тело Дочери Теней, испепеляя картины и мебель по пути в центральный отсек. В лишенных воздуха коридорах разбросаны солдаты, их стоны и крики до сих пор звучат в воспоминаниях. И капитан Вин, пытающаяся добраться до центрального отсека, лицо сжимается и искажается, кожа залита светом. Глубокие пространства рвут её на части, и царапанье в дверь центрального отсека сменяется тихим стоном, а потом − ничего. Снова и снова попытки Дочери Теней удержать системы управления, которые выскальзывают из её хватки, и ощущение, что всё становится далеким и бессмысленным. Боты сталкиваются друг с другом, коридоры цепенеют, пока не остается только холод и пустой центральный отсек, наглухо закрытый, словно замки и двойные двери могут изменить то, что происходит снаружи...

Вернись назад.

Ещё есть время. Она должна...

− Не могу, − прошептала она.

Лун Чау добралась до Туйет и неловко обхватила девушку, пытаясь оградить от глубоких пространств. Как будто такое возможно: здесь нет защиты, защиты от того, что кромсает тенекожу на неопознаваемые волокна и превращает тело цветом и жесткостью в нефрит. Лун Чау на мгновение повернулась. На канале связи появились тёмные, далекие очертания Скорби-по-Четырём-Благородным. Она медленно произнесла: